смотрит в само сознание, фиксирует в моей памяти этот момент и отстраняется.

В растерянности и панике пытаюсь дышать. Нестабильная пульсация заставляет умирать и сгорать одновременно. Что это было?

— Вы садист?

— Возможно, — у него резко поднимается настроение.

Какие к с черту переговоры. У меня в голове хаос, в животе томление, а сердце, как мины на поле боя взрывается с каждым новым вдохом.

— Не прикасайтесь ко мне больше, — бросаю быстрее, чем спохватываюсь, что сказала и тут же прикусываю язык.

— Правда? — наклоняется, а я как ошпаренная от него, — ты минуту назад не только ответила, ты сгорала, Кира. Плавилась в моих руках. Так может, не стоит этому сопротивляться?

Смотрю на него, как на сумасшедшего. Поднимаю руку и тыкаю пальцем в его массивную грудь:

— Никто не давал вам права играть на моих эмоциях и брать меня, как вещь, когда вздумается. Еще раз вытворите подобное, я ударю. Мой тоненький пальчик утопает в мягкой ткани его рубашки. Ночь проведенная вместе не дает вам никаких на меня прав, никаких, понятно?

— Ты такая забавная, когда злишься.

— Никаких, — повторяю я.

— Да понял я, колючка. Больше не прикоснусь, пока сама не захочешь, — он почти смеяться.

Нет, вы подумайте, ему смешно!

— Не захочу, — бросаю в лицо.

— Посмотрим.

Отодвигаюсь, как можно дальше. Все, что я сейчас сказала — невероятно лживая бравада, из 100 % которой я не хочу, чтобы сбылся даже 1 %. Я хочу его. Прямо здесь и сейчас. Да все равно где. Но тут уже дело принципа.

Не знаю, чего я добиваюсь и добиваюсь ли вообще. Не думала об этом, но явно стоит на досуге подумать. Чего я хочу? Чего жду? Надо это как-то облечь в слова.

— Что с Ратмиром? — решаюсь все-таки спросить.

— Интересно?

Молчу и жду.

— Покалечил человека.

— При каких обстоятельствах.

— Я не вдавался в подробности.

— Ну так и не надо делать поспешных выводов, — парирую я, — Рат чемпион России. У него регалий столько, что нам и не снилось.

— Говори за себя.

— О, извините, я просто ничего не знаю про ваши. Мне не с кем сравнить.

Влад пристально смотрит на меня и что-то решает. Я кожей чувствую. Вот только что…

— Регалии и медали ничего не значат, когда речь идет о жизни человека. Ты же сама говорила, что с тобой произошло. Не боишься?

— Нет, он в отличие от вас целоваться ко мне не лезет. И подстилкой быть не предлагал. Так что нет, не боюсь.

— Мое дело предупредить.

— Как мило с вашей стороны, — огрызаюсь.

Машина замедляется и тормозит. Мы приехали. А я как будто после Армагеддона. Теперь поняла зачем он сначала научил правилам восстановления дыхания, а потом вывел из себя. Сейчас будем пробовать на практике, восстанавливать равновесие.

21 глава

Мы сидели в переговорной и мне показалось, что все были настроены на деловой лад кроме меня. Пытаюсь собраться, но не получается.

Влад, что-то объясняет про банк, а я не слушаю, в голове одни мысли о том, что он сделал в машине и что рассказал.

Как после этого можно работать, не понимаю.

— Кира, ты здесь? — Влад мягко берет меня за локоть и склоняется практически к уху.

— Извините, — говорю громко, чтобы услышали испанцы, — мне нужна минутка, я сейчас вернусь, — встаю со своего места и выхожу из кабинета.

Пока не позвоню Рату, не успокоюсь. У меня тренировка, только завтра вечером. Но я не знаю насколько здесь задержится Влад. А пока я с ним могу и не попасть в зал.

Дохожу до туалета, достаю из кармана телефон и набираю его номер. Только бы взял, только бы услышал.

— Кира? — удивленный голос на том конце, — ты чего? Что-то случилось?

— Рат, привет. Я,мне, — не знаю, как облечь это в слова, — Рат, у тебя сегодня вечером есть планы?

— Ого, Кира, ты меня удивляешь. Ты на треню или просто так?

— Мне нужно с тобой поговорить, но я не знаю, когда у меня закончатся переговоры. Возможно, поздно. До скольки я могу к тебе приехать?

— Ко мне? — удивляется еще больше и я понимаю, что ни разу не была дома у Рата. Поэтому звучит абсурдно.

— Нет, не к тебе… в смысле в любое место, где ты будешь?

— Хорошо, набирай, как освободишься, я скажу куда ехать.

— Хорошо, спасибо. Наберу, как сяду в такси.

Хотела уже положить трубку, но услышала голос тренера:

— Кир, у тебя точно все хорошо? Может, помощь нужна?

— Нет, Рат, правда все хорошо. Я позвоню.

— Хорошо, тогда до вечера.

Теперь отключаюсь. Умываюсь. Смотрю на себя в отражение и думаю: «Если он судим, то как попал в Испанию? Имя изменил? Как его выпустили из страны? Да и почему я вообще о нем беспокоюсь?». Возвращаюсь обратно.

— Извините.

Смотрю на Влада. Он на меня, но ничего не спрашивает, не говорит.

— Извините, можете еще раз повторить на чем мы закончили?

Испанцы выказывают беспокойство все ли со мной в порядке. Успокаиваю и только после этого мы снова преступаем к переговорам.

Мне удается собраться. Помогает даже дыхательная практика, которой обучил Влад. К удивлению партнеры быстро соглашаются поменять банк и обещают заранее проверить его на возможность сотрудничества с нашим. Решив этот вопрос приступаем к вопросу об оборудовании и партнёры предлагают на него взглянуть.

Мы выходим из переговорной и покидаем здание. Необходимо проехать на машине в другое здание, где и храниться оборудование. Веду себя совершенно отстраненно. С Владом не разговариваем, только по делу.

Испанцы были очень удивлены, что генеральный директор прилетел снова и чувствовали себя немного не в своей тарелке. Извинялись, что не смогли решить эти вопросы по телефону и почте. Искренне шли на контакт и всячески пытались объяснить, что причина не в их нежелании сотрудничать.

Как оказалось, оборудование было практически готово, но производитель, который поставлял для наших детали на это оборудование не успел в срок и обещал доставить его через 2–3 дня.

Влад задавал много вопросов по наладке и осматривал очень досконально каждый аппарат, а я диву давалась насколько глубоко он разбирается в этом вопросе. Он ведь не технолог. О чем бы не спрашивали его испанцы он очень подробно отвечал на каждый вопрос. Если честно, я еле поспевала переводить. Приходилось снова заглядывать в словарь. Первый раз в жизни я не могла переводить быстро, потому что даже не понимала о каких деталях шла речь. Все относились с пониманием и даже кое-где Влад прибегал к английскому. Некоторые слова были схожи