— А вам, Глеб, я очень благодарна за сочувствие бедствующим собачкам, я даже почти готова простить вам ваше мимолетное, но тем не менее очень легкомысленное увлечение рыжей колдуньей Марфой.

На этой оптимистической ноте и закончился разговор коллег-соучредителей нового бизнес-проекта. Глеб попрощался и направился к дверям, вопреки советам и даже требованиям рвущихся в его подсознание двух непримиримых конкурентов: олимпийского покровителя брачных уз Гименея и его антипода — бога свободной любви Эрота.

Гименей вежливо увещевал:

— Куда вы, нерешительный юноша?! Вернитесь, падите на колени перед прекрасной девой, просите ее руки и сердца с обязательной регистрацией в загсе и штампом в паспорте!

А Эрот, забыв о всяком политесе, орал благим матом:

— Куда тебя понесло, дурья твоя башка?! Говорят тебе: трепыхайся! Хватай эту эксцентричную девицу! Тащи прекрасную псинофанатку на перину пуховую! Совлекай с нее все импортные тряпки до последней! Для особо бестолковых поэтических натур инструктаж дублирую и продолжаю в доступной им стихотворной форме: «Хочу упиться роскошным телом! Хочу одежды с тебя сорвать!» Знаменитому поэту перепутать последовательность действий простительно, на то он и поэт. У них, у поэтов, всегда все кверху задом! Но ты, толоконный лоб, запомни хорошенько: сначала нужно одежку сорвать, а уж потом упиваться роскошным телом! Иначе у тебя ничего не получится!

Следовать ни Гименеевым советам, ни Эротовым инструкциям Глеб не собирался. А хотелось ему проследовать в дом, где проживала прислуга, куда временно поселили и его с Курсаковым, обменяться со следователем впечатлениями от сегодняшних наблюдений за публикой, присутствовавшей на траурных мероприятиях, и наметить план оперативной работы на завтра. Отдохнуть тоже было бы не вредно: предстоял трудный день. Но Глеб еще только спускался по мраморной лестнице к выходу из особняка, когда увидел Новикова, бегущего ему навстречу. На начальнике охраны лица не было, вернее, его бледную физиономию перекосила такая гримаса, что Панову невольно вспомнилась известная цитата: «Графиня искаженным лицом бежала пруду». Вот только пруд в поместье Никандрова еще не вырыли, да и бежал Олег Валерьевич в противоположную от предполагаемого пруда сторону. Впрочем, желание шутить у Глеба пропало, когда Новиков, схватив его за грудки, подергивая серыми трясущимися губами и заикаясь, с трудом проговорил:

— Ты… ты по-почему уехал с места ДТП?

Панов чувствовал свою вину, но не считал, что его промашку следует воспринимать так болезненно. Ведь в конце концов все обошлось: Юлия добралась до отчего дворца благополучно и без охраны. Да и с формальной стороны к нему не очень придерешься.

— Разве никандровская охрана подчиняется мне? Юлия распорядилась ехать, Тимур и поехал!

— Ч-что, Юлия тогда была еще жива? — пролепетал Новиков.

— Когда? — изумился Глеб. — Полминуты назад? Была живехонька! Еще и мораль мне прочитала на прощание. А с тобой-то что стряслось?

Новиков, держась за сердце, опустился на мраморную ступеньку, но и отдышавшись не стал ничего объяснять, а вскочил на ноги, схватил Глеба за руку и потащил за собой к выходу.

— Быстро едем! По дороге все расскажу!

Пока бежали до машины, Новикову было не до разговоров. Впрочем, Глеб и сам уже догадывался о причинах стрессового состояния начальника охраны.

Только отдышавшись на заднем сиденье мчащегося по шоссе в сторону Москвы джипа, Олег Валерьевич смог объяснить причину своего нервного расстройства. Новые неприятности у невезучего Валерьевича стали прибавляться к уже случившимся ранее с момента сегодняшнего возвращения «тойоты», которую вел Тимур, в никандровское поместье. Когда въезжали в ворота, Панов на заднем сиденье машины под буравящим взглядом Юлии старался, и небезуспешно, придать своему лицу выражение, подсмотренное им у лягушколюбивого студента-медика, отказавшегося по соображениям гуманности препарировать бедных земноводных. Как только «тойота» проследовала мимо стража ворот Воробьева, дисциплинированный подполковник запаса Космических войск позвонил своему непосредственному начальнику Новикову и доложил, что на вверенную его попечениям территорию прибыл Тимур на «тойоте» и привез Панова с еще какой-то пассажиркой или пассажиром, но с кем именно, Сергей Кузьмич не успел рассмотреть, так как его внимание отвлек совершенно обалделый вид собрата-офицера.

— Панов выглядел так, будто его огрели пыльным мешком и он от неожиданности впал в гипнотический транс. На его физиономию без смеха сквозь слезы невозможно было смотреть! Вытаращил глаза, как кролик перед удавом, никого и ничего вокруг не замечает. Даже не ответил на мое приветствие!

Но Новиков не был расположен смеяться даже и сквозь слезы, поэтому в сердцах выговорил Сергею Кузьмичу, что ему следует отслеживать всех прибывающих в поместье, а не любоваться чьими-то физиономиями. Может, он и в Космических войсках тоже не нацеливал ракеты на спутники-шпионы потенциального противника, а больше интересовался чьими-то физиономиями и, более того, смазливенькими личиками?

Подполковник Космических войск в запасе Воробьев почувствовал себя оскорбленным в самом святом. Новиков посягнул на офицерское братство и солидарность товарищей по оружию! Сергей Кузьмич в свое время в доверительной беседе рассказал Олегу Валерьевичу, как офицер офицеру, о некоторых неприятных моментах в своей биографии. Новиков тогда ему посочувствовал, а теперь пнул в самое больное место… Воробьев промолчал, но про себя решил отплатить обидчику при удобном случае тем же самым, и по тому же месту.

А у начальника охраны раздражение все копилось и копилось. Подчиненные совсем разболтались! Охранник у ворот не знает, кто проезжает мимо него, а Тимур не соизволит доложить, кого он привез. Ему, видимо, важнее поставить машину в гараж, а проинформировать начальника охраны можно и попозже. Новиков хотел было уже сам позвонить Тимуру на мобильник, но потом, раззлобившись, решил дождаться его запоздалого звонка, чтобы тогда от души врезать этому разгильдяю по первое число! А пока он вышел из особняка, чтобы лично проверить, добросовестно ли несет службу наружная охрана или тоже считает ворон, мечтая о чьих-то личиках, вместо того чтобы глядеть в оба. Но охранника он застал на его рабочем месте. Тот добросовестно обходил особняк по периметру и доложил, что «тойоту», подрулившую к парадному подъезду, он видел, как и то, что Панов с кем-то заходил в особняк. Но с кем именно, из-за расстояния и потому, что Панов заслонял спутника или спутницу своей габаритной фигурой, он не разглядел.

Олег Валерьевич обругал и этого бестолкового стража: мол, болтается за углом, а где нужно, его нет. Нелицеприятную критику начальника охраны прервал звонок его мобильника. «Наконец-то Тимур удосужился доложить о своем приезде», — подумал Валерьевич и поднес мобильник к своим органам слуха и речи, чтобы даже не столько выслушать, сколько высказать этому раздолбаю все, что он думает о его нахальном и безалаберном поведении. Но звонил не Тимур, а какой-то совсем не знакомый ему тип, представившийся фельдшером «Скорой помощи». Фельдшер сказал, что пострадавший в ДТП мужчина попросил его набрать этот номер и тут же потерял сознание. На взволнованные вопросы Новикова, кто попал в ДТП, где и как это случилось, звонивший не стал отвечать подробно, только рявкнул, что ему не до разговоров, нужно срочно оказывать помощь пострадавшим. Но назвал место происшествия и сообщил, что одна машина, «БМВ», разбита вдребезги и горит, там живых нет, а из джипа по крайней мере одного выжившего, но в очень тяжелом состоянии, удалось вытащить. Весь этот разговор происходил на фоне криков, ругательств, шума, лязга, а в заключение прогремел взрыв. На этом фельдшер отключился.