– Да. О-Сими заметила этого парня секундой позже. Онатак и вцепилась мне в руку… Как после этого не осталось синяков – ума не приложу.

– И что же вы сделали потом? Расскажите-ка мне об этойвстрече поподробнее.

– Кажется, это был второй день ее пребывания в Париже.Или третий, сейчас уже не вспомню точно… Я затащила ее на экскурсию по Сене.Маленькие кораблики, мне они очень нравятся. О-Сими поначалу была не в восторгеот этой идеи, к тому же мы столкнулись с группой туристов из Иокогамы. Стоилоуезжать из Японии, чтобы проводить время в обществе соотечественников?.. Ноэтот парень… Высокие брюнеты с длинными волосами выглядят так многообещающе.

– Да. Пожалуй.

– О-о… Кажется, я сказала глупость… Затона… компактныхшатенов всегда можно положиться.

– Не будем отвлекаться на персоналии… госпожа Омацу. Выпознакомились с этим молодым человеком?

– О-Сими попросила его сняться вместе с ней. Никогда невидела ее такой решительной. Она моментально нашла предлог для знакомства.

– Невинные женские хитрости?

– Что-то вроде того. Вы проницательны. Я бы назвала эторазвлечениями женщин. Есть такие чудесные японские ширмы – «Развлеченияженщин». Вы, конечно, не знакомы с традиционным японским искусством…

– Увы.

– Бидзин-га[17]. Но европейские художникинравятся мне гораздо больше…

– И молодой человек согласился сняться?

– Конечно. Он здесь на всех снимках. Мимо такого непройдешь, не правда ли?

– Гм…

– Он был очень терпелив. Я отщелкала почти целуюпленку.

– Фотографии довольно любопытные, если учесть, что вашаподруга и этот парень даже не были знакомы. На снимках они выглядят… выглядят…

– Интимно?

– Ну, скажем, как хорошие приятели.

– Он был очень галантен.

– Что было потом?

– Несколько минут отчаяния. Он был очень галантен, ноособого интереса не проявил. Если бы не тот случай, все бы так ничем и незакончилось.

– Какой случай?

– С одним сумасшедшим на мосту. Мы как раз подплывали кПонт-Нефу. И какой-то самоубийца намеревался спрыгнуть вниз. Он стоял довольнодолго, как будто раздумывал. И тогда молодой человек попросил у О-Симифотоаппарат.

– Зачем?

– Сначала я подумала, что он хочет сфотографироватьмост и самоубийцу на нем. Иногда люди бывают бесцеремонны со смертью… Особенноевропейцы. «Виды смерти заменяют нам юкими»[18], как говорит одинпарижанин, мой близкий друг.

– Вы так часто о нем упоминаете…

– Он тоже занимается изучением бульварной литературы.Только японской.

– Мы остановились на том, что молодой человек попросилу вашей подруги фотоаппарат. Он сфотографировал происходящее на мосту?

– В том-то и дело, что нет. Когда я получила пленку изпроявки – это ведь был мой фотоаппарат, «Никон»… Там были только те снимки,которые сделала я.

– Зачем же он тогда взял фотоаппарат?

– Быть может, хотел рассмотреть сцену возможногосамоубийства поближе… У «Никона» отличная оптика.

– И чем все закончилось?

– Слава богу, ничего трагического не произошло. Безумецопомнился и спрыгнул с парапета на мост. Кстати, молодой человек показался мнеслегка разочарованным.

– Он расстроился из-за того, что самоубийство несостоялось?

– Возможно. Но здесь существуют нюансы, господинБланшар. Это было разочарование мужчины, которому женщина отказала в близости.Ключевое слово здесь – близость. Близость, а не разочарование. Я бы ещедобавила – плохо скрытая ярость. Короче, так выглядят все мужчины, когда им…крутят динамо.

– Как сказал бы один парижанин, ваш близкий друг.

– Именно.

– Вы намекнули, что если бы не инцидент на Понт-Нефе,то никакого знакомства не произошло.

– Да. Пока мы глазели на этого идиота, О-Сими,возможно, что-то решила для себя. И когда парень вернул фотоаппарат ипоблагодарил ее по-японски…

– А он поблагодарил ее по-японски?

– Он просто повторил запомнившееся ему слово. Аригато.Думаю, О-Сими посчитала это хорошим знаком. Она назвала ему свое имя. А онназвал свое.

– И как же он представился?

– Кристобаль.

– Кристобаль?

– Вижу, вы удивлены… Кристобаль, испанец, который живетв Париже. Недаром он показался мне похожим на матадора…

– Значит, Кристобаль, испанец.

– Что-то не так?

– Нет, ничего. Продолжайте.

– Думаю, разговорник умилил его еще больше…

– Какой разговорник?

– О-Сими совсем не говорит по-французски. Несколькообщих фраз, не более. Она носила с собой разговорник.

– А зачем ей нужен был разговорник? Вы-то ведьпрекрасно знаете французский…

– Это же так просто, господин Бланшар. Во-первых, ясопровождала ее не всегда. А во-вторых… Если на улице подвернется какой-нибудьсимпатяга? Проще всего завязать с ним знакомство при помощи разговорника, нетак ли? Задать какой-нибудь вопрос. Ну кто сможет устоять и не помочьхорошенькой японке? Именно такая языковая беспомощность и умиляет. Я саманеоднократно это проделывала… Когда хотела с кем-нибудь познакомиться.

– Развлечения женщин?

– Невинные женские хитрости.

– Это вы подсунули ей идею с разговорником?

– Т-сс… Мне так хотелось изменить жизнь О-Сими. Развеможно меня в этом винить?

– Следовательно, знакомство состоялось?

– Ну конечно.

– Вы слышали, о чем они говорили?

– Что-то очень незначительное. О чем говорят люди впервые минуты знакомства? Да, именно тогда он и сказал, что он испанец и чтоживет в Париже.

– А ваша подруга?

– Что она в Париже впервые и ничего здесь не знает. Ичто ее интересуют достопримечательности…

– Да уж… Достопримечательности. Дальшедостопримечательностей дело не пошло?

– Она представила нас друг другу. Так и сказала: «Этомоя подруга Омацу».

– Зачем? Ведь у нее, насколько я понял, уже имелся печальныйопыт представлений.