– Давайте выпьем! – подпевает Холлис, поднимая пивной бокал. – Время – деньги!

Никто не поддержал его тост, но я пожалел парня и чокнулся бутылкой «Сэма Адамса» с его стаканом. Это Холлис предложил пойти отпраздновать, и как бы ни претила мысль становиться виновником торжества, я тронут его поддержкой. По-моему, перспектива получить место в Orcus Games волнует его сильнее, чем меня самого.

К счастью, в баре не слишком много народу, возможно, потому, что сегодня у нас нет игры. Хоккеисты Брайара превратили бар «У Малоуна» в свое место сбора завсегдатаев, хотя иногда сюда захаживают и футболисты. Как правило же, футболисты предпочитают собираться в кампусе вместо того, чтобы участвовать в очень скудной на события ночной жизни Гастингса. Они известны своими домашними вечеринками. Я же предпочитаю отдыхать в баре. В этом случае не приходится потом за всеми убирать. Кроме того, здесь дешевое пиво, и куриные крылья продают по пятничным вечерам за полцены.

– Ну ладно, – уступает Саммер, чокаясь своим бокалом с Майком. – Время – деньги!

Она подмигивает мне и улыбается, и все внутри тает как масло на раскаленной сковородке. Даже бездарность возомнит себя поэтом при виде ее улыбки – ослепительной, искренней и такой же красивой, как и все остальное в Саммер.

Мой член весь вечер находится в приподнятом настроении. Когда мы выходили из дома, Саммер, закутанная в парку с отороченным мехом капюшоном, в перчатках, шарфе и полной зимней амуниции была похожа на снеговика. Затем мы пришли в бар, где она расстегнула куртку и сбросила прочую экипировку, оставшись в узких джинсах, обтягивающих ее невероятно длинные ноги, и эротичном коротком топе. Топ держится на лямке через шею и полностью обнажает ее плечи, спину и живот. Это потрясающе.

– Бренна написала, что подъехала, – сообщает Саммер, заглянув в телефон. – Вы видите ее, ребята?

– Прибыла моя Джульетта! – счастливым голосом восклицает Холлис.

– Чувак. Ты не в ее вкусе, – хихикает Хантер.

– Неужели? А мне помнится, я был очень в ее вкусе, когда она пришла в мою спальню на прошлой неделе… И с очень довольным видом уходила. – Парень многозначительно двигает бровями.

– Во-первых, никаких пошлых сплетен, пожалуйста. – Саммер хватает с тарелки Мэтта кусочек картофеля-фри и бросает им в Холлиса. – Во-вторых, Хантер прав.

– Я всегда прав, – подтверждает Хантер.

– Где же она… – Саммер поворачивается, открывая взглядам обнаженную спину.

Господи. Это тоже прекрасно, как и все в Саммер. Изящные лопатки. Гладкая загорелая кожа.

Приподнятое настроение моего члена переходит в очень твердые намерения, стоит лишь представить, как прокладываю дорожку поцелуев вниз по выступающим позвонкам девушки, пока губы не коснутся идеальной задницы. Я бы сжал ее руками. М-м-м, а что бы вытворял ртом… Возможно, прикусил бы одну из твердых, круглых ягодиц.

Мать твою. Слава Богу, столик в кабинке прикрывает нижнюю часть моего тела, потому что теперь я тверд, как скала.

– А чего вы забрались в самый угол? – появляется наконец Бренна. – Как теперь строить глазки сексуальным мужчинам, если я их не вижу?

– Можешь строить глазки мне, – предлагает Холлис.

Не обращая на него внимания, она высматривает, где бы сесть. Осознав, что не вместится ни с какой стороны кабинки, пожимает плечами и улыбается мне:

– Пожалуй, использую тебя вместо кресла, Фитц.

Я открываю рот, чтобы возразить, но слишком поздно. Она уже плюхнулась на колени.

Глаза у Бренны округляются.

Она вскрикивает от удивления, а я сжимаю пальцами ее бедро и бросаю предупреждающий взгляд. Если скажет хоть слово о том, что в левую ягодицу упирается эрегированный член, я стану посмешищем среди товарищей по команде до конца времен.

– Что случилось? – с тревогой интересуется Саммер.

Бренна быстро берет себя в руки.

– Извини, не хотела тебя напугать. Кажется, я сижу на твоем телефоне, Фитц, – она делает вид, что ерзает, потом засовывает руку мне в карман и достает телефон. – Он впился мне в задницу.

– Звучит возбуждающе, – произносит Холлис.

Она снова игнорирует парня, скорее всего, потому, что вынимает свой телефон из кармана черной толстовки. Толстовка наполовину расстегнута, открывая верх черного кружевного лифчика. Только Бренна может надеть вещь на молнии, а под низ – ничего кроме белья.

Одной рукой она набирает сообщение, и я подавляю вздох, когда мой телефон жужжит. С беспечным видом читаю послание.

БРЕННА: «Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что стояк не из-за меня!»

Все-таки вздыхаю.

Когда она поднимает бровь, быстро печатаю: «Нет».

БРЕННА: «Ок, ладно. У тебя уже стоял, когда я села, так что можно об этом догадаться, просто хотела убедиться. Нам с тобой не суждено быть вместе, милый Фитци. Я бы сожрала тебя живьем»

Ха. Да она любого бы живьем сожрала. А я необъяснимым образом чувствую глупую потребность оправдать свой стояк. Вернее, бывший стояк, потому что бедняга пал, как солдат Конфедерации.

Я: «Одна цыпочка прислала несколько голых фоток прямо перед твоим приходом. Я же парень, такое дерьмо случается»

БРЕННА: «Подумай о Холлисе. Мне это всегда помогает остыть»

Я громко смеюсь, заставляя всех смотреть в мою сторону.

– Что тебя насмешило? – беспечным голосом интересуется Саммер.

– Ничего. Друг прислал забавный мем. – Я кладу телефон на стол и беру бутылку пива.

– Ты хотел сказать, твоя девушка? – Тон Саммер больше не кажется таким уж беспечным и веселым. В нем сквозит более темная нотка, значение которой я не могу разгадать.

– У тебя есть девушка? – удивляется Нейт. – С каких это пор?

– Она секси? – спрашивает Холлис. Бренна комкает салфетку и швыряет в него. Он легко ее ловит. – Что, нормальный вопрос.

– У тебя не бывает нормальных вопросов, – вздыхает она.

– Она хорошенькая, – неохотно сообщает Саммер.

Я слегка растерян. Мне казалось, она пошутила, но, похоже, речь идет о конкретном человеке. Внезапно меня осенило.

– А, ты имеешь в виду Нору?

– Ага. – Губы Саммер растягиваются в тонкую линию.

– Похоже, ты ее недолюбливаешь, – ухмыляется Нейт.

Она пожимает плечами и тянется за клюквенной водкой. Делает небольшой глоток, и я вижу, что каждый парень в кабинке смотрит на ее губы.

– Я считаю ее высокомерной. И она мне нагрубила, обвиняя в симпатии к нацистам.

– Прости… Что? – поперхнулся пивом Хантер.

– Из-за Шанель, – объясняет Саммер. – Шанель – мой кумир, а девушка Фитца…