– Не стоит, – холодно ответила Эмма. – Я всегда хотела жить здесь, здесь и останусь.

Филип вскочил в седло. К большому облегчению Эммы, он, помедлив, пустил коня галопом.

– Это еще не конец, Эмма! – крикнул он, обернувшись. – Я обещаю!

Только когда топот копыт стих, Эмма разжала пальцы и кинжал упал в траву. Она опустилась на колени, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Не время предаваться отчаянию.

– Пусть он уедет, – прошептала она.

Пусть ее новая жизнь станет реальностью. Даже если Дэвид не захочет больше видеть ее, если ей придется одной идти по жизни, ночь, которую они провели вместе, изменила Эмму, и она знала, что не может повернуть назад.

Глубоко вздохнув, она медленно поднялась. Отыскав тропинку в высокой траве, Эмма побрела по ней. Филип уехал, вокруг не было ни души. Эмма хотела вернуться домой, в свой коттедж, к Мюррею и дневнику Арабеллы.

Однако через несколько мгновений она осознала, что ноги несут ее не в Бартон, а к Роуз-Хилл. С пригорка она видела покрытые мхом развалины старого замка. Последнее прибежище Арабеллы и ее возлюбленного.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, Эмма направилась к развалинам. Сойдя с дороги, она перелезла через низкую каменную ограду и устремилась к полуразвалившейся галерее.

Старый замок словно застыл во времени, как муха в янтаре, под бледно-голубым небом. Эмма медленно приближалась к нему. Пустые глазницы окон на покрытых плющом стенах как будто смотрели на нее.

Сколько всего эти стены повидали за несколько столетий, подумала Эмма. Войны, тайные побеги, разбитые сердца, смерти и рождения. Эмма вдруг обрадовалась тому, что решила прийти сюда, поддавшись порыву. В окружении старых стен она чувствовала себя в безопасности. Здесь она могла укрыться ото всех. По сравнению с тем, что видели эти стены, ее собственные грехи казались ничтожными.

Эмма осторожно зашла в груду камней. В высокой траве виднелись остатки стен, некогда разделявших комнаты. Интересно, подумала она, где пряталась Арабелла и ее кавалер от преследователей, что они чувствовали, одни против ополчившегося на них мира. Испугались ли они, или страсть заглушила в них все прочие чувства?

Эмме вдруг тоже захотелось убежать куда-нибудь. Бежать, бежать, пока не найдет место, подобное этому, укрытое от посторонних взоров, охраняемое древними призраками. Но в глубине души она понимала, что бежать ей некуда. Прошлое всегда было рядом, всегда было готово напомнить о себе. Кроме того, побегом проблем не решить.

Эмма присела на низкую стену и посмотрела на возвышавшуюся перед ней колонну. Должно быть, когда-то это была печная труба. Может быть, Арабелла даже успела спрятать сокровища в печь вроде этой, прежде чем их поймали. Что она чувствовала в тот момент, зная, что ее надеждам не суждено сбыться? Зная, что любовь можно потерять в миг ее расцвета?

– Помогите! – раздался тоненький голосок.

Эмма вскочила, ее сердце бешено колотилось. Неужели ее размышления об Арабелле вызвали дух этой беспокойной девушки?

– Не будь дурой, – твердо сказала себе Эмма.

Не важно, что пишут в романах, призраков не существует. Это всего лишь ветер, посвистывающий в старых развалинах.

– Помогите! – снова закричал кто-то.

На этот раз Эмма ясно услышала зов о помощи. Это был голос человека, не призрака.

– Где вы?! – крикнула она в ответ, силясь определить, откуда шел звук.

Эмма не видела ничего, кроме овец, пасущихся у замка, и дымка, поднимающегося из трубы Роуз-Хилл.

– Вы меня слышите?

– Миссис Каррингтон? Это вы? Помогите мне, пожалуйста.

Беатрис! Эмма словно оледенела, потом ее охватила паника.

– Беа! Где ты?

– Внизу! Помогите мне, пожалуйста!

Эмма пошла на голос, но по-прежнему ничего не видела.

– Держись, Беа, и продолжай говорить, чтобы я могла отыскать тебя. Я здесь, и я тебя не брошу, обещаю.

Дрожащим голоском Беатрис запела старую детскую песенку. Следуя на голос, Эмма обнаружила провал. Должно быть, когда-то это был подвал. Голос Беатрис и вторящее ему эхо доносились из темной глубины.

– Беатрис, дорогая, что ты там делаешь? – спросила Эмма, стараясь унять свой страх. – Я тебя не вижу.

– Здесь так темно, – ответила Беатрис, и Эмма услышала панику в ее голосе.

– Иди на мой голос, дорогая. Ты не ушиблась?

– Нет… не думаю. Я просто осматривала старый замок, не заметила дыру в земле и упала в нее. Не могу найти обратную дорогу.

– Ты пришла сюда одна? – Эмма услышала хруст гравия под ногами Беатрис. – А где твой отец? Няня?

– Няня, как всегда, спит, а папа уехал по делам. Дома была тетя Луиза, но я не хотела встречаться с ней и решила прогуляться.

– Но почему здесь? Эти развалины очень опасны, дорогая.

– Мне понравились истории из старого дневника, который вы мне показывали. Но я обещаю, что больше никогда не буду выходить из дому одна!

Эмма опустилась на колени у края отверстия и наконец заметила движение в полутьме. Вскоре показалось бледное личико Беатрис. Она сощурилась от яркого света, ее щеки были покрыты грязью.

– О, миссис Каррингтон, – всхлипнула она, – мне так жаль. Я не такая храбрая, как королева Елизавета.

– Все хорошо, дорогая, я здесь, с тобой, – вздохнула Эмма. – Я знаю, каково это – жаждать приключений. Но нам нужно подумать, как вытащить тебя оттуда.

– Здесь какой-то камень. Наверное, когда-то были ступени?

– Попробуй встать на этот камень и дотянуться до моей руки.

Вскарабкавшись на него, Беатрис протянула маленькие пальчики, но Эмма не могла до них дотянуться, как ни старалась. Она быстро огляделась, и тут ей в голову пришел отчаянный план.

– Сейчас я спущусь к тебе и помогу выбраться, – сказала она, – а потом вылезу сама. Ты можешь немного отойти в сторону?

Беатрис отступила в темноту. Ухватившись за край отверстия, Эмма осторожно опустилась вниз. Ее ноги коснулись каменного пола. Беатрис бросилась к ней и крепко обняла за талию, зарывшись лицом в юбку Эммы.

Она обняла девочку, мысленно вознеся хвалу Господу за то, что Беатрис цела и невредима.

– Я так рада, что вы здесь, миссис Каррингтон, – всхлипнула Беатрис.

– Тебе очень, очень повезло, что я пришла сюда сегодня, Беа, – сказала Эмма, целуя девочку в макушку. – Тебя могли искать много дней. Твой отец, наверное, уже беспокоится, так что нам лучше немедленно вернуться в Роуз-Хилл.

– Теперь я буду вести себя хорошо, миссис Каррингтон, обещаю.

– Я знаю, дорогая. А теперь давай я тебя подниму.