чем-то соответствующим. И этот мужчина мне очень поможет. Но не сейчас. Месть должна быть внезапной. Яркой. И стремительной. Ребекка ведь достойна самого лучшего.

Поднявшись из кладовки на кухню, я заморгала от яркого света, а когда открыла глаза, увидела своих родителей.

Отец хмурился, матушка цеплялась за его локоть и на всякий случай прикладывала платок к глазам. 

— Дорогая, я же говорил, что они там, — радостно сказал отец.

Увидев Белза, который подал руку сияющей, как звездочка, Лили, отец открыл рот и замер. 

— Белиал. Что ты здесь делаешь?

— Она согласна стать моей женой! —  объявил Белз.

Он улыбался так ярко, что на кухне, кажется, стало светлее.

И в этот раз Белз, определенно, был красивее, чем когда-либо.

Отец поднял брови и перевел взгляд на Лайтвуда. 

— Соболезную, — серьезно сказал он. 

— Спасибо, — поморщился Лайтвуд. 

Матушка повела плечами, выразительно посмотрела на Белза и улыбнулась уголком губ. Белз ответил ей понимающей улыбкой.

За порогом кухни, в гостиной и в холле, шумели гости, прием по случаю нашей с Лайтвудом помолвки был в разгаре. Кажется, никто даже не заметил, что виновники праздника исчезли.

Помолвка!

Я досадливо посмотрела на кольцо.

За все это время я ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы ее сорвать.

И Белз ведь теперь мне явно не помощник. Не знаю, что он задумал, но явно что-то недоброе.

Вон, как сияет. Явно ведь неспроста.

Проклятый!

Что же делать?

Оглянувшись, я поймала взгляд Лайтвуда.

— Я должен поговорить с тобой, Медея, — сказал он, шагая ко мне ближе.

Его рука как-то странно дернулась, как будто он хотел приобнять меня или дотронуться до ладони и передумал.

А я так и не смогла решить, собиралась я отстраниться или нет.

— Лорд Лайтвуд… — начала я, но закончить не успела.

Из праздничного гула выделился топот, в спустя секунду в кухню влетел Бенджамин, светлый костюм и рот которого были перепачканы кремом и красным ягодным соком. 

— Вот вы где! Я вас искал!

Он окинул взглядом кухню и остановился на Белзе.

— Ты! Это ты! Лили про тебя говорила!

— Нет! — воскликнула Лили, выбегая вперед. — Нет! Нет-нет-нет, Бен, сто…

Но Бенджамин уже поднял руки, зажмурился и громко хлопнул в ладоши.

От его рук отделилась огненная искра, подлетела к Белзу и зависла над его головой.

— Нет! — закричала Лили, но было поздно.

Раздался громоподобный “бах”, кухню заволокло дымом. Я стояла в шаге от двери, и кто-то — скорее всего, Лайвуд, — вытолкнул меня наружу.

Глаза защипало, в горле запекло. 

Я оглянулась.

Из дверного проема повалил черный дым, плотный и густой.

Бенджамин! И эти его “бахи”. Научила на свою голову. Я закашлялась.

Музыка смолкла, гости светлой волной хлынули подальше от валящего из кухонной двери дыма, заволновались, как вспугнутые птицы. Кто-то бросился вперед, зачем-то зажигая на ладонях защитные заклинания.

Это еще не хватало!

Где остальные?

Дым пополз вверх, закрывая потолок, пробираясь на второй этаж. 

Раньше, чем я спохватилась, из дымовой завесы в двери кухни показался Бенджамин, как будто его что-то выбросило наружу.

— Ты в порядке? — подскочила я к нему и присела на корточки.

Знаю, глупый вопрос: спрашивать у одаренного огненной стихией мага, не навредил ли ему дым. Но все-таки…

— Да.

Он выглядел осоловелым и обхватил меня руками за шею.

Я вздохнула, погладив его по спине. Испугался.

Да что на него нашло? Я ведь ему говорила, что главное — точно рассчитать силу взрыва. Особенно если взрываешь что-то внутри дома. Но сейчас, похоже, Бенджамин вложил в "бах" весь боезапас. Повезло, что обошлось без огня: все-таки мальчик пока не умел себя до конца контролировать и магия не всегда поступала так, как он задумывал. В прошлый раз ковер поджег, а в этот — мог бы поджечь кого-то живого. Но, кажется, обошлось.

В дверях показался Сэмми, который вел за руку испуганную Ребекку.

Спустя секунду я увидела Лили, которую на руках нес помятый Белз в запыленном и местами рваном белом костюме и со следами сажи и кровопотеками на лице и ладонях. Кажется, ему досталось больше всех.

Мои родители вышли из кухни медленно, степенно. Матушка умудрилась даже поправить вырез платья и окинуть толпу светлых многозначительным взглядом.

— Все живы? — спросил Лайтвуд, выходя из дыма последним.

А нет, не последним.

Одновременно с ним аккуратно, по стеночке, выбрался Зигфрид.

— Бенджамин! — воскликнула Лили, когда Белз поставил ее на пол. — Что ты наделал?

— Это был бах! — ответил Бенджамин, отстраняясь от меня. — Как Медея учила. Это же мы с тобой репетировали, помнишь? Ты говорила, если я увижу темного парня рядом с тобой сегодня на приеме — то нужно у него над головой устроить взрыв. Чтобы он испугался.

Лили покраснела, как помидор. 

Я закрыла рукой лицо. 

Светлые!

Конечно, я говорила Лили, что месть должна быть болезненной и неожиданной. Как взрыв.

Кажется, я так и сказала. 

Проклятые!

Угораздило же еще меня это сделать в тот момент, когда Бенджамин тренировался делать свои “бахи”. 

Лили, должно быть, поняла все слишком буквально.

Кто же знал, что, когда учишь светлых мстить, нужно отдельную лекцию посвятить технике безопасности?!

Например, нужно позаботиться о том, чтобы пострадал только тот, кому хочешь отомстить, а не все подряд?

Дым потихоньку рассеивался, Белз вытирал кровь с лица краем рукава.

Ну, он был цел и, кажется, здоров.

Удачно, что я научила Бена делать взрывы без огня.

А то сейчас бы тушили особняк.

Хотя, может, так было бы даже лучше?..

Встав, я подошла к двери кухни и замерла.

Ого. Я вижу сад. 

— То есть, — медленно проговорил Лайтвуд, поворачиваясь ко мне, — Медея, это тебя мне стоит благодарить за то, что в стене моего особняка дыра?

Он шагнул мне навстречу, и я попятилась.

Глава 25. Райан Лайтвуд

Я не помнил точно день, когда решил сделать Медею своей женой.  

Это решение не было связано ни с подсыпанным в мою кружку ядом, ни с ордой пауков, которые в одну майскую ночь пришли, как к себе домой, в мой кабинет, ни с ядовитым плющом, который как-то раз притаился под моей кроватью.

И уж точно не с тем, что мне однажды пришлось петь в одиночку хоралы вместо того, чтобы произносить торжественную речь.

Нет.

Наверное.

Единственное, в чем я был точно уверен: она — та самая. Женщина, которую я люблю. Которую хочу видеть рядом. С которой мы созданы друг для друга.

Оставалось убедить в этом Медею.

А вот для этого уже нужен был план.

Изрядная доля удачи

Помощь императора.

И молитва Триединому.

Много молитв.

Потому что невеста из темных — даже я, ректор АТаС, то есть, АТиС, даже не мог предположить, к чему готовиться.

К примеру… нашу помолвку я себе уж точно представлял не так.

Я надеялся, знаете… что фамильный особняк Лайтвудов останется целым.

Это все-таки довольно крепкое строение.

Но Медею я недооценил.

Я задумчиво смотрел в сад через дыру в