по полной.

 

Но… моя новая девушка может быть поддерживающей. Я улыбаюсь при этой мысли. Я слышал, как Диана шатается по соседней квартире всё утро. Не знаю, чем она занимается, но похоже, что она ходит туда-сюда по своей квартире уже несколько часов.

 

В приподнятом настроении я захожу к ней и громко стучу в дверь. — Привет, это я. Впусти меня.

 

— Уйди. Я занята, — слышится её приглушённый ответ.

 

Я стучусь снова. Громче.

 

— Тише! — раздаётся крик снизу.

 

— О, хватит, Найл! — кричу я в ответ. — Давай, Диксон, у меня новости.

 

После короткой паузы я слышу, как она подходит к двери. — Хорошо, но не удивляйся, когда увидишь моё лицо.

 

— Почему я должен удивляться...

 

Дверь открывается, и я в шоке.

 

У неё под глазом приличный синяк. Не совсем фонарь, но её глаз опух и синяк распространяется под глазом и над скулой. Цвет не черный и фиолетовый, а скорее красновато-синий, что говорит о том, что синяк появился пару дней назад.

 

Я пытаюсь вспомнить, когда видел её в последний раз. Кажется, это было в субботу утром. Чёрт, как так получилось, что мы не пересеклись за четыре дня? Всё это время я только играл в гольф, тренировался и плавал, и две из этих трёх активностей проходили в нашем общем жилом комплексе. Где, черт возьми, была Диана?

 

— Что случилось? — восклицаю я. — Ты в порядке?

 

— Летний лагерь по черлидингу, — говорит она с досадой.

 

Моё челюсть отвисает. — Что там у вас происходит? Они заставляют вас участвовать в кровавых соревнованиях?

 

— Другие наставники и я показывали девочкам, как строить пирамиду, и я была на вершине. Получила локоть в лицо, когда конструкция рухнула.

 

— Чёрт. Ты прикладывала лёд?

 

— Прикладывала. Дрянь, конечно. В любом случае, что нового?

 

Я следую за ней в квартиру. Замечаю, что она убрала кофейный столик от дивана и свернула этот супер-кривой бордовый ковер; он прислонен к стене у аквариума. Я бросаю взгляд на большое пустое пространство, которое она создала.

 

— Что ты тут делаешь? Я слышал, как ты шевелилась всё утро.

 

— Я репетирую хореографию, которой хочу научить детей завтра.

 

— Ты уже нашла партнёра для бального танца?

 

— Нет, — отвечает она уныло.

 

— А вот и неправда. Я наклоняю голову и улыбаюсь. — Ты уже нашла.

 

Диана прищуривает глаза. Ну, её другой глаз. Левый уже был прищурен из-за опухоли.

 

— Я только что поговорил с Линси. Она сказала, что я демонстрирую большую зрелость и развитие, участвуя в этом танцевальном конкурсе. Так что… Я пожимаю плечами. — Если я нужен тебе — я твой.

 

Впервые с того момента, как я переехал по соседству, на её лице появляется огромная искренняя улыбка — направленная на меня.

 

— Ты серьёзно?

 

— Да. Пойдём танцевать, Диксон.

 

Диана снова удивляет меня — она делает шаг вперёд и обнимает меня за талию. Прижимая незабинтованную сторону лица к моей груди, она крепко обнимает меня. Я так потрясён, что стою с руками, свисающими по бокам.

 

— Спасибо, — говорит она тихо. — Мне это очень нужно.

 

Я не знаю, о чём она говорит — о танцах, об обнимании или о чём-то совершенно другом, но её голос, который прерывается, вызывает у меня беспокойство.

 

Я заставляю себя отогнать эти мысли, потому что я знаю Диану и знаю, как она становится колючей, когда слишком сильно лезут в её дела.

 

Поэтому я просто отвечаю обниманием и говорю: — Мы завоюем этот конкурс.

 

 

Глава 18

Диана

 

 

Угасающий кошмар

 

 

— Итак, великие орлы, — объявляю я. — Давайте в последний раз пробежимся по этим прыжкам, и на сегодня закончим, хорошо?

 

Пока Фатима и я считаем ритм, девочки бросаются в действие, выкладываясь на полную. Прыжки с касанием носков были трудными для некоторых из них, особенно для Хлои и Харпер. Они могут поднять ноги, но не раздвинуть их, или наоборот.

 

— Почему мой прыжок с касанием такой низкий? — жалуется Хлоя после приземления. Её лоб блестит от напряжения.

 

Я подхожу к ней. — Потому что твои ноги недостаточно широко расставлены. Чем дальше ты можешь их развести, тем выше будут прыжки. Вот почему мы всё время твердим вам про растяжку. Нужно начинать развивать гибкость с ранних лет.

 

Фатима хлопает в ладоши. — Давайте сделаем прыжки с подтягиванием ног.

 

— Прыжки с подтягиванием такие скучные, — ворчит Харпер.

 

— Они отличны для укрепления кора, — говорю я группе, похлопывая себя по животу. — Акробаты... — я взглядываю на Татьяну и Керри, наших самых сильных гимнасток. — Вам особенно нужно практиковаться в прыжках с подтягиванием ног. Чем больше силы вы наработаете, тем сильнее станете как акробаты.

 

Мы выполняем последний набор прыжков, и все улыбаются и потеют, когда мы их отпускаем. Девочки направляются в раздевалку, а Фатима идёт за ними.

 

— Ты идешь? — кричит она через плечо.

 

— Моя очередь убирать маты, — отвечаю я.

 

— Отлично. Если меня не будет, когда ты закончишь, увидимся завтра.

 

Как только зал опустел, моя улыбка сникает, как дешёвая палатка.

 

Держать эту улыбку на лице всю неделю — одно из самых трудных испытаний в моей жизни.

 

Я была эмоционально опустошена с тех пор, как Перси ударил меня.

 

По его словам, это было случайно. Он утверждал, что это было непроизвольно. Что когда я его толкнула, его первый инстинкт был защититься. Может быть, это правда. Скорее всего, нет. В любом случае, я не хочу делать из этого большую проблему. Я не хочу. Я не могу.

 

Я, блять, не могу.

 

Слёзы наворачиваются на глаза, и я быстро моргаю, чтобы они рассеялись. Я поспешно складываю маты, желая поскорее вернуться домой.

 

Я молюсь, чтобы другие наставники уже ушли на сегодня, когда я бреду к раздевалке. К счастью, она пуста, и, поскольку я обычно переодеваюсь дома, я беру свои ключи, очки и сумочку из шкафчика и спешу к двери.

 

Я останавливаюсь на полпути, когда моё отражение