в сарафане так не посидишь, там куча бусин и шитье, все ноги бы ему продырявила.

Двери автобуса закрылись за нашей спиной, он засвистел и сразу отправился на разворот. Тихомир застегнул куртку и проводил транспорт взглядом:

— Когда следующий?

— Он один ходит туда-обратно, считай три часа.

Тиша осмотрелся, склонил голову в одну сторону, потом в другую и улыбнулся:

— Это что за место?

— Дикие трассы, в прошлом году оборудовали соседние склоны, так что сюда мало кто приезжает.

— Здесь вообще никого нет, кроме нас. Дорога в паре километров, чуть правее верхняя станция фуникулера, но в остальном, не души. И не страшно тебе? — рыкнул он и усмехнулся.

Я натянула капюшон и улыбнулась:

— Не-а. Примета ведь плохая.

— Какая еще?

— Переедать земляники до свадьбы.

Тиша прыснул:

— Нет такой приметы, Милослава.

— Да ну? А мне казалось, есть.

— Нет.

— Ну ладно, значит теперь есть.

— Нет.

— Тихомир!

— Что?

— Сейчас обратно пойдем, дошутишься.

Тиша принюхался:

— Нет проблем, давай только напрямки, через эту чащу, — указал он рукой и надулся.

Щеки вспыхнули.

Тихомир засмеялся. И давно таким болтливым стал?! Неужели лес влияет? Тут тихо, спокойно, упасть в сугроб не так страшно, как на асфальт, вот сущность и прорезалась?

— Я шучу, Милослава. Свежая земляника нравится мне куда больше, чем замороженная, — оценил он мои ноги. — Идем? Давненько я на природе не был, спасибо за это…

— Не за что. Только мне казалось, у вас учебка, все равно что природа.

— Там народу, как на вокзале, вечный грохот, ты не сравнивай.

Тихомир схватил меня за руку и потащил по расчищенной дороге куда-то в сторону фуникулера. Желание шагать вприпрыжку вмиг завладело ногами. Это ж надо… Да мы свидания будем только в лесу устраивать! Я обернулась и хотела что-то сказать, но изо рта вырвался только сиплый выдох.

— Я рад, что тебя это не пугает, — улыбнулся Тихомир и тряхнул меня за руку.

Щеки и скулы Тиши покрылись серым пушком, а из бардака на голове оттопырились пара пушистых ушей. Такие мясистые и белые, что даже не верилось, что настоящие.

Я притормозила и обернулась на чащу:

— Покажешь всего?

— Шутишь, что ли? Нужно раздеваться.

— Не страшно, ты же волк, не замерзнешь.

— Нет, Милослава. Примета плохая на волков смотреть. До свадьбы.

— Нет такой приметы…

— Теперь есть.

— Нет.

Глава 17

Я крутанула маленький чемодан на колесиках и проводила взглядом очередь, которая ползла медленнее улитки. И кто бы мог подумать, что самая дорогая и элитная прачечная такая популярная! Я была в “Золотом вальке” первый раз, но сегодня же намеревалась завести карту постоянного клиента, ведь это единственное место в городе, где стирают без использования химии, а я теперь ярый эко-активист. Жаль только, что по нынешним меркам это очень дорого, долго и слишком уж запарно, но Тиша будет счастлив, а больше меня ничего не волновало. Повезло еще, что не все здесь сегодня решили сдать на чистку пол гардероба, как одна любительница отложить все на последний момент…

Колесики скрипнули. Я повисла на чемодане и старалась успокаивать себя воспоминаниями трехдневной давности, которые по моим самым смелым ожиданиям должны были померкнуть еще вчера, но до сих пор дрожали в памяти будто сегодняшние. Ни один кинотеатр в городе ноги моей теперь не увидит, ведь за городом Тихомир совсем по другому себя ведет. Пока мы карабкались на склон, он про свое любимое клюшкование рассказывал без остановки, да с таким энтузиазмом, что меня даже ревность за горло брала, но потом он, видать, устал с непривычки, проголодался, и стал слишком счастлив, поэтому молчанка прерывалась только “внеплановыми” остановками для поцелуев, и что-то подсказывает, на проклятых так Карачун влияет, ведь там бесов хоть отбавляй. До сих пор кажется, что в тот сугроб мы упали не случайно.

Румянец наполз на щеки.

И ведь все бы ничего, но у меня еще два дня болели губы, шея и даже горло. Третьяк теперь без смеха смотреть на меня не может, и хорошо они с матерью при отце не стали высказывать своих подозрений относительно эвкалиптового пластыря на шее.

У мамы наконец-то развязался язык. Она вдруг вспомнила, что век все же двадцать первый, и “половое воспитание” никто нынче не откладывает на предсвадебную суматоху. Ко всему прочему выяснилось, что я все же не братья, и рискую куда больше. Хорошо сообразили Сосудешке с отцом целый пирог презентовать, и новых блогов в сети не появилось, а то Олег бы голову мне снес, когда учуял волчьи следы. А он бы учуял! Попробуй потом докажи, что в наше время еще есть люди, у которых нет мобильного телефона, и которых нельзя вызвать на разговор, когда заблагорассудится.

Подумаешь, ну переборщили немного с этими укусами, ничего страшного же не произошло, голова у нас на плечах, а я замороженные яблоки тоже не очень люблю. Теперь хоть про клюшкование его любимое все знаю. Молоты у нас оказывается, четыре года назад впервые на пьедестал залезли. Сначала были третьими два года, потом два года вторыми, и на этом чемпионате планировали “выгрызать” свое золото всеми силами. Не удивительно, что Тиша так заряжен на победу, и говорить ни о чем другом не может.

Маме пришлось рассказать про Тихомира вообще все, начиная с путеводной ниточки и заканчивая поездкой в лес, под конец нашей откровенной беседы она даже успокоилась, а после моих клятвенных “раз и на всю жизнь” только смеяться и могла. Я до сих пор не понимала, что здесь вообще смешного?! Неужели это все сказки, и у нас в семье не все с первого взгляда влюбляются?

За дубовой с позолоченными рунами стойкой приема послышалось оживление. Я оторвала взгляд от своего чемодана с наследством и привстала на носки. Сотрудников прибавилось, что ли?..

Улыбчивый мужчина в бархатном камзоле шустро управлялся с оценкой одежды, и на первый взгляд, делал это даже быстрее сотрудниц в сарафанах и фартуках, рядом с ним встала такая же лощеная женщина в шитой золотом душегрейке, а за кассой появился парень в темно синем костюме. Пиджак и галстук улетели на подоконник, он отправил сотрудницу на приемку, а сам расплылся в доброжелательной улыбке.

Никак начальники вышли разгребать образовавшийся на приемке завал… Ведь одно дело сдать на чистку какую-нибудь бездушную ерунду, другое родовые освещенные сарафаны и рубахи. Там не в ту сторону выжим поставишь, все наговоры слетят, а в “Вальке”, судя по информации на главном сайте, еще и страхуют каждую бусину.

Мужчина в камзоле задорно