делали хорошо, вряд ли они чувствовали одежду, как я, но образование на лицо. Техникум народный, не иначе. Я тоже рассматривала этот вариант на случай, если группа не соберется, а теперь зарделась, будто диплом у меня уже в сумочке лежит.

Вопрос о свадьбе как-то внезапно померк. Доучиться же надо! Не удивительно, что Тихомир влюбляться не хотел до пятого курса. Хотя ему-то декрет не светит, а я очень рискую. Детей она захотела, это ж вообще забудь о сессиях…

В крайнем случае, конечно, мама есть, поможет ведь. Да и Олегу с Белой, одним больше, одним меньше, какая разница. Я поджала губы. Точно пора проявлять свою «тетушкину» инициативу, а то пошлют они меня потом далеко и надолго. Пять лет свадьбу не играть слишком уж из фантастики. Конечно, вот маму мои оценки не больно-то и интересовали, как в воду глядела! Но ведь когда ребенок появится, можно ему все курсовые посвящать, там и с вдохновением проблем не будет.

У меня опять зазвонил телефон. Я глянула на экран, потом на сощуренные глаза клиентки, мельком посмотрела на занятое руководство за кассой и зажала трубку плечом, стараясь не тормозить работу. Ну не оштрафуют же меня за такое…

Этот ведь не успокоится.

— Говори.

— Я быстро, — рыкнул Олег. — Через сколько тебя забрать?

Я обернулась на кассира:

— Полтора часа, — парень затряс головой не отрываясь от чеков. — Два? — на этот раз он как-то неуверенно кивнул. — Три?!

— Милослава, а ну-ка дай трубку кому-нибудь из начальства.

— Прекрати, Олег. Все очень заняты…

Кассир обернулся и выпрошающе вытянул ладонь. И долго этот медведь будет свой нос в мою жизнь совать?! У меня теперь свой зверь есть, пора бы успокоиться.

Я отдала телефон и потупилась. Позорище, девятнадцать лет почти, а сюсюкают, как с младенцем. Понятно, у нас десять лет разницы, и я для него, как старшая дочь, но пора бы и на вольные хлеба ее отпустить!

Парень так же зажал трубку плечом не отходя от кассы:

— Да, здравствуйте, — деловито сказал он. — Илья Всемилович, очень приятно. Да, мы очень благодарны за помощь, в долгу не останемся, можете не переживать, — парень сощурился и оценил очередь. — Думаю, два-три часа, не дольше.

Олег там небось строит сейчас из себя князя! Неужели аж Васильевичем представился?

Я вернулась к работе, изредка задирая глаза. Илья Всемилович, значит. И очень же ему имя подходит. Русый, здоровый, рубашка молоком обтекает крепкие руки и шею, щетина уже уверенно растет, но я бы все равно не дала ему больше тридцати. Теперь еще зализанная на косой пробор прическа растрепалась. И на что он там «да-кает» так уверенно?

— Нет-нет, Олег Василич, — слух зацепился за первое «нет» в диалоге. — Не переживайте, мы ее отвезем. Да, никаких проблем, я понимаю. Какой? На семь-три-семь? Это служебный, да, можете записать мой на всякий случай. Восемь…

Я его прибью! И на кой черт понадобился номер бухгалтера?! Да я в жизни не поверю, что этот парень здесь что-то кроме финансов решает, родители небось и пристроили, а ведет себя как директор предприятия.

Я цыкнула и замотала головой. Кого-то он мне уже напоминает. Такого же здорового, принципиального, наглого и через чур уж ответственного многодетного отца.

— И я был рад! Обязательно, да. Передаю трубку, — кивнул он и протянул мне телефон.

— Алло.

— Мила, чтоб вела себя там достойно! Поняла?

Я заскулила:

— Поняла я!

— На связи.

Гудки в трубке бальзамом укутали ухо.

— Какой у тебя строгий отец, — улыбнулся мне кассир, провожая взглядом утонувший в кармане фартука смартфон. — С таким не забалуешь!

Если бы отец! Тот уж спит наверное, ведь на мою голову столько опекунов, что ему даже заморачиваться не приходится. Сегодня еще и есть в ночи нельзя, чтоб нечисть никакая в рот не влезла, а внуки его только первые десять минут неистово радуют.

— Это мой старший брат, — решила я все же не оставлять о себе неверного представления.

— Вот ка-ак. Тогда понятно. Я бы тоже переживал! Но ничего, ты работай, там разберемся.

Разберутся они. Разборщики судеб людских. Вообще совести нет, я так-то живая единица почти с высшим образованием!

Глава 18

Я обернулась на большие круглые часы на стене рядом с золоченой вывеской. Почти девять, до конца рабочего дня осталось пять минут, очередь заметно уменьшилась, но сегодня в прачечной явно решили работать до последнего клиента. У меня по договоренности еще полчаса рабочего времени, но уже было понятно, что не уложимся. В один момент я поймала себя на мысли, что с удовольствием поработала бы здесь еще часов пять.

Оценкой одежды, хоть и не профессионально, я занимаюсь со школы, уж историк моды из меня вышел бы выдающийся. Чистые вещи сюда никто, естественно, не приносит, но такую одежду и не занашивают, и чаще отдают в чистку чтобы освежить, а я давненько не держала такого разномастного бомонда в руках. Теперь просить у Ольги вещи было как-то не за что, да и фигуры у нас явно начали разниться. Если у мамы пироги в привычку войдут, вообще придется пол шкафа выбросить и ходить в одних сарафанах.

Девушка по соседству поставила на стойку аккуратную табличку и протиснулась к кассе:

— Илья Всемилович, — шепнула она начальнику. — Я могу идти? Время уже…

Парень обернулся на часы и осмотрел очередь:

— Иди, Айка, — сказал он и обратился к остальным. — Маруся, Ванда, свободны.

Девушки мигом натыкали на стойку таких же табличек и скрылись в техническом помещении. Я осмотрелась. А ничего, что мне теперь придется здесь еще часа полтора торчать?!

— Не переживай, матрешка, — кивнул мне Илья и улыбнулся. — Уйдешь через полчаса, как обещали. Мы соблюдаем трудовой регламент.

Матрешка?.. Хотя белый фартучек поверх красного наряда, еще и платок, тут само напрашивается. Точно матрешка.

Я глянула на пару уже немолодых “помощников”. И кто работать будет, если я уйду? Мужчина в камзоле уже минут десять, как шутки не шутит, женщина тоже явно устала таскать эти тяжеленные сарафаны до склада и обратно. Илья Всемилович и тот выглядел измотанным. Волосы окончательно рассыпались, рубашка измялась, и с каждым часом у воротника расстегивалось по пуговице. И почему мне всегда казалось, что деньги считать и на кнопочки нажимать не больно то трудозатратно? Ведь выглядел парень будто марафон пробежал. Улыбки услужливые, наверное, больше выматывают.

Я достала телефон и быстро впечатала маме сообщение, что придется немного задержаться. Шутит что ли? Как я могу просто взять и уйти, когда они сейчас все лягут,