Когда Лоренцо вошел в комнату, он застал Эвелин сидящей в темноте.

– Тебе лучше, дорогая? Почему ты не зажигаешь свет?

– Потому что я боюсь!

Нет, она не выдержит этой пытки до завтра! Смотреть ему в глаза, отвечать на его вопросы, лгать и изворачиваться – это не для нее.

– Боишься?

– Да, боюсь! Я хотела отложить этот неприятный разговор до завтра, но не могу выдержать ожидания.

– Тогда я готов выслушать тебя прямо сейчас. Говори родная, не бойся!

Лоренцо подошел к Эвелин и присел возле нее на край дивана. Он взял ее за руки и почувствовал, какие они холодные.

– Эвелин, ты меня пугаешь! Что могло случиться, что так расстроило тебя? Ты позволишь, я все-таки включу свет. Тяжело разговаривать, когда не видишь глаза собеседника.

Лоренцо включил угловой торшер и комната осветилась мягким ночным светом.

– Тебе налить что-нибудь покрепче?

Лоренцо уже стоял у бара и наливал себе виски.

– Да, немного коньяка, пожалуй, мне не помешает для храбрости.

Эвелин решила, что немного спиртного облегчит начало разговора.

Лоренцо сел напротив в кресло и ждал.

– К сожалению, ты не был знаком с моей мамой…

Слова давались с трудом, Эвелин пыталась начать издалека.

– Если бы ты знал, как она любила меня и, как тяжело уходила из жизни, ты бы понял и не осудил ее.

Лоренцо слушал молча. Когда речь шла о матери, тем более безвременно ушедшей, любые слова были неуместны.

– Мама просто хотела оградить меня от проблем, вот и все. Ты должен ее понять!

Эвелин сделала непроизвольный акцент на слове «должен».

«Должен» – резануло слух Лоренцо. Но, так как пока он вообще не понимал о чем идет речь, он предпочел промолчать.

– Вся проблема в том, что мы с тобой спонтанно расписались в Лас– Вегасе! Если бы мы объявили о своей помолвке здесь во Флориде, то этот документ всплыл бы раньше и мы не оказались бы в таком нелепом положении.

– Эвелин, давай по порядку.

Лоренцо, наконец, стало понятно, что на встрече с адвокатом был оглашен какой-то документ, по-видимому, связанный с матерью Эвелин.

– Во-первых, что это за документ? А во-вторых, что такого страшного ты узнала из этого документа?

– Это… дополнение к завещанию, – с трудом выдавила из себя Эвелин. – Мама решила таким образом проверить чувства моего избранника и составила «Брачный Договор».

– И?..

Лоренцо до сих пор не понимал, чем им грозит наличие этого договора.

– Лоренцо, ты должен подписать этот договор!

То ли от волнения, то ли от отсутствия опыта вести подобные переговоры, но Эвелин все время употребляла глагол «должен».

– И что будет, если я его подпишу?

Лоренцо с трудом сдерживал накипавшее раздражение.

– Тогда все останется как сейчас. Просто условно ты не будешь иметь никакого отношения к моим капиталам.

Эвелин попыталась смягчить смысл сказанного при помощи слова «условно».

– А что будет, если я его «не подпишу?»

Лоренцо, в свою очередь, выделил слова «не подпишу».

– Тогда или я теряю право на наследство или наш брак будет считаться недействительным.

– Ничего себе проверочка на прочность!

Лоренцо уже и не пытался скрывать свое раздражение. Все сыграло свою роль: бурный итальянский темперамент и задетое мужское самолюбие. Он налил себе вторую порцию виски и теперь ходил по комнате, возбужденно размахивая руками.

– Значит будем проверять «мои» чувства к тебе, я правильно понял?

Виски не только не успокаивало, а, наоборот, подстегивало и без того возбужденный мозг и толкало на конфликт.

– Тебе не кажется что это унизительно? Ты даже ни разу не сказала, что я «могу» это подписать или «могу» это не подписывать!

«Должен»! Спасибо, дорогая! Теперь твое отношение ко мне стало выражаться в повелительном наклонении.

– Лоренцо, я не хотела тебя обидеть, но, пойми, меня тоже поставили в безвыходное положение.

– Эвелин, а давай проверим «твои» чувства ко мне?

Лоренцо несло, как необъезженную лошадь. Он не видел пропасти, к которой несся с бешеной скоростью.

– Почему мама решила проверять чувства твоего избранника? Почему она не решила проверить твои чувства к нему? Уж лучше бы сразу лишила тебя наследства и делу конец. Знаешь, я этот договор подписывать не буду… или с «милым рай в шалаше» тебе не подходит?

Лоренцо уже вряд ли отдавал себе отчет в том, что говорил.

– Или твоя любовь ко мне не так сильна, чтобы отказаться от своих миллиардов? Да, кстати, я и сам теперь не беден! Ты разве забыла, что я теперь миллионер?

И тут произошло непредвиденное! Эвелин, забыв обо всех мерах предосторожности, перешла в наступление.

– Миллионер?!. Хотела бы я посмотреть, каким бы ты был миллионером без меня!

Сработала старая истина: «Все тайное, рано или поздно становится явным!»

– Кто обеспечил тебе эти безумные выигрыши в казино? Ты хоть один миллион выиграл сам, без моей помощи?

На мгновенье воцарилась гробовая тишина. Лоренцо остановился, как вкопанный, и пытался осознать смысл услышанного.

– Не понял!..

Эвелин резко побледнела. Казалось, что сознание сейчас покинет ее.

– Дура, дура! Какая же я дура! Знала же, что нельзя об этом говорить, но ты меня просто вынудил сказать это.

– О чем ты, Эвелин?..

Лоренцо забыл про Брачный Договор. Сейчас его интересовало совсем другое. Он остановился перед Эвелин и смотрел ей прямо в глаза.

– Причем здесь «ты» и «мои» миллионы в казино?

– Лоренцо, я не могу тебе этого сказать… Я не могу!

Эвелин пыталась сопротивляться, но было уже поздно. «Слово не воробей, вылетит не поймаешь», – недаром народ веками слагает свои мудрости.

– Но ты же уже сказала!

– Забудь все, что я сказала!

– Что еще я «должен» забыть?

Снова и снова Лоренцо умышленно подчеркивал слово «должен».

– Забыть нашу первую ночь на яхте… Забыть наши ночи на Багамах… Забыть наши клятвы в Вегасе… Что?.. Что еще я «должен» забыть? Весь мир был у наших ног, мы были так счастливы. Эвелин, или ты сейчас рассказываешь мне все или я ухожу.

– Лоренцо!

Эвелин тянула с ответом, пауза затягивалась.

– Значит ты решила молчать? Ну что ж, выбор за тобой!