Именно в этот момент там, где-то в дальнем углу, раздался оглушительный выстрел. На какое-то мгновение остановившись, Сидельников рванул из-за пояса «макаров» и с разбегу врезал по двойным створкам ногой.

– МУР, не двигаться!.. Не двигаться, мать твою! – среагировал Игорь на движение мужчины в возрасте, который держал в руке пистолет. – Разожми пальцы! Разожми, сука, иначе башку пробью!

В бильярдной на полу лежало человек двенадцать, и еще шестеро стояло. Все они Сидельникову были знакомы – это они вошли в казино вслед за решительным мужиком. Фамилию его и место работы капитан теперь знал, но встречаться с генералом Шульгиным ему ранее не приходилось, и последнее было кстати, потому как из соображений создания алиби для Полянского ему приходилось врубать дуру.

– Я сказал – пистолет урони, – уже тихо, но с угрожающей ноткой повторил опер. – А остальные продолжают стоять и не сводить с меня глаз. Одно движение или кто-то отведет взгляд – запахнет дымом.

– Назовите себя, – то ли попросил, то ли приказал мужчина, осторожно укладывая на бильярдный стол пистолет.

– Капитан Московского уголовного розыска Сидельников.

– Сидельников?! – Удивление мужчины было велико, муровец чувствовал это, однако вынужден был признать, что на лице человека напротив не сыграл ни один мускул. – Значит, ты упираешь ствол в своего начальника. Я – заместитель начальника ГУВД генерал-майор Шульгин. А это – мои подчиненные.

Сидельников это знал. Но капитан играл в пользу Полянского, а тому для «появления» в казино нужно было еще как минимум минут десять. А почему члены следственной бригады Кряжина разбрелись по Москве, как бараны, всегда можно объяснить. Но потом. Сейчас нужно продолжать выглядеть идиотом.

– Тогда у вас должно быть удостоверение. Если это так, я извинюсь, хотя и не за что.

Мужчина медленно, дабы не вводить в искушение беспокойного милиционера, отвернул полу куртки, так же медленно вытянул из кармана красные корочки и бросил их только после того, как показал, что собирается делать это, а не хватать со стола оружие.

Удостоверение плюхнулось на зеленое сукно и ударилось о бортик рядом с Сидельниковым. Тот, не глядя, прихватил его и поднес к пистолету, направленному на группу стоящих. Так перед ним сразу были и документ, и люди под прицелом. Все шло хорошо и обещало так же закончиться, пока капитан не услышал за спиной:

– Оружие на пол!

Голос был незнаком.

– Это еще один мой подчиненный, – сообщил, расслабляясь, Шульгин.

– Не слишком ли много ментов на одну бильярдную? – Рассмотреть удостоверение капитан еще не успел, и это давало ему возможность отыгрывать еще несколько секунд.

– Убери оружие!

Вот этот голос был уже почти родным. Это радовало, хотя в душе оставалась досада на то, что кого-то просмотрел и оставил за спиной. В другой ситуации эта ошибка могла оказаться последней.

– Полянский, ты, что ли? – спросил Сидельников. – За тобой никого нет? А то мы так скоро за ворота казино выстроимся.

Через минуту напряжение спало, посыпалась череда объяснений, Сидельников нес околесицу, Полянский ему подыгрывал, а Шульгин, наблюдая за этим, ничего не мог понять.

– Выведите отсюда всех к чертовой матери! – взревел генерал, которого «взяли за дурака» при всеобщем обозрении.

– Я в это казино больше ни ногой, – говорил кто-то, выходя из бильярдной, стараясь не зацепить кого-нибудь из ментов, заполонивших всю комнату.

– Дурдом натуральный, – вторил ему кто-то.

Когда в помещении остались только «свои», Сидельников еще раз деланно извинился перед Шульгиным и спросил, что послужило причиной стрельбы.

– Зайди за столы, капитан. Коль скоро ты член следственной бригады следователя Кряжина…

Почувствовав неприятное чувство под ложечкой, муровец обогнул ряд столов и вышел в проход у стены.

Сначала он увидел зимние ботинки. Подошва на них была совсем нова, что говорило о недавнем приобретении. Потом Сидельников рассмотрел брючины дорогого костюма.

Полянский подошел к нему в тот момент, когда он рассматривал тело крепкого молодого человека лет тридцати пяти на вид, одетого в серый костюм и удлиненную куртку-парку. Такие Сидельников видел в ГУМе. Тогда они показались ему дорогими, и он купил пуховик.

– Это Гринев.

Сидельников посмотрел на Полянского, словно пытался найти на его лице ответ на какой-то вопрос, потом на Шульгина.

– У него в руке должен быть малокалиберный пистолет, капитан, – правильно понял молчание опера генерал. – Просто я оказался быстрее сотрудника УФСБ Костромы.

Не теряя более времени, Сидельников вынул из кармана телефон.

– Прошу прощения, товарищ генерал, но я вынужден доложить о случившемся руководителю следственной бригады.

– Ты на кого работаешь, МУР? – зло выдохнул один из людей Шульгина.

Он сделал все, о чем просил советник. Глядя в глаза коллегам, запретил им подходить к телу, обозначил рубеж, за который те не имели права заходить, и, когда наконец в просвете двери появились следователь с криминалистом, капитан облегченно вздохнул. Теперь дело «важняка»: кого гнать взашей, а кого, наоборот, вводить в «ближний круг» для интимных бесед.

– Я ставил задачу разыскать семью Гаенко, – молвил Кряжин, прохаживаясь вдоль тела, с которым совершал свои манипуляции криминалист Молибога.

– Семья исчезла вместе с ним, – рапортовал Сидельников.

– Что, Иван Дмитриевич, – игриво заметил Шульгин, – следуете новому веянию своего руководства брать в полон родственников преступников? – Он стоял, привалившись к бильярдному столу, и вертел в руках кий. Ему давно хотелось врезать шаром в другой, тот, что находился как раз напротив лузы, но мешал зад Полянского, усевшегося на край стола. – Не собираетесь ли назначить за них выкуп?

– Не сомневаюсь, это первое, что пришло вам в голову, – Кряжин был открыт, как развернутая газета. Смерть Гринева делала бессмысленным дальнейший камуфляж. Теперь, когда ГУВД по непонятным причинам успевало раньше него, советник не видел смысла в трате времени на хитрости. – А вы не хотите ли его выплатить?

Шульгин отвалился от стола и отошел к двери, за которой находились его выдворенные из комнаты подчиненные.

– Странно, – сказал Молибога, поднимаясь с колен и с треском стягивая с рук перчатки. Бросив на советника взгляд, который должен был означать, что болтать в присутствии посторонних, коими для него являлись все, кроме Кряжина, он не намерен, криминалист попросил у него сигарету. Но прежде, чем отойти, он наклонился и что-то показал Кряжину под столом.

– Объясните, генерал, – решив дождаться лучших времен для беседы с многословным Молибогой, заговорил Кряжин. – Как могло случиться, что вы применили оружие на поражение по безоружному? Более того – по безоружному подчиненному. Только не говорите, что следуете новым веяниям своего руководства беспощадно бороться с «оборотнями».