Потом он поспрашивал меня о бригаде, о моей личной жизни, напоследок пожелал успехов и крепко пожал руку. Сильное у него рукопожатие. Кап, – упала первая капля, что камень точит. Не поняли? Позже поймете, о чем это я.

Вышла за проходную, на моей «Чайке» – это часы наручные – пятнадцать минут шестого: много же времени я провела у Николая Арсеньевича. Бумагу, что он вручил мне, спрятала в сумку – умом надо работать, там же кусок сала, что подарила мне подружка по бригаде Оленька Малахова! Она родом из деревни, так что магазинной колбасой она не питается. Сало завернуто в обычную бумагу, она пропиталась, за нею и ходатайство. Когда я добралась до общежития, то через это ходатайство можно было смотреть. Первой мыслю было выбросить её в мусорное ведро, но соседки по комнате отговорили.

– Высушим, и будет как египетский папирус. – Соседки у меня юмористки, но бумагу выбрасывать я не стала, положила под пресс на подоконник, и начали мы отмечать конец рабочей недели. Выпили винца. А как же иначе? Закусили салом деревенским, попили чайку. Чего больше надо-то? Надо. Ещё как надо молодым и здоровым бабам. Того и надо. Ласки мужской надо. У Тони, что работает в гальваническом цехе, имеется постоянный хахаль, милиционер, но он в этот вечер дежурит. У меня тоже есть так называемый сексуальный партнер, но он мне порядком поднадоел. В постели он ничего себе. Как говорится, могёт. Но в быту такая занудень. Чай я завариваю не так, макароны варю плохо, даже обычную докторскую колбасу и ту режу неправильно. Прогнать его? А кто мне гормональный баланс поддерживать будет? То-то и оно.

О второй соседке не говорю. Она в стадии постоянного поиска, одно нашла, ищет другого, а потом третьего. О ней говорят… Неприлично говорят. С неё как с гуся вода. Себя она называет царицей Клеопатрой.

– Пока она, – тут тоже неприличное слово, – терпит, зачем попусту жить?

– Девочки, – придумала Тоня, – а давайте танцы устроим.

– Без музыки? – отвечает наша царица Клеопатра.

Задумались девочки. Петь без музыки мы научились, а вот танцевать – нет.

Думали недолго. Первой встрепенулась Клеопатра.

– Можно к соседям сходить, у них «Спидола» есть, найдем радиостанцию с музыкой.

– У них возьмешь, они сами притащатся. Надо нам это?

С танцами вышла закавыка. Петь не хочется. Скоро нас потянуло в сон. Как же иначе? Смену отработали, вина выпили, плотно поели, кровь от головы отлила.

Шестнадцатое июня мы встретили в плену бога сна. Гипноса. Об этом боге я прочла в отцовской книге. Там было написано, что этот Гипнос – сын Никты и Эреба. Брат Танатоса, Керы, Немезиды, Эриды, Харона и других детей Никты. Гипнос спокоен, тих и благосклонен к людям. Выучила наизусть, и ни черта не поняла.

Спим мы.

Что такое утро в женском общежитии в выходной день? Не думаю, что оно кардинально отличается от такого же утра в мужском. Где-то я прочла, что в принципе психология мужчины и женщины одинакова, в физиологическом плане мы одинаковы. Все эти наши капризы, всякие примочки – так это для того, чтобы мужиков приманивать. Ах, я такая слабая, ах, я так тонко чувствую. И не слабая ты вовсе. Поглядите, какие тяжелые сумки она прет после работы. Ей семью кормить надо. Ее обхамят в овощном или мясном магазине, она спуску не даст. От ее мата мужикам становится неловко. Что касается выпивки, то и тут она мужику какому фору может дать. А что происходит с организмом человека, и не важно, какого он пола, после изрядной попойки накануне? Правильно, обезвоживание.

Первой проснулась Тоня.

– Девки! – громко начала она. – Кто в ларек за пивом пойдет?

Девки молчат, мы с Клеопатрой проснулись, но страсть как не хочется вылезать из кровати.

– Нечего ваньку валять. Все равно кому-то надо идти. Не подыхать же от жажды.

Пивной ларек от нашего общежития на расстоянии двух трамвайных остановок. Пиво туда привозят часам к семи утра: с пониманием к нуждам трудящихся работает торговец пивом дядя Федя. Может быть, зовут его иначе, но мы его окрестили так. Очередь за пивом в будний день выстраивается спозаранку: желает рабочий человек прийти на работу со светлой головой и твердостью в руках. Сегодня суббота, но это обстоятельство никак не может расслаблять жаждущих. По данным статкомитета СССР в стране на каждого жителя, включая младенцев, приходится по восемь литров спирта в год. Если его разбодяжить в соотношении сорок на шестьдесят, то… Нет, голова не соображает, и мочевой пузырь требует, чтобы я вылезла из-под одеяла и потопала в уборную. Девчонки сами решат, кому идти за пивом. Едва добежала до цели. Не знаю, как у вас, а у меня после того, как я пописаю, такое облегчение наступает, что хоть летай. В коридоре летучка: это наши соседки, которые вчера отдыхали, а сегодня им на завод, обсуждают что-то. Краем уха слышу: одна из них жалуется подругам, что её парень оказался импотентом. Какие они глупые, им бы говорить о работе. Что мужики?

Я бы им сказала, что мужчина подобен тубе, трубе такой. У этой трубы всего-то три кнопки. Научись давить на них – и любой мужчина в твоих руках.

Например, первая кнопка. Что для мужчины главное? Успех, доказать другим, что он умнее, благороднее, сильнее и выше других. Даже если он это не проговаривает, то услышать это будет рад, поэтому он любит, когда женщина восхищается им. Думаете, мужчины не реагируют на комплименты в их адрес? Ошибаетесь. Он обожает, когда ему говорят, что он красив, умен и силен. Если мужчина успешен, оценен обществом, а вы каждый вечер его гнобите, упрекаете по пустякам, он смертельно обидится на вас, затаит злобу и уйдет. Куда угодно: к друзьям, начнет пить водку, а подвернется случай – и к другой женщине.

Я бы ещё кое-что им сказала, но и им надо тропиться на завод, да и мне пора возвращаться.

– А, Тиунова! – Тоня сидит на койке, скрестив ноги, абсолютно голая. – Пока ты писала, мы бросили на морского. Тебе выпало идти за пивом. Мы и посуду уже приготовили, – на столе чайник и трехлитровая бутыль.

– Мухлеж, – пытаюсь я возражать, но не получается.

– Обижаешь, подруга, – вступает Клеопатра, – мы девушки честные.

Не в моих правилах обижать подруг. Накинула платье, запихала в сумку тару и пошла.

Идет по дорожке вдоль лип, берез и тополей женщина. Туфли на каблучке, ножки точеные, грудь высокая, шея длинная, волосы пушистые, густые, русые, губы ярки. Размахивает холщовой сумкой, а в ней звяк-звяк, бьются друг о дружку чайник и банка. На дорожке никого: кто выйдет из дома в такую рань? Спят люди. За тем поворотом стоит пивной ларек. Это моя цель. Что за диво! У ларька никого. Сначала я обрадовалась, но потом сообразила: он просто не работает. Загулял наш дядя Федя. Ошиблась я: сидит дядя Федя у себя в ларьке, как кукушка в дупле, на высоком табурете и курит.

Увидал меня и машет рукой, подходи, мол.

– Вот видишь, девушка, до чего наши начальники довели, – говорит, а сам так и зыркает глазами по мне. – Они считают, если суббота, то народу пива не надо. Ты как считаешь? – вижу, что дяде Феде просто очень хочется поболтать, а не с кем. Что же, поддержу беседу, все равно без пива мне возвращаться нельзя.