об этом, и сейчас она начала судорожно рыться в одежде Антона. Нашла фигурки, подала старцу. Тот взял и начал крутить, рассматривая со всех сторон. Потом взял и положил их на стол. На столе лежала еще одна фигурка, и Леонтия с изумлением смотрела, как старик соединяет эти фигурки. Они словно сцеплялись друг с другом. Казалось, что сделаны они одним мастером, который и разъединил их.

Старец раскрыл одну из книг, нашел нужную страницу, начал нараспев читать непонятный текст. У Леонтии стали округляться глаза. Фигурки стали светиться фиолетовым цветом. Его отблески заиграли на каменном потолке пещеры. Помещение начало наполняться особой энергией. Казалось, тело растет и растет… Но все ощущения прервал старец. Он сказал, — не надо этого делать без парня.

Леонтия запросилась на воздух, ей тяжело было в этом небольшом помещении, стены словно давили, не хватало простора, к которому она привыкла. Ей даже стало казаться, что воздух в комнатушке исчезает, и становится тяжело дышать.

Старец согласился вывести ее наружу, и скоро она сидела шагах в тридцати от входа и смотрела на скалы. Тоненькие сосенки, которые росли на камнях, словно приветствовали девушку, выбравшуюся из подземелья.

Рядом сидел старец и наслаждался солнечными лучами и ветерком, который играл между камней, гоняя сухие листья и временами закручивая маленькие смерчики.

Как не почувствовала опасности Леонтия, видимо, хорошо расслабилась. Но старец, он же дома, почему не отреагировал?

На них напали те же серые плащи, которые и захватили Антона. Их было шестеро. И напрасно Леонтия применяла выученные приемы, нападающие оказались проворнее. Не прошло нескольких мгновений, как их скрутили. И вот они лежат, смотрят в небо, а серые плащи неподалеку совещаются.

Леонтия понимала, что их схватили не просто так. Значит, они кому-то нужны. Неужели Барон решил нарушить перемирие с Князем, которое заключил на время войны? Но для чего старец и Леонтия Барону, у которого и так много проблем?

Эти и другие вопросы мешали логически думать Леонтии.

Нападавшие завернули пленников в плащи и подняли на плечи, потом понесли. Часа два процессия обходила скалы, а потом Леонтия увидела низкорослых лошадок. Такие применялись в горной местности. Невысокие с крепкими короткими ногами, эти лошадки могли нести приличный груз, и не боялись ни горных речек, ни склонов, ни тропинок над пропастями.

Пленников положили на этих лошадок, и колонна двинулась на юг.

Глава 20

Лама Гелонг высокий худой мужчина, с вытянутым лицом и пронзительными глазами, погладил свою лысую голову и сел на деревянный темный стул с длинной спинкой. Перед Ламой на столе лежала черная огромная книга в кожаном переплете. Читал он ее уже двадцать лет. Не сказать, что полностью разобрался в ней, но того, что понял, хватало, чтобы управлять своим народом и знать, куда его вести.

Лама верил, что в каждом человеке находится внутри Бог. Только надо дать ему выход, и тогда Бог развернется и спасет. А чтобы дать выход, нужна не только вера, но и практическое воздействие. Кроме молитв и медитаций, нужна особая пища.

В книге говорилось, что владеющие ее знаниями являются избранными. И имеют право использовать других для достижения своих благородных целей. А цель у Ламы Гелонга была такая: найти или создать подходящий мир, где будет рай для его народа. Где не будет притеснений, не будет зла в большом количестве. А малое зло полезно для развития. Там говорилось, что нельзя делать зло злу, по крайней мере, впрямую, это сделает сопровождающий тебя по жизни. Собственно, это были уже тонкости религии Ламы, и совсем необязательно объяснять их своему народу, пусть выполняют все правила и будет у них спасение.

Лама задумался, в голове образы сменяли друг друга, неожиданно послышался робкий стук. Лама закрыл книгу, с усилием убрал ее со стола: тяжело знание Бога. И только после громко сказал, — войди!

Первый помощник просунул голову в полуоткрытую дверь и спросил, — можно войти, Ваше Святейшество?

Лама разрешил. И в дверь вполз, по-другому не скажешь, человечек невысокого роста, согнутый, как вопросительный знак. Он никогда не смотрел в глаза собеседнику, взгляд его все время блуждал вокруг и только изредка направлялся в сторону слушателя. В такие моменты можно было понять, что доверять этому помощнику крайне опасно. Но с другой стороны, если такой человек почувствует свою выгоду, он может сделать мыслимое и немыслимое, чтобы достичь цели.

Лама держал помощника исключительно за его изобретательность и умение выпутаться из любых сложных положений.

Человечек по указанию Ламы присел на краешек стула у стола и готов был докладывать.

Лама дал команду, и помощник начал, — по первому пункту, Ваше Святейшество, мои люди изучили вопрос и пришли к неутешительному выводу. Придется вам пойти на условия Князя. Но есть небольшие тонкости, о которых, если можно, я скажу попозже.

Помощник увидел кивок Ламы и продолжил, — по второму пункту, мы взяли ту пару, которую вы приказали найти. К тому же мои люди также нашли старца, того старца, что верует и практикует древнюю религию.

Помощник растянул губы в улыбке мелкого хищника и спросил, — кого вы хотите видеть первым?

Лама задумался, потом махнул, — давай парня.

Человечек подбежал к двери, приоткрыл ее и что-то сказал в темноту. И остался стоять у выхода.

Через несколько мгновений раздался стук, помощник глянул на Ламу и, получив разрешение, раскрыл дверь. В зал ввели молодого человека, грязного, в старом халате и босиком.

Лама смотрел на этот спектакль и думал, — для чего помощник устраивает представление. Неужели он не видит, что бедный парень не может быть тем, за кого его принимают.

Помощник словно прочитал мысли его Святейшества и подтолкнул грязного Антона ближе. Потом отвернул у парня левый рукав и стал влажной тряпкой стирать грязь на руке. Перед изумленным взглядом Ламы на очищенной коже начал проявляться странный рисунок. Через несколько секунд Святейшество увидел родимое пятно в виде летящей птицы. Глаза Ламы прищурились, он весь напрягся, словно перед ним был опаснейший зверь. Святейшество бросил взгляд на помощника, тот кивнул, открыл дверь и крикнул охрану. В зал заскочили два коренастых послушника и схватили Антона. Мгновенно они посадили его на стул, завели руки назад за спинку и крепко завязали. Потом замерли, ожидая указаний.

Лама начал успокаиваться, кивком головы удалил послушников, затем рукой показал на дверь помощнику, тот заискивающе улыбнулся и тоже скрылся. Только после этого Лама начал разговор с Антоном.

— Откуда ты, молодой человек?

Антон непонимающе смотрел на каменный зал без окон, на