как правильно выставлять Тыловой Кулак, наводить цель и бить так, чтобы не расхлестать себе руку и не переломать запястье, а это искусство оказалось посложнее, чем резать фрукты с помощью мышц с биомагией.

Ещё час я занимался тем, что бил кулаком в тренировочный мат на полу. Следующие полчаса учился создавать вокруг кулака Энергетическую Точку, а потом толкать её по направлению к врагу вместе с импульсом гладиаторского удара.

Ещё через час у меня наконец начало хоть что-то получаться.

Лавр опять не стал со мной церемониться и сразу же объявил новый поединок в стиле Стра-То.

На этот раз мы сошлись в схватке без поклонов и провокаций. Просто схлестнулись в жёсткой гладиаторской рукопашной. Причём, несмотря на разницу в массе, держались мы практически на равных. Я усиливал свои кулаки точками энергии, а тело покрывал гладиаторской защитой, иначе от меня остались бы только переломанные кости.

Несколько раз я недурно получал от мощнейших ударов Лавра, пару раз пропахал лопатками пол, пару раз ударился о поручни сидений на первом зрительском ряду, а один раз пролетел ещё дальше и приземлился уже на пятом ряду.

Мы дрались примерно полчаса, но этого хватило, чтобы разворотить часть зрительской ложи, свернуть столб с прожектором и пробить пол арены в двух местах.

Я почти не использовал силу сидарха.

Почти.

Всё же она была у меня в крови, и в любой непонятной ситуации я применял именно её. Порой ловко уходил от кулаков Лавра или вместе с гладиаторским ударом использовал еще и силу сидарха.

После боя со мной у учителя осталась только одна рука, треснул правый бок и немного вывернулась челюсть. Падал он от моих ударов не реже, чем я — от его ударов. Короче говоря, это была хорошая тренировка.

Когда Лавр остановил поединок, я, весь мокрый от пота и немного избитый, отдышался и спросил:

— Ну как, учитель?.. Я уже стал скалой?

Тот скривил рот в оскале. Его челюсть с хрустом вывернулась ещё больше.

— Нет, ученик. Тебе нужна минимум неделя для тренировок. Ты всё ещё призрак.

— Ясно… — выдохнул я.

— Очень сильный призрак, — добавил Лавр, подходя ближе и нависая надо мной каменной махиной. — Сегодня ты подтвердил все мои выводы.

Я замер, задрав голову и глядя в его грубо вытесанное лицо.

— И какие же выводы вы про меня сделали, учитель?

Лавр понизил голос:

— Помнишь, я говорил тебе однажды, что в стиле Стра-То ты дерёшься, как один известный воин из прошлого? Я называл тебе его имя — Коэд-Дин — и говорил, что ты его нахально копируешь.

Я нахмурился.

— Помню.

Лавр кивнул и снова хрустнул челюстью.

— Проанализировав всё, что я о тебе знаю, все твои тренировки и бой, который однажды показывали по телевизору, все твои фотографии из газет и информацию о твоей семье, я сделал вывод. Ты не просто копируешь Коэд-Дина. Ты и есть Коэд-Дин.

Лавр склонился надо мной так низко, что его каменное лицо замерло в нескольких сантиметрах от моего лица.

Мы смотрели друг другу в глаза около минуты.

Не знаю, о чём думал Лавр, но я думал о том, что этот голем хоть и каменный, но превзошёл по наблюдательности большинство людей на планете.

— Я не прошу от тебя ответа, ученик. — Лавр выпрямился и добавил: — Потому что это был не вопрос.

— Тогда как насчет ещё одной тренировки? — спросил я.

Голем поклонился, с большим уважением.

— Почту за честь, ученик.

Я тоже поклонился ему, с не меньшим уважением. После этого сразу же принял образ призрака и, прихватив свои мечи из шкафчика, покинул стадион никем больше не замеченный.

Неделю Лавр-325 тренировал меня на Зелёной Арене, делая из призрака скалу, о которую рушатся другие скалы.

И за эту неделю мне пришлось осваивать базовые знания сразу нескольких рангов гладиатора, вплоть до девятого. Учитель разработал индивидуальный план тренировок, очень жёстких, с учётом всех моих способностей.

Он, как всегда, не церемонился и не жалел меня. К тому же, даже не пытался внедрить мелкие навыки, а сразу приступал к самым основным, сложным и мощным.

Сначала мы работали с Искусством Атаки и со всеми стилями боя без исключения, потом приступили к Искусству Защиты и броне.

— Сделаю из тебя бронетанк! — хохотал Лавр, сам напоминая такой же бронетанк.

Ну а потом он приступил к самому сложному — к Искусству внутренних сил и метаморфоз.

Туда относилось многое: наращивание биомагических мышц, умение ставить и направлять точку энергии и различные виды усиления удара, от элементарного Раскалывания Камня до сложнейшего Массового Нокаута, когда можно вырубить одним ударом сразу целый взвод врагов.

Так я узнал не только о том, как аккуратно резать фрукты, но ещё и научился делать из себя скалу: теперь выбить из меня опору даже мощнейшим ударом было практически невозможно. В такие моменты образ призрака и сила сидарха отходили на второй план.

После каждого нашего занятия работникам Академии приходилось латать арену и менять кресла в зрительских рядах.

А ещё я заметил, что на каждой тренировке за нами следили всё больше глаз. Студенты прятались за креслами или пробирались под самый потолок, к осветительным приборам, и глазели на наши с Лавром поединки.

Когда же я пришёл на завершающую тренировку, то даже не удивился, что все зрительские ложи заполнены людьми под завязку.

Лавр всё так же стоял посередине арены и ждал меня, а когда увидел, то улыбнулся и развёл руками.

— Они просто наконец-то всё организовали.

Зал грянул аплодисментами.

Я оглядел зрителей, сразу примечая знакомые лица. Среди студентов заметил всю группу из отделения Пути Динамис, с которой мне довелось учиться.

— Бринер! Эй! — кричал и махал руками Паша Гауз. — Мы зде-е-есь!!!

Рядом улыбалась его сестра Алла, а на её блузке по-прежнему блестела брошь — та самая, о которой мне вещал Семён. На ней нимфа обнимается с купидоном под яблоней. Это был намёк о тайной влюблённости, а точнее, не намёк, а настоящее заявление.

В другом зрительском ложе чинно сидели брат и сестра Жаровы, Корней и Дарья. Они, конечно, ничего не кричали и не улыбались, но тоже явились сюда, чтобы поглазеть.

Заметил я и тех, кто еще в начале лета провалился со мной под Чёрную Арену и отбивался от мутантов. Савелий Римский, маг земли восьмого ранга, и студент-друид Андрей Носов.

Они оба приветствовали меня аплодисментами.

Я перевёл