– Конечно! Почему же не помочь молодым коллегам?

– Вот спасибо! Сегодня же обрадую Леву.

Подписываю новый договор и отправляюсь в бухгалтерию. Анна Арсеньевна заверяет меня, что туда я доберусь без проблем – сначала надо свернуть за угол, потом подняться по лестнице на третий этаж, пройти до конца по коридору, а там уже любой подскажет. Ага… легко сказать. Это не «Молодая гвардия», это настоящий Вавилон! Я, конечно, не то чтобы заблудился, но сразу вспомнил, как незабвенный Остап Бендер в мыле бегал по лестницам редакции газеты «Станок». Наконец бухгалтерия найдена, аванс в кассе по двум договорам получен, и я счастливый выскакиваю на улицу. Но времени я здесь угрохал порядочно, все остальные планы на сегодня побоку. Если только в один из мебельных магазинов заскочить по дороге успею, деньги-то уже в кармане – целые 1700 рублей. Я теперь богат! Прямо советский Крез!

Мебельный магазин в 60‑е – это очень странное заведение. Больших Домов мебели в столице пока еще нет, зато есть обычные «шопы», расположенные в первых этажах жилых домов. Тесные, темноватые залы, и мебель в них – вроде бы она и есть, но в то же время ее нет, потому что чуть ли не на всех образцах висит бумажка «Продано. Доставка». Ладно, хоть с ассортиментом того, что «продано», ознакомлюсь. Хожу по залу среди таких же неудачников, как и я, с грустью рассматривая образцы. Тоска зеленая…

Вот уже пару лет в стране пытаются наладить массовый выпуск современной мебели. Ключевое слово – пытаются. Потому что мебельные фабрики бездумно копируют европейские образцы, но лепят их исключительно из отечественных материалов. Из Европы пришла мода на полированные поверхности, и она теперь задержится в СССР лет на 15–20, не меньше. Считается, что все эти полированные шифоньеры и трюмо, серванты и книжные шкафы выглядят солидно, т. е. на отечественный взгляд – «богато». Да о чем говорить, если даже радиолы и телевизоры выпускают теперь в корпусах исключительно из полированного шпона.

Иду смотреть диваны, кресла и стулья – и там та же беда. Все деревянные детали блестят, ножки тонкие, как у рахитов. Про обивку вообще молчу – где только такую дрянь берут? И ведь тоже все распродано… Причем люди, похоже, здесь с ночи дежурят, чтобы мебель купить. Нет, машина у меня есть – в принципе можно и подежурить у магазина, не вопрос. Но я эту полировку с детства ненавижу. Еле-еле уговорил родителей в 80‑х от нее избавиться. Так она потом долго мне еще глаза на даче мозолила, куда ее свезли из московской квартиры. И что теперь – все снова здорово? Ну уж нет, хватит мне прошлого раза!

Иду в дальний зал посмотреть, а что здесь хотя бы по записи сейчас продают. Сама запись проходит раз в полгода, сколько потом открытку придется ждать, одному богу известно. Но эта мебель уже, так сказать, предел мечтаний – импорт из соцстран. Ага… та же ДСП и та же полировка, только классом чуть повыше и качеством получше. Главный предмет вожделения всех новоселов – «Хельга», это такой симбиоз серванта со шкафом, прообраз будущих «стенок». А кухонные гарнитуры представляют собой простой комплект из стола со стульями и буфета из окрашенного ДСП. Понятно, почему так скромно – на стандартных пяти с половиной метрах нынешней кухни особо не разгуляешься. Там ведь еще тумба с раковиной стоит, плита и если повезло достать – холодильник.

Я расстроенно обозреваю зал магазина, понимая, что все это «богачество» мне и даром не нужно. Дома надо отдыхать душой, а не раздражаться каждый раз, упираясь взглядом в полированную мебель. Иначе дальше по списку неизбежно будет приобретен ковер на стену и поставлен хрусталь за стекло серванта. Чур, меня!..

– Что-нибудь ищете, молодой человек? – вкрадчиво раздается за моей спиной.

Я оборачиваюсь и вижу крепкого невысокого мужичка лет пятидесяти. Судя по всему, это коллега Фреда и Боба, только специализация другая – мебельная, и выглядит он иначе – попроще. У меня в руках ключи от машины, так что его интерес к моей персоне тоже понятен – потенциальный клиент с деньгами. Связываться с этой публикой мне не очень хочется, но надо хотя бы выяснить у него, бывает ли вообще в продаже хоть что-то стоящее. А то, может, и искать нечего – придется все на заказ делать. Объясняю мужику свои пожелания и озвучиваю главное требование: никакой полировки. Тот удивленно качает головой:

– Ты чего на нее так взъелся? Полировка сейчас – самое оно, народ за этим давится.

– Пусть давится. А я не хочу.

– Парень, длинные тумбы, которые ты ищешь, называются подсервантниками, но они редко в продаже бывают, в магазине ты их не найдешь. Их в основном для ресторанов или для гостиниц делают. Вот помню, три года назад наш комбинат делал большой заказ для Дворца съездов – там они точно были.

Мужичок хорошо информирован, в мебели действительно разбирается, но наш с ним разговор ни к чему не приводит. И я четко понимаю, что не там ищу себе обстановку. Мне или на крупную оптовую базу нужно, или сразу на мебельный комбинат – иначе все бесполезно. Ухожу из магазина несолоно хлебавши. Хватит время терять, пора ехать домой. Поесть, переодеться и к Гагариным. Но прежде надо будет сделать несколько важных звонков…

* * *

Пока убираю продукты в холодильник и пишу записку для Вики, успеваю между делом поставить разогреваться на плиту плов, купленный в кулинарии гастронома. По-быстрому обедаю и берусь за телефон. Первый звонок Евтушенко, пока тот не свинтил куда-нибудь тусоваться.

– О, Русин, привет, старик! Ты по делу или как? А то мне скоро уходить.

Вовремя я позвонил, как знал.

– Жень, у тебя нет случайно телефона Наташи, с которой мы у Аннеты познакомились?

– Манекенщицы? – уточняет Женя и тут же подкалывает меня: – А как же Вика?

Вот кто о чем… Всех женщин этот дамский угодник воспринимает лишь в одном контексте. Ну, на то он и поэт.

– Жень, это строго по делу, для журнала. И с ней Юлька поедет встречаться.

– Где-то был, сейчас поищу. А я уже хотел напроситься с тобой за компанию. У нее одна подружка есть, такая знойная девчонка – закачаешься!

– Я вообще-то женюсь скоро, мне теперь не до девчонок. Кстати, мы с Викой приглашаем тебя на свадьбу.

– Да ладно?! И когда?

– Восемнадцатого декабря в Грибоедовском. Там сначала днем фуршет будет для солидных людей, а вечером мы студенческую вечеринку для друзей в МГУ закатим. Приглашение пришлю.

– А меня в какую кучку определил? – смеется эта ехидна. – Если в первую, то я приду с женой, а если во вторую, то исключительно с Робертом!

Эх, если придет еще Рождественский – жди эпохальной пьянки.

– В обе. Так что готовься днем чаровать чиновников, а вечером студенток. И Роберта с собой обязательно бери, а то я даже не поблагодарил его за митинг.

– Да какие счеты, старик? Одно дело делаем. Аннета, кстати, очень обижалась на тебя за то, что давно не заглядывал к ней. Не хочешь в четверг заехать? У нее опять вечеринка.