Из-под рук Богдана, которыми он закрывал лицо, показались слезы. Он тихо всхлипывал, а затем, не выдержав града упреков со стороны Ледины, и вовсе зарыдал, громко всхлипывая.

— Что, разжалобить меня хочешь? Не получится!

Она схватила его за руку и резко потянула к лестнице.

— Я тебя сейчас отдам охранникам! Вот тогда ты узнаешь, что значит плевать в душу людям, готовым сделать для тебя все!

В этот момент наверху послышалось какое-то движение. С грохотом упало что-то тяжелое на пол в комнате. До людей, находившихся в подвале, донесся резкий голос и ругань одного из охранников. Все замерли.

* * *

Охранник, покачиваясь, спускался в подвал по лестнице, освещая дорогу фонарем, держа автомат наготове. Луч выхватил из темноты подобострастно улыбающуюся Ледину и заплаканного мальчика.

«Что им тут надо? — глядя на странную парочку, подумал Азем Хиди. — Я с ними скоро с ума сойду!»

В голове шумело, и ему временами казалось, что за спиной кто-то есть. Он пару раз обернулся — пусто.

— Что вы тут делаете? — уже вслух выговорил он фразу с угрозой.

— Я решила вина принести. Подумала, что вы можете ночью проснуться, захотите пить, — подняла Ледина банку с вином.

— Это хорошо, — ухмыльнулся охранник. — Хоть какие-то разумные мысли мелькают в твоей голове. Тем более что вино и в самом деле кончилось. Давай его сюда.

— Берите, — подошла поближе девушка.

Хиди припал к горлышку. Прохладное вино освежало и бодрило. Обливаясь живительной влагой, он сделал еще несколько глотков.

— Ну вот, совсем другое дело, — сказал он, вытирая губы. — А чего это пацан плачет?

— Страшно ему, — как-то жалостливо, дрожащим голосом объяснила девушка. — И мне страшно, вот вдвоем и пошли.

— А-а… Ты бы меня разбудила, вот страшно и не было бы, — оскалил гнилые зубы в усмешке албанец.

* * *

Милован Крайкович быстро и по возможности бесшумно откатился к стене, стараясь придать своему телу исходное положение. Рядом тяжело дышал Семенов. С невероятным напряжением они вслушивались в разговоры за дверью, пытаясь угадать, куда же повернется ситуация. В случае прокола всякая надежда на спасение автоматически улетучивалась. Наконец шаги всех троих стали удаляться.

— Черт! — раздраженно прошипел Крайкович, топнув ногой. — Сучка мусульманская!

— Да все правильно она сделала, — отозвался из угла Семенов. — Тебя просто злость ослепляет.

— Да, у меня злость, — сказал смутно различимый в темноте Милован. — А что, у меня какие-то другие чувства должны быть? Мне что, веселиться и танцевать? Все рухнуло!

— Не суетись, — голос Семенова был почти уверен. — Вот увидишь, все не так плохо…

Пленников опять накрыла тишина.

Начавшийся было с полудня мелкий дождик длился недолго. Тучи летели по небу, словно сорвавшиеся с привязи. Обгоняя друг друга, они спешили на запад. Дождик поморосил пару часов и стих. День был теплым, и вскоре от воды ничего не осталось, кроме легкой свежести. Тяжелые тучи ветер погнал на юго-запад, в сторону Черногории и дальше, к благословенным водам прозрачной Адриатики.

Там, где плескалось теплое и ласковое море, уже давно было спокойно. Война в Югославии в свое время зацепила и эти приморские края — Хорватию, Словению, Боснию, однако там уже царил мир. И последствия войны исчезли либо исчезали благодаря людям, старавшимся сделать все возможное. А здесь, в горах Косово, о мире можно было лишь мечтать. Противоборство двух сил делало эту землю ареной войны.

Загородная местность неподалеку от Дмитровицы в этот день выглядела пустынной. Знаменитый мемориальный храм Святого Георгия по-прежнему гордо возносил свой позолоченный купол в небеса. После того как начались ремонтные работы, он, казалось, ожил. Реставраторы из Белграда и Загреба принялись восстанавливать древний памятник, стремясь придать ему тот самый оригинальный вид. Работа была тщательной и кропотливой. Результаты уже были видны, и оставалось только ждать завершения реставрации.

Однако временный деревянный храм, возведенный совсем недавно, ничем подобным похвастаться не мог. О нем сейчас приходилось говорить только в прошедшем времени. Теперь на месте церкви лежали лишь головешки. Пожар уничтожил святыню. Единственное, что удалось спасти из пылающего храма, — одну древнюю икону, которую, подвергая опасности свою жизнь, вынес житель Дмитровицы.

Сегодня был выходной, и реставраторы отсутствовали. Работа у них была нелегкая, и, соответственно, отдых умельцам тоже требовался. Кто-то сидел в кабачке, кто-то валялся в гостинице у телевизора, а кто-то шлялся по городу, надеясь завести новое и увлекательное знакомство. У всех были дела. Никто другой здесь сегодня тоже не появлялся — делать тут было нечего. Однако совсем недавно пустынность и тишину нарушил звук машины.

Неподалеку от храма Святого Георгия стоял военный джип с эмблемой миротворцев на борту. «Хаммер» приехал сюда буквально несколько минут назад. Из машины никто не выходил, и по всему было видно, что приехавший в ней ожидает кого-то. Место для встречи было действительно неплохим — открытое, обозреваемое, все было видно как на ладони.

Джипу не пришлось долго оставаться в одиночестве. Следом за ним, но только с другой стороны подкатила еще одна машина, «Пежо» цвета морской волны. Из обеих машин почти одновременно вышли люди, направляясь друг к другу. Из джипа вылез Мишель Мазур вместе со своим провожатым-барменом, а из второго автомобиля показался Божидар Пелагич.

Идя навстречу, Божидар широко улыбнулся. Всем своим видом он демонстрировал дружелюбие и расположение. В отличие от него на лице Мазура вообще нельзя было ничего прочитать, оно оставалось непроницаемым. Подойдя вплотную, Божидар протянул для приветствия руку. К его удивлению, адъютант демонстративно заложил руки за спину. Стало ясно, что теплого разговора не получится. Нет, серб особо и не рассчитывал на радостную встречу, но все-таки…

— Добрый день, — немного сконфуженно произнес Божидар.

— Здравствуйте, — сдержанно прозвучало в ответ.

Легионер глядел на него, пронизывая насквозь ледяными глазами.

Две стороны напоминали встречу двух воюющих сторон на переговорах, а сухие приветствия, не выходящие за рамки соответствующего дипломатического протокола, еще более подчеркивали похожесть этой картины.

— Ну что ж, господин Мазур, не буду вас долго задерживать. Перейдем сразу к делу, — начал Божидар. — Объясню, почему я просил о встрече.

На бармена он не обращал никакого внимания, как будто его здесь вообще не существовало. Тот тоже вел себя по-своему, отличаясь от двух присутствующих сторон. То он жалко улыбался, то старался сделать отсутствующий и независимый вид, но и то, и другое ему удавалось слабо, как-то неубедительно.