Улыбка сразу же сползла с лица хмыря. Возможно, он хотел как-то остро ответить Виталику, но встретившись с тяжёлым взглядом коренастого типа, сразу же передумал.

— Нет, малец. Я просто пошутил, — честно признался чернозубый.

Убедившись, что наступила тишина, коренастый, судя по всему он был здесь главным, взял слово:

— Меня зовут Вася-Богомолец, я старший на хате. Вещи клади вон на ту полку, — указал на верхнее место справа от него.

Виталик разложил там матрас.

— Садись, — пригласил Вася нового соседа за стол.

Перец сел на свободно место, а потом взял кружку и плеснул туда чай из общей посудины. Василий снова взял слово:

— Это — Гусь, — старший указал на чернозубого Хмыря, а потом на третьего соседя, всё это время молчавшего, — А это — Крокодил Гена.

Крокодил Гена был совсем не похож на добродушного и мудрого героя мультфильмов. Это был рослый и мускулистый тридцатилетний бычара. Судя по его внешнему виду, он был не простым бандитом, а выполнял очень даже мокрые дела.

Однако насладиться беседой с новыми знакомыми у Виталика не получилось. Засов камеры открылся и зашёл охранник:

— Маслов, на выход. К тебе адвокат пришёл.

* * *

Гарри Алкин сидел на полу своей палаты в смирительной рубашке. Ссадины и гематомы уже успели рассосаться, но не пережитый страх о случившемся. А ещё переломы ему то же вправили и даже кости срастили с помощью магии, но вот эмоциональная и психическая травмы остались. Его отец знал, что сын был провокатором. Он и в школе задирал детей и в Академии не изменил привычкам. Родитель полагал, что так сыну будет проще в жизни. Только получилось так, что Гарри напоролся не на того. Полиция и другие органы ничего не обнаружили, а в Академии просто не стали комментировать произошедшее, сказав, что это случилось вне стен Академии, а значит — вне их юрисдикции.

Как на зло у Алкина-старшего не оказалось и записей с камер видеонаблюдения. Помогла только частная беседа с одногруппниками сына, которые указали, что у Гарри был конфликт с неким Максимом Громовым. Алкин-старший напряг свои связи и нанял людей добывать информацию о круге моих родных и знакомых. Узнал и про сестру, но та оказалась вне его зоны досягаемости. Ремизовы были очень влиятельной семьёй, даже ещё более влиятельной, чем его собственная, а соваться к ним равно самоубийству.

Тогда отец семейства попытался напрячь свои каналы в ИМГБ, но там этому аристо ясно и доходчиво дали понять, что не будут заниматься ни Громовым ни кем-то из его окружения. Почти отчаявшись, Алкин-старший вспоминает, что у него есть друзья и в полиции, да и не последние люди. Именно к ним и обратился отец Гарри за помощью.

К его сожалению, полицейские на меня ничего нарыть не смогли. Я понимаю, что действовал осторожно, но никогда не поверю, что знающие профессионалы ничего найти не смогут. Скорее всего кто-то в своё время подчистил мне карму. Поэтому у правоохранителей оставался последний выход: взять кого-нибудь из моего окружения, а потом заставить говорить. Методы у них есть. Понаблюдав за мной, они вышли на парней и базу. И Виталику не повезло, он оказался слишком близко к ним, ближе, чем остальные. А потом Виталику не повезло влюбиться в Оксану Лаврентьеву, которая здесь вообще ни при чём, просто она случайно послужила поводом, который выманил Беззубого в центр города.

А потом местные пьяницы получили по пятьдесят имперских рублей и спровоцировали драку с Масловым. А дальше система просто схлопнула капкан: Виталик угодил на нары и превратился из потерпевшего в подследственного. Следователь получил указание сверху, предложить Маслову сделку: свобода взамен Громова. Почему-то стражи порядка решили, что Виталик окажется слаб духом и быстренько выдаст своего приятеля. Однако, они просчитались. Перец оказался крепче, чем им казалось: ни уговоры, ни запугивания о тюремных ужасах не сработали. Алкина-старшего это не обрадовало. Но его знакомые его заверили, что всё для Маслова, как и для Громова, только начинается.

В нужный момент всплывает прошлое моего незадачливого товарища, его приводы в полицию, плохие характеристики с мест учёбы и всё остальное. И на основании этого не составило труда получить в суде ордер на арест гражданина Маслова и отправить в следственный изолятор.

И вот сейчас Алкин-старший, мужчина на исходе шестого десятка лет, наблюдал, как его сын пускал слюни в смирительной рубашке. А иногда он начинал орать, как неистовый, даже кидался на санитаров. Приходилось пичкать юношу успокоительными и другими средствами. К нему подошёл человек в форме генерала полиции.

— Здравствуй, Алкин, — сказал он.

Это вывело отца семейства из размышлений. Он посмотрел на генерала и протянул ему руку.

— Здравствуй, Никита Александрович, — он кивнул в сторону своего сына. — Смотри, что этот мудак Громов с ним сделал. Вы говорите, арестовали кого-то?

— Это очень печально, дорогой друг, — ответил генерал. — Да, мы арестовали Маслова. Это — овца из окружения Громова. Его уже перевели в СИЗО. Пока что он в нормальной камере, но если будет кобениться, переведём его в пресс-хату. Ему там устроят «ночной клуб». Считай, завтра утром начнёт давать показания на Громова как миленький.

Алкин-старший заглянул в глаза своему влиятельному товарищу.

— Сделай, Никита. В долгу не останусь.

Глава 21

Оставшиеся занятия пролетели достаточно быстро и незаметно. Я даже не успел толком отоспаться на них, как прозвенел последний звонок, а все студенты академии принялись расходиться по домам. Так как на данный момент планов не было, ибо Беззубого отыскали, я планировал вернуться в номер и как следует отдохнуть. И, чëрт побери, мне удалось это сделать. Я спокойно добрался до отеля и, едва оказавшись в своей комнате, лёг спать. К тому же, Перцем сейчас занимаются люди Ремизова-младшего. В скором времени парня должны освободить, если уже этого не сделали. Так что лишний раз переживать над этим пока не стоит. Гораздо хуже будет, если его похитили бы люди Короля. А так, посидит в камере некоторое время, на этом и закончатся его приключения. Может и уроком послужит, чтобы впредь работал и делал что-то аккуратно, используя при этом мозги, а не свою пятую точку.

В тот момент, когда занятия закончились, я подхватил свой рюкзак и вслед за всеми отправился на выход, где уже собралась приличная толпа. Видимо, все студенты