магической академии планируют свалить домой отсюда как можно быстрее. Оно и понятно. В таком возрасте хочется развлечений, а не заниматься учёбой.

Осмотревшись, я заметил краем глаза, как Катя села в подъехавший за ней автомобиль. И вновь её встречал всё тот же мутный тип, от нахождения рядом с которым в буквальном смысле бросает в дрожь. Да уж, жуткий типчик. Интересно, откуда он такой взялся? В любом случае стоит покопать в этом направлении. Уверен, что-нибудь обязательно вскроется. И вот над этим я размышлял оставшуюся часть пути и до того момента, как пришел в свой номер отеля и лёг спать.

* * *

Тем временем Виталика привели в комнату свиданий и сняли наручники, запустив внутрь. Конвоир усадил его за стул, а потом сказал:

— Сиди здесь и жди своего адвоката. И давай без глупостей, я за тобой буду следить и мне всё будет видно, — после небольшой паузы он добавил, — ты всё понял?

Перец просто пожал плечами, а потом сказал:

— Понял — не дурак. Глупостей не делать, только умные вещи.

— Вот молодец! Были бы все такими умными…

После этих слов конвоир удалился, оставив Виталика в комнате одного. Тот сидел и думал, что за адвокат мог к нему прийти. Ему в любом случае положен защитник по закону, это его право. Но ведь защитника могло прислать не только Государство, его могли оплатить друзья. Ведь Гром наверняка уже обнаружил пропажу и подключил кого надо к поискам. А могли его оплатить и враги…

Именно в этот момент дверь открылась и зашёл миниатюрный холёный толстячок в сером костюме-двойке и чемоданчиком в руках. Посмотрев на него, Виталик понял по взгляду юриста, что прислали его точно не друзья. Какое-то животное чутьё ему подсказывало, что он пришёл явно с недобрыми намерениями. Существует стереотип, что люди полной комплекции обладают добрым характером и вполне дружелюбны. Но был ещё типаж вот таких мелких толстячков, вроде вот этого типа, полные природной злобы и готовые на различные пакости. Если они получают, хоть малейшую власть, то непременно проявят себя с не самой лучше стороны.

— Здравствуйте, гражданин Маслов! — толстячок сел напротив Виталика, и не дожидаясь его ответа, достал из чемоданчика какие-то бумаги и коробку для очков.

Он вынул из этой коробочки пару тоненьких очков и натянул их на нос. В купе с прилизанной назад причёской создавался образ типичного зловредного интригана из женских сериалов, которые любила смотреть его бабушка. Сам Перец тоже был вынужден их смотреть, когда был маленьким, поэтому он и запомнил этот образ картонного злодея, переходящего из сериала в сериал.

— Здравствуйте, коль не шутите, — ответил Виталик своему новоявленному «защитнику». — Для начала хотелось бы знать, как вас зовут, и кто вас прислал.

— Да-да-да-да-да-да! — театрально пролепетал слащавый тип, потом добавил после небольшой паузы, — Меня зовут Любимцев Борис Леонидович. Можно просто Боря, ведь мы же друзья?

— Вы, Боря, не ответили, кто вас прислал? Государственные защитники не будут каждый день ходить на работу с кофром, который стоит минимум пять тысяч имперских рублей, — Виталик кивнул на чемодан Бориса. Просто когда-то он сам мечтал приобрести себе такой и узнавал цены. Именно цена и заставила его передумать, а потом вообще забыл про такой кофр до этого дня. — Да и костюм на вас явно не из гипермаркета.

Любимцев слащаво улыбнулся и заглянул Виталику в глаза.

— А вы, Виталий, весьма проницательны для человека, не закончившего профтехучилище, и нападавшего на пенсионеров в подворотнях. Я, сказать честно, думал, придётся защищать полного дятла, который выссал мозги вместе с пивом, — адвокат тихо посмеялся. — Скажем так, меня наняли люди, которые желают вам, мой дорогой друг, только добра.

Вот тут Перец понял, что этого типа наняли те же люди, что и дали указания тому следователю. Сейчас он начнёт его мариновать, чтобы тот сдал ему Грома с потрохами.

— Я хочу, — продолжил Борис, положив руки на стол и сложив пальцы в замок, — чтобы вы поняли, что сейчас у вас есть только один друг — и это я. Только я могу сделать так, чтобы ТЫ, — Любимцев демонстративно перешёл на «ты», тем самым сократив межличностную дистанцию между ними, показав свои дружеские, но в то же время доминирующие интересы, — ушёл отсюда целым и невредимым уже сегодня. Уже через десять минут после этого разговора.

— И?

— Ты и сам прекрасно знаешь, что мне нужно, — адвокат достал ту же фотографию, где мы впятером стояли на фоне базы, а рядом положил чёрный диктофон, — рассказываешь всё этой маленькой чёрной коробочке подробно и обстоятельно. Кто такой Максим Громов, чем с ним занимался, что это за здание, адрес, предназначение, что за парни рядом с вами, имена, фамилии, адреса проживания. Всё до последних мелочей, вплоть до того, сколько раз в день этот Громов ходит ссать, если тебе это известно. Всё рассказываешь, я делаю звонок, приходит конвоир, отводит тебя забрать вещи, а потом тебя выпускают.

Однако, Виталий свой выбор уже сделал. Он тяжело вздохнул, а потом откинулся на спинку своего стула.

— Я не знаю, кто это.

Перец хотел снова рассказать байку про Маяса Константинова, но Борис его перебил.

— Ты, видно, не понимаешь. У тебя сейчас два пути: первый — который я тебе озвучил, и он хороший; второй — плохой. Ты ничего не рассказываешь сейчас, но потом тебя перед самым отбоем переведут в другую камеру, где соседи у тебя будут куда менее лояльными. И вот ночью тебе они устроят «ночной клуб», тебя будут бить, тебе будет очень больно, но следов не останется. Возможно, ты даже будешь подвергнут сексуальному насилию. И после этого уже утром ты всё равно всё мне расскажешь и про Громова, и про всех остальных. Только теперь я уже не смогу тебе гарантировать скорого выхода на свободу. А быть опущенным в местах лишения свободы — тяжко. Чистить отрядный сортир и есть из дырявой посуды — такое себе развлечение. Я уже не говорю, что всякие отморозки с гомосексуальными наклонностями будут тебя насиловать. Поверь, то, что случится этой ночью с тобой в пресс-хате, обязательно узнают там, куда ты попадёшь, — Борис перевёл дыхание. — Послушай мой дружеский совет: расскажи всё. Ни один Громов не стоит ни грамма твоего здоровья.

На какой-то миг червь сомнения подселился в голове Виталия. Но