– Я знаю, ты упрекаешь себя в смерти родителей, но все мы гости в этом мире, и только Всевышний решает, когда нас забирать.

– Мне с этой мыслью примириться трудно.

– И что ты намерен предпринять?

– Пока не знаю, я попытаюсь связаться с людьми, которые мне могут помочь.

– А если не помогут, будешь до конца дней своих упиваться безысходностью грядущего, и бичевать себя тем, что не смог спасти родителей? Достаточно смотреть на пустоту своей жизни глазами, полными отчаяния. Судьбе ты должен противостоять, а не плыть по течению. Я уверен, ты здесь не случайно, и найти способ спасти человечество ты можешь. Всевышним тебе даровано откровение времени, и от того, как ты им распорядишься, зависит многое. Ты единственный смертный, в чьих силах повернуть колесо судьбы на верную стезю.

– Думаешь, нам под силу изменить ход истории?

– Тот сценарий, что ты пережил, был написан для другого мира. Но здесь и сейчас, на этой бренной земле, мы с позволения Всевышнего можем изменить судьбы многих. И каким бы ни был твой выбор, знай: я всегда буду рядом и поддержу тебя.

* * *

В один из пасмурных дней старший сотрудник лаборатории реактивного движения Гленн Андерсон принял в своём кабинете гостя. На столе перед ним лежал планшет с открытым на экране письмом, две недели назад присланным сегодняшним гостем.

– Вы говорите, корабль назывался «Тандерболт»? – с сомнением спросил Гленн.

Угрюмый гость молча кивнул.

– Никаких отделяющихся стартовых или разгонных ускорителей, посадочных и взлётных модулей, всё на базе одного многофункционального корабля?

– Да, «Тандерболт» – многоцелевой корабль.

– Вы утверждаете, что попали в наше время из будущего, пройдя через замкнутую подобную времени кривую.

– Знаю, звучит как безумие и противоречит закону энтропии, но, тем не менее, я здесь.

– В письме вы упомянули своё имя – Турал, но фамилии так и не назвали.

– Я смутно помню, что писал, и моя фамилия вам ничего скажет.

– Прочитав письмо, я решил, что это розыгрыш, но несколько дней назад наша научная группа завершила анализ файла, прикреплённого к вашему письму. Предоставленная вами схема магнетрона для электромагнитного двигателя на порядок эффективней, чем разработка, которую мы ещё планируем начать.

– Считайте это подарком, – вздохнул гость.

– На корабле это был маршевый двигатель?

– Маневровый.

– Турал, в той, прежней вашей жизни мы были знакомы?

– В будущем вы будете курировать разработки термоядерных проектов.

– Не думаю, что я сменю специальность, – усмехнулся Гленн.

– Вы были третьим ребёнком в семье, и ваши родители не хотели вашего рождения, – продолжил гость. – Ваша мать запивала вас йодом, надеясь, что ещё в утробе вас умертвит. Но вы Гленн выжили, и спустя двадцать лет, будучи студентом колледжа, собрали прототип ракетного двигателя, работающего на реактивном йоде.

– Историю своего рождения я никому не рассказывал, – повёл бровью Гленн.

– Значит, расскажете тем, кому будете доверять, – вздохнул гость. – Вы один из немногих, к чьим советам я прислушивался.

Обдумывая его слова, Гленн ушёл в себя, затем неожиданно спросил:

– Какая она?

– Кто?

– Планета! То, что мы видим через объективы камер, не передаёт всей полноты картины. Каким Марс выглядит глазами человека?

– Почти таким же, как и Земля, – ответил гость. – Небо всегда тусклое, как на заре, но солнце светит ярче; горы высокие, степи высохшие. И всё покрыто порошком из молотой корицы, очень много корицы.

Гленн задумчиво кивнул.

– Хорошо. Вы писали, что Земля приближается к гибели и будет выведена за грань материального бытия. И единственный способ спасти человечество – это немедленная колонизация Марса с постройкой на её поверхности обитаемых станций.

– Так и есть.

– Я долго думал над вашими словами. Что я могу предпринять, чтобы вам помочь? Буду с вами предельно откровенен. Дело в том, что за последнее годы ситуация в нашей отрасли кардинально изменилась. Как вы знаете, четыре года назад первая миссия на Марс потерпела неудачу, и четверо астронавтов исчезли. Их судьба до сих пор неизвестна.

– Они не должны были погибнуть! – процедил Аббас. – Спустя годы после завершения миссии меня знакомили с одним из них. То, что произошло с ними, изменило этот мир. Что же там произошло?

– Точного объяснения того, что произошло, нет. Одновременно с их исчезновением вышли из строя командный модуль и несколько спутников. До выяснения обстоятельства исчезновения экипажа правительство прекратило финансирование программы пилотируемых полётов. И международного проекта больше нет. Даже частные компании ушли в тень и не суются туда. Все уверены, что какие-то таинственные силы защищают планету от колонизации людьми. Даже несмотря на технологии, что вы сможете предложить, я не уверен, что в ближайшем будущем ситуация изменится. Ни одно государство не решится строить колонию на планете, куда людей не допускают!

– Я вас хорошо понял, – вставая из-за стола, бросил Аббас. – Спасибо за откровенность, мне лучше уйти.

– Подожди, – заикаясь, остановил его у порога Гленн. Встав и подойдя к нему, нерешительно предостерёг: – Не знаю, что ты задумал, Турал, но то письмо читал не только я. Тобою заинтересовалась служба контрразведки. Зная то, что знаешь ты, ни ты, ни твои близкие, не могут считать себя в безопасности.

– Спасибо, док, – кивнул гость. – Проверьте почту, тема «Резонатор». И главное, берегите сердце, оно у вас слабое!

* * *

Аббас появился дома две недели спустя. Вернувшись, отыскал Замиля в теплице на заднем дворе. Там на высоких грядках тот ухаживал за побегами томатов.

Замиль рассказал ему, что пару дней назад его искали военные:

– Они спрашивали Турала. Я познакомил их со своим племянником. Они спросили Аббаса. Я сказал, что тебя нет, и когда вернёшься – не знаю. А ты где был? Я не мог с тобой связаться.

– В Мексике, – коротко ответил Аббас. – Ты знаком с Мухаммедом, правнуком твоего деда Абдулрахмана?

– Внук Джавида? – задумался Замиль. – Последний раз я видел его в детстве, до переезда в Штаты. Почему ты спрашиваешь?

– Я гостил у него. Он сейчас работает в Мехико заместителем посла. Я передал через него документы с предложением энергетического проекта. Короче, там всё проверили и теперь приглашают на работу.

– Рад за тебя, – хлопая его по плечу, воскликнул Замиль.

– Ты не понял, – вздохнул Аббас, – Нам всем придётся уехать. Туда, на родину предков, в страну огней. Здесь я не смогу добиться желаемого. Возможно, меня обвинят в государственной измене, но альтернативного варианта нет. Оставшись здесь, вы станете заложниками, и мои руки будут связаны.