себе пристальный, изучающий взгляд, и по спине тут же побежали мурашки. На женщине была белая рубашка с закатанными до локтя рукавами и голубые джинсы. В нагрудном кармане синяя карточка, в руках — смартфон. Соëн тут же поняла, что имеет дело с очередным менеджером. Женщина строго заявила:

— Вы опоздали. Мне сообщили, что вас следует ждать к девяти.

Соëн удивлённо округлила глаза, но коротко поклонилась, принося извинения. Произвести приятное первое впечатление не вышло. Необходимо было срочно реабилитироваться.

— Ладно. Правила знаем? На площадку не лезть, Чан Ынхэ от работы не отвлекать. К Хонсу сможете подойти, когда фотограф его отпустит. Свой перерыв вы пропустили.

Женщина-координатор пошла, и Соëн засеменила следом, стараясь не отстать и не упустить важной информации. Кто такой Чан Ынхэ, она не знала, что за съëмка у Хонсу — тоже. Девушка мысленно благодарила менеджера Хана хотя бы за то, что он заранее дал понять, что играть влюблëнную Соëн нужно каждую секунду. Это уже избавило от некоторых возможных проблем.

Они вошли на территорию гостиницы, затем — в холл. Соëн старалась не отставать: в коридорах можно было заблудиться. Повезло еще надеть свою личную обувь: тупоносые туфли на невысоком широком каблуке хотя бы не давили на мозоли так сильно.

Координатор приложила карточку к очередной двери и пропустила Соëн вперед. Девушка коротко поблагодарила и прошмыгнула в помещение, стараясь не задерживаться в проходе. Они оказались на веранде внутреннего двора.

— Можете подождать здесь, — бросила женщина, указав на пространство рядом с дверью, и прошла вперёд.

Соëн на секунду замерла. Стула в обозначенном углу не было, и девушке пришлось просто встать в указанном месте, чтобы не мешать снующим туда-сюда людям.

Съëмочная площадка представляла собой закуток под навесом, не больше десяти квадратных метров. Глухая стена, декорированная лианами, служила фоном для кадра, остальное пространство занимало оборудование для работы. Лампы и огромные прожектора, укрытые рассеивающими фильтрами, привлекали насекомых. Сложная система кабелей на полу заставляла поëжиться: чëрные крупные провода напоминали змей. Перекладина-вешалка с чëрными чехлами, словно из хоррора, поскрипывала, когда еë двигали. Стафф — пять человек в одинаковых белых рубашках — призраками бродили по площадке. И только журнальный столик со стоящим на нëм ноутбуком, на котором моментально выводились сделанные кадры, выглядел чужеродно.

Атмосфера была жуткой: небо успело потемнеть, большую часть веранды укрывал сумрак. Тишина дробилась жужжанием ламп и щелчками вспышек, весь свет был направлен на Хонсу. Соëн никогда не видела подобного, впервые наблюдала за работой айдола в кадре с таким вниманием. Сердце билось часто, девушка не заметила, как сцепила ледяные от волнения пальцы между собой.

Мокрые тëмно-зелëные листья блестели за спиной Хонсу. На полу лежали светодиодные лампы-стики, которые фотограф переключил в красным режим. Это сделало растения глянцево-чëрными. Мужчина работал молча: щелчки затвора звучали с завидной частотой. Соëн смотрела, затаив дыхание.

Оторвать взгляд было невозможно. Парень слегка повернул голову, поднëс жилистую руку к горлу. Соëн сглотнула вместе с ним, когда айдол закрыл глаза и впился пальцами в шею. Чëрная рубашка с закатанными рукавами и алые пятна искусственной крови контрастировали с бледной кожей Хонсу. Он не просто был плохим парнем, как Swaggers когда-то.

Он был вампиром.

Время пролетело незаметно. Когда фотограф отложил фотоаппарат и отошëл к ноутбуку, веранду неожиданно залил свет. Соëн зажмурилась, а когда открыла глаза, встретилась взглядом с Хонсу. Красные линзы ещë больше подчëркивали хищность его образа. Соëн замерла жертвой, не в силах пошевелиться. Вампир из айдола получался настоящий: безумно красивый, холодный и опасный. Парень улыбнулся уголком губ и подмигнул.

Соëн помахала рукой.

— О, у тебя тут зрительница. Хочешь, можешь к ней подойти, две минуты есть, — услышала девушка.

Хонсу вежливо поблагодарил фотографа и покинул площадку через открытое пространство веранды. Когда подошёл почти вплотную, приобнял Соён за талию и, чуть наклонившись, прошептал на ухо:

— Могла бы и купить что-нибудь в подарок.

Девушка растерянно подняла глаза и, не переставая улыбаться, ответила:

— Пока что твой главный подарочек — это я.

Хонсу тихо рассмеялся и мягко заправил за ушко прядь с розовым концом, вылезшую из хвоста девушки. Благодаря каблуку, рост Соён был теперь чуть выше, из-за чего их пара смотрелась лучше.

— Я рад, что ты нашла время и заехала меня поддержать, — громче, чем следовало бы, сказал айдол.

— Я скучала, — беззаботно пролепетала Соëн и пальчиком осторожно ткнула парня в щëку. — Хотела сделать сюрприз.

— Он удался. — Хонсу перехватил еë руку и медленно опустил.

Сколько в словах и действиях Хонсу было нежности. Сердце Соëн ныло и трепетало. Сможет ли кто-нибудь быть с ней столь же аккуратен искренне? Вес руки айдола на талии она почти не ощущала, его влюблённый взгляд относился не к еë личности. Но поверить в чувства между ними было несложно. Нагретый аппаратурой воздух едва ли не искрил. Айдол смотрел на губы Соён непрерывно. Такое внимание тут же вызвало в девушке желание поджать губы, спрятать, как если бы с ними что-то было не так.

— Сколько раз я тебе говорил не делать так? — прошептал Хонсу, и Соён поняла, что и не заметила, как сделала желаемое.

— Боже-боже, Хонсу. Герой-любовник, — рассмеялся фотограф. — Вперëд, снимаем дождь, и я вас отпущу.

Айдол почти с сожалением отпустил девушку, чтобы вернуться на площадку. Соëн сжала кулачок, пожелание удачи прошептала одними губами. Ей хотелось скорее с этим покончить. Внимание айдола было приятно только те пару секунд, на которые она забывала о реальном его отношении к себе. Надо признать, играл на публику Хонсу превосходно. Он словно чувствовал, когда и что нужно сделать, чтобы не возникло сомнений в естественности его порывов. В то время как неопытная Соён вести эту игру могла, только если придумала план заранее. Импровизация никогда не была её коньком.

— Может им ещë номер снять, — услышала Соëн, но головы не повернула. Она неотрывно следила за тем, как на Хонсу обрушивался искусственный тропический ливень, пока члены стаффа шëпотом обсуждали их «любовь».

— Да зачем, пусть прямо здесь начнут. Ынхэ обожает снимать эротику.

Тихие смешки девушка услышала, а продолжение разговора оказалось спрятано в звяканье молний и шуршании одежды. Координатор погасила свет, и снова веранда оказалась во мраке. Целлофановая плëнка под ногами Хонсу шелестела, капли воды громко били по полу, неритмично смыкался затвор фотоаппарата. Чëрная рубашка намокла и теперь липла к рельефному телу айдола. Соëн хотела уже отвести взгляд, но не сделала этого. Кожей ощущала, что на неë тоже смотрят. Влюблëнная девушка никогда бы не отвернулась — и Соëн продолжила разглядывать складки