– Прекрати, – сказала она.

– Прекрати что?

– Прекрати на меня смотреть. Или хотя бы не делай это так явно. Мне нужно время, чтобы во всем разобраться.

– Прошу прощения. Я не хотел.

Ханна поставила кружки рядом с чайником и на какой-то момент оперлась на стол обеими руками. Зак залюбовался тем, какие они у нее красивые. На блузке и джинсах проступили влажные следы от бикини, а на мокрых прядках волос висели капельки воды, похожие на жемчужины. Чайник начал издавать тихий стонущий звук, и она выключила его быстрым, решительным движением.

– Пойдем, – резко сказала Ханна, протягивая ему руку. – Избавимся от мокрой одежды.

Она провела его наверх, в большую спальню, окна которой выходили в сторону моря. Яркий дневной свет вливался через два огромных створчатых окна и согревал подоконники, усеянные дохлыми мухами. Если на окнах когда-то и висели шторы, то теперь их не было. Одеяло на кровати с высоким латунным изголовьем было скомкано и наполовину лежало на полу. По бледно-голубой краске на стенах зигзагами шли трещины, формой напоминающие молнии. Ханна закрыла дверь за вошедшим Заком и повернулась к нему лицом, в то же время снимая с себя блузку и лифчик мокрого красного бикини. Она смотрела на него с вызывающим выражением, и бледный след от купальника белел на фоне летнего загара, обрамляющего ее маленькие груди, отчего соски казались особенно темными. Зак шагнул вперед, обнял ее за талию и провел ладонями снизу вверх вдоль позвоночника, до твердых выступающих лопаток. Он поцеловал ее и ощутил вкус соли. Море оставило свой след и на губах, и на подбородке, и на щеках. Холодные капли упали с волос Ханны на его руки. Зак почувствовал, как ее тело напряглось и прижалось к нему. Он ощутил страстное желание, такое неодолимое, что стало трудно дышать. Оно заставило стискивать ее все сильней, пока она не выдохнула и ее губы не стали мягче. Когда он открыл глаза, взгляд Ханны больше не казался оценивающим, а стал спокойным и решительным. Значение этого взгляда Зак разгадал сразу. Смысл был понятен и не вызывал сомнений. Поэтому он не ослабил объятий ни на секунду. Зак выпрямился, поднял Ханну и вместе с ней упал на кровать. Ощущение рук, обвившихся вокруг него, движения ее тела, его вкус и запах были всепоглощающими, заставляли забыть о целом мире и обо всем том, что в нем есть. В течение какого-то времени существовали только они, сплетенные воедино, и ничто другое не имело значения. Когда Зак проснулся, то обнаружил, что лежит на постели Ханны в позе морской звезды. Простыни слегка пахли овцами. Конечности казались тяжелыми, по ним разливалось тепло, но сознание было ясным. Он повернул голову и увидел, что Ханна стоит перед окном, по-прежнему голая, и покусывает большой палец. Зак решил воспользоваться возможностью получше ее рассмотреть, понимая, что это можно сделать лишь украдкой. Большие пальцы ног без следов педикюра слегка загибались кверху. На ее правом бедре, у самого изгиба, темнела татуировка в виде морского конька. Слегка опустившиеся ягодицы разделяла аккуратная складка. Веснушками была усеяна вся верхняя часть тела, такая худая, что, казалось, он мог бы пересчитать все ребра. Теперь ее волосы были сухими и торчали во все стороны, напоминая пук смятой соломы. Взгляд широко раскрытых глаз был устремлен в морскую даль. И вновь у него возникла странная мысль, что он знает ее, видел прежде. Его не оставляло ноющее чувство, что ему знакомо в ней все, даже то, как она стоит, погруженная в свои мысли, и Зак подумал, что это какой-то более глубинный уровень восприятия, нежели физический, связанный с обычным распознанием черт лица. Нечто инстинктивное, подсознательное. Ему показалось, будто внутри его словно что-то оборвалось, вызвав несильное ощущение внутреннего повреждения, одновременно и новое, и знакомое. Зак встретил его со смешанными чувствами – приветствовал, но в то же время находился в смятении.

– Салют, – пробормотал он.

Ханна перестала покусывать палец и посмотрела на него.

– С возвращением в страну живых, – проговорила она.

– Как долго я спал?

– О, всего лишь около получаса. Однако я не назвала бы это сном. Больше похоже на кому.

– Прошу прощения. Ты застала меня врасплох. Иди сюда.

Пару секунд она игнорировала его призыв, но затем подошла к кровати и уселась на ней, скрестив ноги по-турецки, что вышло у нее очень естественно.

– Не боишься, что кто-нибудь увидит? – спросил он с улыбкой.

– Снаружи никого нет, и подсматривать некому. А занавески сгорели. – Она потянула носом воздух, отвернулась и снова принялась смотреть в окно. – Я подошла к окну со свечой, ветер раздул полотна, и они воспламенились. Вот и пришлось их снять. А заменить я так и не удосужилась. Между прочим, это помогает мне вставать по утрам. Свет.

Зак постарался не думать о вечере при свечах и о том, для кого она хотела создать такую романтическую атмосферу. Он провел ладонью по руке Ханны, взял за запястье и потянул к себе. Сперва она сопротивлялась, нахмурившись, но потом сдалась и легла рядом, изогнувшись, чтобы оказаться к нему лицом. Но в то же время так, чтобы их тела не соприкасались.

– Ханна, а Илир? – спросил он нерешительно.

– Что Илир?

– Ты не думаешь, что он станет возражать? Ну, относительно того, что у нас было?

– Нет, возражать он не станет. Это вообще не его дело.

– Ты хочешь сказать, ты и он… ну, сама понимаешь. Не живете вместе?

– Ты ведь не думаешь, что я стала бы с тобой трахаться среди бела дня, если бы мы с ним жили, правда?

– Откуда мне знать, – ответил Зак совершенно искренне.

– Нет, Илир не любовник. И никогда им не был. Скорее, он член семьи. Друг и… своего рода соратник. – Она посмотрела на Зака открытым взглядом, и за легкостью ее тона можно было прочесть нечто более серьезное. – У меня никого нет.

– Слава богу, – с облегчением произнес Зак. – Мне не хотелось бы с ним драться. Он выглядит… сильным.

– Я думаю, в этом нет никакой необходимости, – усмехнулась Ханна.

– У меня такое чувство, что… все правильно. Ну, это. Я хочу сказать, то, что я с тобой. У меня такое чувство, будто я знаю тебя давным-давно. Понимаешь, что я имею в виду? – спросил он.

– Нет, не понимаю. – Ханна подняла глаза к потолку и стала смотреть не мигая. – Не торопи события, Зак.

– Нет, конечно не буду. Я только хотел сказать… что я рад. Рад, что встретил тебя, – сказал он.

Она снова повернулась к нему лицом и усмехнулась:

– Я тоже рада, что мы с тобой встретились, Зак. У тебя превосходная задница.

– Это лишь одно из многих моих достоинств, уверяю тебя, – проговорил он, закладывая руки за голову и демонстративно откидываясь назад с выражением удовлетворения на лице. Ханна резко ткнула его пальцем в ребра. – Ой-ой-ой! За что?! – воскликнул он, смеясь.

– Просто прокалываю твое самомнение, чтобы оно не слишком раздувалось, – улыбнулась она.