Когда Зак до него добрался, Ханна уже была на берегу и стояла на мелководье с закатанными джинсами, обхватив себя руками, чтобы согреться. Она обернулась и одарила его улыбкой.

– Я собиралась поплавать и никак не могла решить, хочу этого или нет. Но теперь мы можем поплавать вместе, чтобы мне не было скучно, – сказала Ханна.

– О, не знаю. Ведь сегодня довольно прохладно, правда?

– От этого море покажется вам только теплее. Поверьте.

– У меня нет полотенца.

– Не надо хныкать.

Она бросила на него взгляд, оценивающий и выжидательный, и Зак внезапно почувствовал, что проходит испытание.

– Ну ладно. Между прочим, я провел последние несколько часов в доме Димити. После этого неплохо прийти в себя.

– Вот как? А что случилось?

– Ничего особенного. Просто… там, похоже, водится много воспоминаний. И не все они счастливые. Разговор с Димити стоит немалого напряжения.

– Да. Думаю, вы правы, – согласилась Ханна.

Они какое-то время шли бок о бок вдоль берега.

– Итак, каким вы находите наш уголок? Не скучаете по ярким огням Бата? – спросила Ханна, убирая волосы от лица.

– Мне здесь нравится. Так спокойно, и я окружен больше природой, чем людьми.

– О! А вы, оказывается, не так привержены культурным ценностям, как я думала.

Она стрельнула в него глазами, и он улыбнулся:

– Я им привержен. Но с тех пор, как я покинул столицу, мне только и приходится делать, что отступать от присущего ей образа жизни. Лондон я теперь ощущаю как… мое прошлое, что ли. Я там учился. Завел семью. Но мне больше не хочется там жить. Особенно после всего, что случилось после того, как я уехал. Вам когда-либо доводилось чувствовать нечто подобное? Я имею в виду нежелание возвращаться в места, которые для вас чересчур много значат?

– Нет. Все важные для меня места находятся здесь.

– Значит, у вас все иначе. А вам никогда не хотелось уехать, покинуть край, где вы росли, и попробовать жить иначе в другом месте?

– Нет. – Ханна помолчала. – Я знаю, что это выглядит старомодным и может показаться простым отсутствием авантюрной жилки. Но некоторые рождаются с крепкими корнями. А потом, куда бы человек ни направился, он по-прежнему остается самим собой. Никто и никогда не может по-настоящему начать новую жизньили сделать что-нибудь вроде этого. Старая жизнь всегда остается с вами. Разве может быть иначе?

– А я постоянно ловлю себя на том, что мне хочется попытаться. Начать все с нуля.

– И что, когда-нибудь получалось? Довелось вам хоть раз почувствовать, что вы изменились?

– Нет. Пожалуй, нет, – улыбнулся он печально. – Возможно, вы просто довольны своей жизнью больше, чем многие из нас.

– Или я просто смирилась с ней, – сказала она, также улыбнувшись.

– Ваши корни должны быть очень крепки, если вы даже не подумали уехать, когда… когда потеряли мужа. Когда погиб Тоби.

Ханна некоторое время молчала, повернув голову в сторону моря.

– Тоби был не из Блэкноула. Он вошел в мою жизнь на восемь лет… а потом так же стремительно покинул ее. Хозяйство и дом стали единственным, что спасало меня, когда он умер. Если бы я тогда уехала… я пропала бы, – сказала Ханна.

Когда они дошли до дальнего конца пляжа, она остановилась, сделала глубокий вдох, а затем одним стремительным движением стянула через голову блузку. Зак тактично отвернулся, но не раньше, чем успел заметить россыпь бледных веснушек, убегающую вниз, чтобы скрыться в костлявой ложбинке между ее грудей.

– А что, вы плаваете полностью одетым или как? – Она повернулась к нему, уперев руки в бока. На ней уже было бикини.

Зак, к своему удивлению, почувствовал себя вуайеристом и подумал, что, как это ни странно, ему можно смотреть на нее, практически обнаженную, на пляже, тогда как в доме увидеть ее в нижнем белье считалось бы неприличным. Он стянул с себя рубашку и джемпер, а затем снял джинсы. Ханна смерила его взглядом снизу вверх, начиная с его незагорелых ног и заканчивая широкими плечами, причем проделала это так смело и откровенно, что Зак едва не покраснел.

– Кто последний, тот тухлое яйцо![49]– Она быстро ему улыбнулась и проворно пошла по гальке к морю.

Сделав в воде три шага, она уже оказалась в ней по колено, потом ринулась вперед, поднырнула под гребень волны и поплыла.

Зак последовал за ней, чертыхнувшись сквозь зубы, когда вокруг его лодыжек холодными тисками сомкнулась ледяная вода. Она показалась ему жгучей. Но затем неподалеку всплыла Ханна. Кожа сияла на солнце, мокрые гладкие волосы были прилизанные и скользкие, как шкура тюленя. Ее вид заставил его решиться. Он сделал глубокий вдох и нырнул, почувствовав, как у него свело все мускулы. Зак всплыл, задыхаясь и хватая ртом воздух.

– Боже!Как холодно!

Но уже когда он произносил это, холод стал казаться ему менее ужасным. Зак перестал молотить по воде руками и начал описывать небольшие круги, высматривая Ханну, пока наконец ее не увидел.

– Ну что, не так уж плохо, согласны? – спросила она.

Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз купался в море у берегов Британии, и теперь Зак подумал о том, насколько сильно оно отличается от тех теплых морей, где он привык проводить отпуск, с их чистой, будто в плавательном бассейне, водой и ровным песчаным дном. Там не было никаких опасностей, скрытых под водой. Зак осторожно опустил ноги на дно, нащупал камни и ощутил жесткое прикосновение водорослей. Воображение тут же нарисовало ему крабов, морских ежей, покрытых колючками, и еще каких-то существ с жалящими щупальцами. Он подтянул ноги и стал смотреть вниз, но смог разглядеть только свое тело, да и то нечетко, в виде размытого бледного пятна.

– Нужно проплыть подальше, там пойдет песок. Видите вон то место, где пляшут волны? Старайтесь его избегать. Там острые скалы. Ну, вперед. – Ханна выпалила этот поток наставлений, лежа на спине. Зак сделал вдох и устремился к ней.

Какое-то время они плыли рядом, удаляясь от берега. Ритм их движений был размеренным. Ханна ныряла через каждые несколько гребков, и Зак следовал ее примеру, ориентируясь под водой на облачко ее волос. Он плыл все дальше и дальше, пока наконец Ханна не вынырнула слишком близко. Они столкнулись. Ханна, извернувшись, легла на спину и при этом маневре коснулась Зака. Их тела скользнули одно по другому, что вызвало у Зака ощущение нежной мимолетной ласки.

– А Илир с вами не плавает? – спросил он.