Мулат взял кусок сочного мяса, принесенного девушкой. Он не успел его проглотить, как еле уловимый скрип открываемой двери заставил его резко обернуться и взглянуть на непрошенных гостей. Это были два рослых индейца. Хуан облегченно вдохнул, заметив, что они не вооружены. Причем один из визитеров так и остался стоять у порога, а другой подошел к Хуану, что-то произнее и жестом приказал следовать за ним.

«Куда?» — испугался мулат. Он внимательно посмотрел на индейца, стараясь прочесть ответ на его лице. Однако оно было непроницаемо. С тяжелым сердцем Хуан в сопровождении стражников вышел из хижины.

«Может, дать деру? — подумал он, но сразу отбросил эту мысль, потому что это была плохая идея. Дикари чувствуют себя в лесу, как рыба в воде. Эти ребята вмиг схватят его. Кроме того, индейцы явились без оружия, и это говорило об их благих намерениях. Во всяком случае, Хуан решил не испытывать судьбу и подчиниться.

Они прошли по хорошо знакомой тропинке, ведущей в глубь деревни. Подошли к хижине, отличающейся от прочих только тем, что перед входом на двадцать дюймов от земли возвышалась земляная платформа, на которой располагалась парочка плетенных из лиан кресел. В одном из них сидел индеец, в котором Хуан узнал вождя. Тот показал жестом, чтобы стражники оставили его наедине с мулатом. Он велел ему сесть в кресло напротив. Хуан присел, гадая, что сие все значит, ведь вождь не послал за ним, чтобы поболтать о погоде или справиться о здоровье. Он приготовился слушать, но вождь молчал, видимо, что-то обдумывая. Наконец, он соизволил взглянуть на мулата, и тому показалось, что индеец слегка улыбнулся. Впрочем, это было вовсе невероятно, и у мулата мурашки поползли по телу.

— Кто ты? Твоя кожа не похожа на кожу белого человека. Но ты — не Лари. Кто ты? — вождь говорил по-португальски, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Лари? А кто они? — удивился Хуан.

— Лари — это люди джунглей, — вождь указал на темную полосу леса. — Они живут там.

Хуан призадумался:

— Я пришел оттуда, — вместо ответа произнес Хуан и показал рукой на север. Вождь вздрогнул и еще внимательнее поглядел на Хуана.

— Да! Великий Олдин говорил, что бледнолицый, который возвратит нам магический камень, придет из Северных гор. Но… ты не бледнолицый… Ты — другой! Где ты взял камень?

— Я… я забрал его у бледнолицего… чтобы вернуть вам! — заикаясь выпалил Хуан.

— Да?! Ты и не думал отдавать камень, мы его забрали сами. Сами! Забрали то, что принадлежит нам! — воскликнул вождь. — Тем не менее, ты вернул нам то, что всегда принадлежало нам, и мы благодарны тебе. Ты возвратил нам глаз Роара. Поэтому я даровал тебе жизнь. Более того, ты не пленник, ты наш гость… Исполнилось древнее пророчество. Мой народ будет всегда благодарен тебе. Ты возвратил нам наш камень и с ним — могущество моего племени.

Вождь взмахнул рукой. Как из-под земли вырос рослый индеец. Вождь что-то сказал ему на своем тарабарском языке, и тот мгновенно исчез, чтобы появиться затем с небольшим глиняным кувшином. Вождь взял сосуд из его рук и протянул мулату:

— Выпей, чернолицый. Можно, я буду тебя так называть? — он улыбнулся, обнажив гнилые зубы.

Хуан кивнул и машинально взял сосуд. «Что я делаю? — равнодушно подумал он и поднес его к губам. Сделал глоток, другой… Вдруг свет померк в его глазах, сосуд выпал из рук, и Хуан медленно опустился на землю.

То, что произошло в знойный летний день на набережной Римака, до крайности осложнило расследование гибели мальчика. Все смешалось. Перед Купером оказался плотный клубок, из которого нельзя было вытянуть нитку, не оборвав ее. Версий существовало много, но все они уводили в сторону, и Купер чувствовал это. В действиях преступников не было главного — логики. На ум сразу приходила версия, что враги сенатора устроили охоту за его детьми. Эту банальную версию можно было принять как основную. Но при чем здесь тогда Энрико Гало, которого сбивает автомобиль? Если это не случайность, то на кого шла охота? На Энрико или Дорис?

Куперу вновь нестерпимо стало жаль девушку. «Я найду тебя, ублюдок! — подумал он, выкуривая одну сигарету за другой. — Придется выложиться по максимуму. Но сначала надо выяснить, на кого было покушение», — решил он. Купер знал, что у Винченцо Гало множество врагов, так же как у сенатора Переса. Аргументов, что хотели убить Дорис, конечно, больше, ибо ранее был убит Джонни. Исходя из этого, Купер решил отрабатывать версию, что объектом нападения являлась дочь сенатора.

«Итак, что мы имеем? — Купер глубоко затянулся и нарисовал на листе кружок. Затем, немного подумав, нарисовал другой. Внутри каждого поставил буквы: «Д» и «Д», затем заключил кружки в квадрат. Рядом он нарисовал еще несколько кружочков и поставил внутри каждого буквы. От одного из них с буквой «Х» провел стрелку к квадрату; между кружками с буквой «Э» и квадратом он поставил жирный знак вопроса. «Вероятно, Энрико — жертва случая», — подумал он, и перечеркнул, только что начертанный кружок с буквой «Э», а рядом с кружком, помеченным «Н.Л.», Купер поставил вопросительный знак. «С этим проклятым Лопесом дело ни на дюйм не продвинулось, — с горечью подумал он, — придется выпускать под залог».

События последних дней несколько поколебали версию о том, что убийца мальчика — Николас Лопес. В момент покушения на Дорис этот малый коротал время в тюрьме.

Купер отложил ручку и закурил. Он уже выходил из кабинета, когда зазвонил телефон. Инспектор поднял трубку:

— Гарри, мне только что звонил Бен Стюарт, — инспектор услышал голос Суареса.

— Бен Стюарт? А кто это?

— Сержант, который осматривал машину Энрико Гало.

— Что-нибудь новенькое?

— Да. Оказывается, в машине этого парня был «клоп».

— Клоп? Какой клоп? — не понял Купер.

— Ну, «жучок». Они знали о каждом перемещении тачки.

— Кто «они»? — вырвалось у Купера.

— Я откуда знаю?

Где был передатчик? — моментально среагировал Купер.

— За приборной доской.

— Ладно. У тебя все?

— Да.

— Тогда до свидания, — Купер повесил трубку.

То, что услышал Купер, ошеломило его. В очередной раз все смешалось, версии рушились… Вряд ли покушавшиеся на жизнь девушки установили «жучок». Откуда им было знать, что Дорис окажется в автомобиле? Зачем «жучок», если можно просто проследить?

«Неужели катастрофа организована для сына дона Винченцо, а Дорис — случайная жертва?» — подумал Купер и вышел из кабинета. Он шел мрачным узким коридором, который давно ненавидел, на душе его кошки скребли. Смерть девушки выбила Купера из колеи. Он чувствовал свою вину и корил себя за то, что не позаботился о безопасности девушки.

«Что происходит? Если есть высший Суд, то что она успела такого сделать, чтобы заслужить подобную участь? Сколько убийц и другого дерьма доживают до глубокой старости!» — с этими мыслями он вышел на улицу. На него обрушился шум моторов и ветра, запутавшегося в кронах. Словом, улица жила своей жизнью: никому из прохожих не было дела, что из жизни ушла какая-то Дорис.