— Может, не успели… не могли предотвратить наезд?

— Возможно. Кстати, кто сообщил в полицию?

— Был анонимный звонок.

— И в «скорую»?

— Да. Пострадавших доставили в клинику. Девушка позже скончалась.

— Дон Винченцо предоставил сыну охрану. Я заезжал в клинику, где лежит Энрико Галло. Но эти ребята… словом, пришлось действовать чуть ли не силой, — сказал Купер.

— Вот видишь, Гарри. А в момент покушения их там почему-то не оказалось… или они были там? И если копнуть глубже…. Вот почему я бы не торопился делать выводы.

— Но, шеф, я работаю.

— Правильно, работаешь! Только вбил себе в голову, что учуял след… Это лишь в ущерб делу. Впрочем, что мне тебе объяснять: опытнейший профи! Вбил себе в голову: обычная разборка! Может и так. Но зачем зацикливаться на этом…

— Все-таки, я считаю эту версию преобладающей…

— Ну и считай! Такого упрямца нелегко переубедить. Кстати, я дал тебе в помощники Сауреса и Фернандо. Парни они толковые, ты знаешь. Особенно Фернандо — ходячая энциклопедия! Ты не против?

Купер на минуту задумался.

— Нет, шеф. Для этих ребят найдется работа.

— Ну, вот и хорошо! Кстати, что ты намерен делать сейчас?

— Сейчас? Позвоню сенатору. Надо договориться о встрече. Затем поработать с документами…

— Конкретно! — прервал его комиссар.

— Просмотрю историю разборок: покопаюсь в архиве.

— Хорошо, Гарри, ты свободен! — Костанеда встал и протянул Куперу руку.

Купер вышел от комиссара и зашел в кабинет № 20 на шестом этаже, где увидел Фернандо Сори. Тот сидел за столом и корпел за бумагами.

Он не очень удивился, увидев Купера.

— Здравствуй, Фернандо. Ты в курсе, что включен в мою группу?

— Да, Гарри.

Сори снял очки и положил их на стол.

— Тогда будем работать! Ты же спец, по «мафиозным делам».

— Какой-то опыт имеется, — скромно усмехнулся Фернандо.

— Тогда все в порядке. Собери-ка, что у тебя есть по группировкам и ко мне, — Купер посмотрел на часы. — Через час жду тебя.

— Хорошо, Гарри, — Фернандо нацепил очки и стал складывать бумаги в стопки. А когда Купер ушел, он подошел к сейфу и вытащил оттуда несколько толстых папок — донесения секретных агентов, рапорты и другие документы, непосредственно касающиеся группировок, орудующих в городе. Содержимое этих папок, хотя и представляло интерес для полиции, но в них не было такого, что могло бы упрятать кого-то из главарей мафии за решетку. Сведения такого рода добыть почти невозможно, учитывая финансовые возможности главарей мафии, их влияние и связи в правоохранительных кругах. Организация — это хорошо отлаженная машина, работающая почти без сбоев. Каждая из семей имеет четыре, а иногда пять ступеней иерархической лестницы. Во главе стоит дон. Он смотрит за порядком в семье. У босса есть заместители. На том же уровне и совет, состоящий из старых, проверенных лиц. Ниже находится «буфер», через который передаются приказы босса, деньги на осуществление акций. Затем следуют лейтенанты: это командиры оперативных ячеек, которые непосредственно осуществляют акции. Лейтенант имеет одного или двух помощников в зависимости от численности группы. На нижней ступени лестницы — боевики. Иногда их насчитывается до пятидесяти человек. В каждой семье имеются лица, занимающиеся подкупом должностных чиновников.

Все это прекрасно известно полиции. Но она не может докопаться даже до лейтенантов, не говоря о главарях. Обычно попадается «мелкая рыбешка».

Фернандо Сори собирал документы, скорее всего, для статистики и не очень на них надеялся. Вот и пылились они в сейфе.

Прошла неделя после похорон Дорис. Энрико уже был в курсе дела. Душевная травма была столь велика, что доктор Харрис посоветовал дону Винченцо не спешить забирать сына. Депрессия сводила на нет все усилия врачей. Дон Винченцо посчитал, что Энрико пока будет лучше в клинике. Он всегда скептически относился к увлечениям сына; но этот случай особенный: Энрико влюбился по-настоящему. Девушка могла стать неплохой женой сыну, а дон Винченцо тайком мечтал об этом.

В последнее время ему не везло. Очевидно, что кто-то неведомый строил против него козни. На девяносто процентов — это Эспиноса, так считал дон Винченцо. Он отлично знал своего главного врага. Только Дик мог так поступить: пойти на безрассудное покушение. Для того, чтобы схлестнуться с ним, доном Винченцо, в смертельной схватке? Эспиноса не мог не знать, что, убив единственного сына дона Винченцо, он сжигает за собой все мосты, а дон Винченцо бросит в бой весь свой мощнейший арсенал и огромные человеческие резервы, которые как жернова сотрут Дика в пыль.

«Так на что рассчитывает Эспиноса?» — думал дон Винченцо. Это не давало ему покоя. Инстинктивно он чувствовал, что здесь что-то не так. Возможно, за спиной Эспиносы стоит кто-то, о ком, он, дон Винченцо, и не подозревает? Последние события как будто подтверждают это. Но могло быть и другое: Эспиноса почувствовал, что терять ему нечего и шел ва-банк. Но этот вариант дон Винченцо отмел: Эспиносе есть, что терять. В случае поражения он терял все и, наверняка, свою жизнь.

«Хуже всего, что среди нас находится подонок, работающий на Эспиносу. И, если мы не вычислим «крысу», нам придется туго. И это не просто мой солдат, он где-то в моем окружении, так как информация, которой обладал Эспиноса, не могла исходить от рядового члена моей семьи», — думал дон Винченцо.

Многих своих помощников он знал очень давно и доверял им. Всех их спаяла многолетняя, полная риска деятельность. Почти все проверены и много раз перепроверены в различных ситуациях. «Теперь мне предстоит усомниться в преданности моих друзей. Но, кто бы ты ни был, я найду тебя! Найду!» — дон Винченцо грохнул кулаком о стол. Затем он стремительно покинул кабинет. Во дворе вынул из кармана радиотелефон и набрал номер. Тотчас из динамика послышался знакомый голос.

— Срочно бери ребят и дуй ко мне, — сказал он в трубку.

Шорох позади заставил его обернуться. При этом рука привычно скользнула за пистолетом. Но страхи оказались напрасны: тропинка была пуста.

«Всюду тебе мерещатся убийцы», — подумал он и почувствовал, что напряжение спало. Он вспомнил, что скоро придет Джино Моро, в преданности которого дон Винченцо не сомневался. В организации знали, что Угрюмый — так звали Джино — мог за него перегрызть глотку любому.

Давняя история: когда-то дон Винченцо спас этого малого от электрического стула. Тогда Угрюмый отделался легким испугом. И хотя дон Винченцо потерял не один миллион песет, он никогда не жалел, что помог Джино. Тот неоднократно демонстрировал верность хозяину.

Дон Винченцо понимал, что не следует встречать гостя в кабинете. В нем все-таки, даже после чистки могли оставаться «клопы». Он подозвал охранника и сказал: