Я выдержал паузу, тяжело вздохнул и неохотно признался:

— К сожалению, да.

Разумеется, при этом мой внутренний ликующий Уборщик уже крутился в нижнем брейке.

— Предлагаю завтра встретиться в музее и обсудить вопрос возможного сотрудничества…

— Эм-м-м? Кстати, а откуда у вас мой номер?

Если скажет, что взял его в ректорате, то это будет ну о-о-очень интересно.

— Так вы же сами оставили свою визитку дяде Рашиду…

— И во сколько мне подойти?

Он помедлил, и, наконец, предложил:

— А давайте к шести вечера? Народ уже разойдется, и мы сможем спокойно все обговорить. Ну и я хочу, чтобы вы глянули на пару любопытных экспонатов.

Внутренний «Я» перешел от нижнего брейка к какой-то совершенно дикой версии торжествующей «Макарены».

— Хорошо, постараюсь освободиться пораньше.

Бля-я-я! От чего? Несуществующей работы?!

— Отлично! — Анатолий заметно повеселел, — Рашид Гасанович о вас очень высокого мнения, и для меня это — лучшая рекомендация.

Да! Выкусите, Неудачники!

— Эй, Уборщик, ты там что — дрочишь? — бесцеремонный голос Физика за дверью разрушил сперва мои воздушные замки, затем песчаные, а потом принялся за самооценку.

А вот накося-выкуси!

— Спасибо за предложение, Анатолий, и до завтра, — попрощался я, и разорвал связь, — Входи уже, убожество автомеханическое. Я же знаю, что у тебя ключ есть.

Щелкнул замок, и в номер просунулась взлохмаченная голова нашего мастера-ломастера:

— А что это ты тут такое вкусное жрешь?

— Могу тарелки дать облизать. Хочешь?

Я включил Коммуникатор и сообщил в общий канал:

— Мне только что позвонил Анатолий, который сын давнего друга и организатор выставки. Приглашает завтра на собеседование по поводу какой-то разовой работы. И хочет, чтобы я глянул пару «любопытных экспонатов». Думаю, что рыбка клюнула на наживку!

— Я же говорил, что он на червяка похож! — испортил мой триумф, разумеется, Физик.

— Что там с машиной? — тут же поинтересовалась Сирена.

— Все! Зажигание, системы впрыска, топливный насос — восемь поломок за двадцать минут! Мне пришлось несколько соседних авто в хлам превратить, чтобы перезарядиться! Ладно, проехали… Глаза боятся — руки делают …

Ого! Да у него у почти истерика!

— В общем, машину я починил. Вроде ездит. Но такое… первый раз в моей практике.

Вселенские весы Равновесия Беспомощного Добра и Всемогущего Суперзла — они такие!

Следующий день прошел, как на иголках. Завтрак, прогулка по окрестностям, чтобы более-менее изучить местность, затем шопинг, обед и томительное ожидание заветных 18:00.

Как и всякий пунктуальный супергерой, обновленный и одетый с иголочки, я заявился в Музей без десяти минут шесть. Впрочем, Анатолий уже был на месте.

— А вы пунктуальны, Бонифаций, — улыбнулся он, подавая мне руку, — Скажите, а как хорошо вы разбираетесь в живописи начала шестнадцатого века?

Я махнул рукой в сторону ближайшей картины. Кажется, это была «Велеречивая сосойка».

— Достаточно, чтобы не спутать с ней вот ЭТО.

— Идемте, покажу вам кое-что! — воскликнул Анатолий, и деловито застучал тростью.

Мне ничего не оставалось, как поспешить за ним.

— А как давно вы знакомы с Рашидом Гасановичем? — спросил он.

— Признаться честно, всего несколько недель. Да и виделись мы с ним лишь пару-тройку раз, пересекались в университете.

— Да? Странно, а вот он о вас очень хорошо отзывается.

— Наверное, это потому что я хороший слушатель, — невольно улыбнулся я.

— Историю про скорпионов уже слышали?

— Только так и не понял, откуда они взялись в том кувшине.

— Их мой отец специально туда засунул, чтобы напугать приятеля. Полночи за ними ползал по окрестностям, собирая — вот и пригодились.

— Да уж… Повезло вам с отцом…

— Иронизируете? Напрасно! Благодаря его работе и этим командировкам мы жили очень даже хорошо по тем временам. А уж какие у меня были игрушки в детстве! Ни один мальчишка постперестроечных времен о таком даже и не мечтал… Сюда, пожалуйста, только голову пригните …

Ну разумеется — потайная дверь.

За которой оказались ступени, ведущие вниз.

— Странно, что вы меня ни о чем не спрашиваете, — ухмыльнулся Анатолий, когда зажглись лампы, освещая вытянутый узкий проход.

— Разве что фамилию вашего отца, — я пожал плечами.

— Увы, боюсь, что не могу вам ее озвучить, равно как и свою. Уж больно они… на слуху. И вам даже не любопытно, куда мы едем?

— Вряд ли это окажется тайная мастерская, где сидят «серые» реставраторы или мастера-копиры. Слишком уж в людном месте расположен вход — регулярно снующие туда-сюда люди, появляющиеся ниоткуда, вызовут лишние вопросы. Значит, это или тайное хранилище редких предметов искусства, или что-то, о чем я ни малейшего понятия не имею…

«Стрелец» рассмеялся:

— Похоже, я действительно не ошибся в своем выборе. Нет, мы не занимаемся подделками, а работаем исключительно с оригиналами — тут вы правы. Прошу…

Он шагнул в сторону, предлагая мне первому подняться. Судя по длине маршрута и топологии, подземный ход вел в одно из соседних зданий.

Я проверил, восстановился ли мой «резерв» адреналина, и зашагал по ступеням.

— Секундочку…

Мой проводник провел пластиковой картой по электронному замку, дверь бесшумно ушла в строну, и мы оказались в мрачном коридоре, стилизованном под старинные замковые подземелья: неровная кирпичная кладка, массивные балки, нависающие прямо над головой, чадящие факелы и полное отсутствие каких бы то ни было дверей или окон.

— Вам бы еще пару крыс сюда запустить, и положить тело тамплиера в каком-нибудь пыльном углу — вообще шикарно получится.

— Мы подумаем над вашим предложением, — усмехнулся мой проводник, — Сюда, пожалуйста.

Три поворота, пять дверей.

Ха — действительно, крыса!

Еще один поворот.

Две двери.

— Ну, вот мы и пришли.

Я, конечно, не особо разбираюсь в подземном проектировании, но, судя по всему, «подземелье» было создано на базе старой подземной казармы или бомбоубежища особого назначения — например, для размещения командования.

Повинуясь все той же карте доступа, тяжелая металлическая дверь, с грубой стилизацией под старую дубовую, к моему удивлению открылась совершенно беззвучно.