— Я знаю ваши имена и благодарю вас за столь долгое путешествие, которое вы предприняли, чтобы меня навестить.

— Мы получили большое удовольствие, — ответил Те Труа. — Это было фантастическое приключение, не считая, если позволите, эпизода с детективом Бёрном, который едва не упёк нас за решётку…

Бледное лицо мистера Уокера исказила неодобрительная гримаса.

— Весьма сожалею. Я отправил за вами Рафаэля, как только узнал. Надеюсь, поведение детектива не доставило вам слишком много неудобств. — Он говорил сухо и отрывисто, как будто читал по бумажке. — Следуйте за мной. Полагаю, Рафаэль уже накрыл на стол. Вы как раз к обеду.

Мы поднялись за мистером Уокером на второй этаж и оказались в гостиной, где уже накрыли на стол. Белоснежная скатерть была заставлена тарелками и приборами, рядом с каждой тарелкой стояли три бокала и лежала вереница вилок, ложек и ножей. В центре стола выделялось большое золотое яйцо на золотой подставке. Верхняя часть была поднята, как крышка, открывая взорам изящные часы со стрелками, усыпанными бриллиантами.

Мистер Уокер сел и велел нам устраиваться поудобнее, но все мы немного стеснялись. Кроме Те Труа — тот уже запустил руку в корзинку с хлебом и вытащил оттуда ароматную булочку. Эдди велел ему вести себя прилично, Те Труа в ответ пнул его под столом, отчего Эдди едва не расплакался и начал вырывать у него булку. Эти двое не умели вести себя прилично даже в такие моменты.

— Берите всё, что хотите, — воскликнул мистер Уокер, протягивая корзинку. — Представляю, как вы проголодались.

— У вас необыкновенно красивый дом, сэр, — смущённо проговорила я, всё ещё робея.

Мне хотелось произвести приятное впечатление на такого изысканного джентльмена, члена того высшего общества, о котором я читала в заметках Кокрейна. Но больше, чем когда бы то ни было, я чувствовала себя девочкой из байу со спутанными, как трава, волосами и огрубевшими от хождения босиком ступнями.

— Спасибо, — задумчиво отозвался мистер Уокер, едва обратив на меня внимание. — Как вам, должно быть, рассказал мой милый Рафаэль, я перебрался сюда всего несколько лет назад. Этот дом принадлежал моему другу, мисс Даун.

— Да, сэр, — сказала я. — Мы знаем. И хотим сказать, что соболезнуем вашей… утрате.

— Прошло четыре года с момента её гибели, но для меня это было словно вчера. Вот почему я бесконечно благодарен вам за то, что вы приехали сюда вернуть вещь, столь дорогую моему сердцу.

— Вернуть часы, да? — воскликнул Эдди, и я инстинктивно прижала к себе сумочку.

Мистер Уокер внимательно на меня посмотрел.

— Верно, — подтвердил он. — Как вы могли заметить, в этом доме нет недостатка в часах, среди них есть и очень дорогие. Например, яйцо Фаберже перед вами в прошлом принадлежало императрице. Но мисс Даун не интересовали деньги, и старые часы были дороги ей как память. Когда она умерла, её нашли с этими часами в руках.

— Вы хотите сказать, когда она была убита… мистером Дарсли? — уточнила я. Я уже знала эту историю, и притом довольно хорошо. Газеты, которые я прочла в интернате, сообщали о каждой детали случившегося. — Дарсли хотел завладеть приданым мисс Даун, то есть акциями на предъявителя… И тогда он убил её, а после оказался в тюрьме, из которой сбежал и был убит спустя несколько часов после побега.

— Всё так, — сказал мистер Уокер.

Он побледнел, и я сразу подумала, что, видимо, не стоило упоминать мистера Дарсли. Наверное, приличные люди не говорят об убийствах за столом. Я пообещала себе держать рот на замке, но тут в разговор вступил Эдди.

— Не могу понять одного, — начал он, — если эти часы так важны, как они оказались в Луизиане? Видите ли, мистер Уокер, дело в том, что мы прочитали письмо, в котором предписывалось вернуть эти часы любой ценой…

— В этом тоже виноват мистер Дарсли, — прервал его мистер Уокер. — Той ночью, когда безумец сбежал из тюрьмы, он осмелился прийти сюда. Он разбил окно на третьем этаже и проник в дом. Я отсутствовал в Чикаго по рабочим делам, и это спасло мне жизнь: полагаю, Дарсли хотел меня убить. Он вошёл в мою спальню, которая была когда-то спальней мисс Даун, и увидел часы на прикроватной тумбочке. Недолго думая, он решил их украсть. Он знал, что они для меня дороже самой жизни и что я сделаю всё что угодно, лишь бы вернуть их.

Его глаза блеснули, и я поняла, что этот внешне такой безобидный мужчина может быть опасным противником, которому, без сомнения, лучше не переходить дорогу.

— Дарсли завладел часами, — продолжил мистер Уокер. — Но он не знал, что на складах денно и нощно дежурит охрана, которая и забила тревогу. Спасаясь от погони, Дарсли спрятался в одном из зданий, откуда отправляют товар. Охрана окружила его, но у Дарсли был пистолет, и он начал стрелять. Моим людям не оставалось ничего другого, как ответить тем же. И Дарсли был убит.

Я вновь подумала о газетных заметках. Я читала что-то о краже в «Уокер&Даун» и припомнила, что Дарсли обнаружили мёртвым «неподалёку от дома мисс Даун». Но это были не две разные новости, а одна. И в обоих случаях главным действующим лицом был мистер Дарсли.

А мистер Уокер продолжал свой рассказ:

— Как я уже сказал, той ночью меня не было в городе. Вернувшись домой, я узнал о произошедшем и обнаружил пропажу часов. Я попросил полицию и газеты не афишировать подробности дела и отправил всех своих служащих на поиски часов. Так как их нигде не нашли и при Дарсли их тоже не было, мы поняли, что часы, вероятно, были спрятаны им в одной из посылок, готовых к отправке… К сожалению, к тому моменту все посылки уже погрузили.

— Ну конечно! — воскликнул Эд. — Мы заказали по Каталогу пистолет. Дарсли, должно быть, попалась наша посылка, он взял пистолет, а в посылку спрятал часы, которые потом отправили нам!

— Я тоже думаю, что всё было примерно так, — согласился мистер Уокер. — К сожалению, установить, кому отправили часы, было невозможно. Поэтому я написал письмо своим коммивояжёрам и предупредил полицию Чикаго о том, что в городе может объявиться человек, желающий со мной встретиться.

— Хорошенькие у вас агенты! — аж подскочил Те Труа. — Джек угрожал нас убить, лишь бы забрать часы. Бёрн обращался с нами как с преступниками и запер в приюте!

Мистер Уокер так побледнел, что его кожа стала почти прозрачной.

— Мне жаль, если кто-то из моих людей вёл себя не так, как подобает джентльмену… Это лишь увеличивает мою благодарность вам. Но оставим мрачные разговоры, полагаю, обед уже готов.

Мистер Рафаэль показался в дверях. Он снял костюм и был одет теперь в форму дворецкого. В руках он держал серебряный поднос со сверкающей крышкой. Он подал устриц на льду с кусочками лимона, нарезанного в форме цветка, потом рыбный суп и вкуснейшее мясо с зеленью, которой я никогда раньше не видела. Всё было для меня таким новым и изысканным — как та музыка, которую играл оркестр в Новом Орлеане.

Те Труа, Эдди и Тит набросились на еду, как голодные медведи, а я не знала, с чего начать, — слишком уж много было приборов. Но мистер Уокер был таким милым, что я быстро перестала стесняться. Он налил мне золотистого вина, и через мгновение голова стала лёгкой-прелёгкой.