— Ты верно поступила, — проговорил Гектор спокойно, любуясь выдержкой Тефиба — тот даже не переменился в лице. «Ну, посмотрим же, как ты выдержишь второе испытание!» — подумал троянец и повернулся к юношам-египтянам:

— Ишни, я вижу, воду вы привезли. Но что-то мало.

— Ты сказал, о великий, что воды для лошадей и мулов ещё хватает, — ответил юноша. — Это только для войска и на один раз — мы же скоро будем в долине... А взять больше мулов мы не могли — нас и так издали слышно, столько топота! Зато какой там колодец! Чистый, глубокий! Мы боялись, что проклятущие морские разбойники его осушили, вылакав всю воду, но они, вероятно, там и не останавливались: колодец был полон, будто из него или не брали воды, или взяли вовсе немного...

Юноша разглагольствовал с таким искренним простодушием в лице и в глазах, что Гектор едва не расхохотался.

«Вот у кого дар великого притворщика! — подумал он. — Этот кого хочешь обманет! Молодец!»

— Мы спешили не только с вестью об уходе шерданов из долины! — продолжал свой пространный рассказ Ишни, — но и с тем, чтобы солнце не успело нагреть воду. Мы накрыли плетёнки поверх крышек ещё и кусками мокрого холста. Конечно, они уже высохли, но сохранили прохладу воды. Вот, попробуй, как она хороша!

И юноша извлёк из короба продолговатый кувшин и подал троянцу.

Гектор открыл его и улыбнулся.

— Вода и вправду чиста и прозрачна. Послушай, Тефиб, ты заслужил право испить этой воды первым. Ты и твой друг проделали трудный путь и рисковали жизнью, чтобы предупредить нас об опасности. Я уступаю тебе своё право — пей!

И он протянул кувшин беглецу.

Египтяне, при их очень смутой коже, редко бледнели, во всяком случае, настоящую бледность на лице уроженца Египта Гектор увидел впервые. Лицо Тефиба стало тёмно-жёлтым, глаза расширились. Но он сумел овладеть собой и ответил спокойно:

— Я уже напился, великий! Благодарю за честь.

— Чего это ты напился? — воскликнул командующий. — Мутной и тёплой жижи, что ещё осталась в наших сосудах? Её уже и лошади не хотят пить! От неё несёт болотом! Я не верю, что ты смог её выпить достаточно. Эта вода чистая. Пей. Я приказываю тебе!

Его голос прозвучал на этот раз так твёрдо и повелительно, а в глазах, обращённых на беглеца, появилось такое выражение, что Тефиб содрогнулся. Он вдруг начал понимать...

— Но мне не хочется пить! — сказал он, и его голос прозвучал хрипло.

— Это тебе только так кажется. — Гектор встал, повернулся к египтянину, нависая над ним, и резко поднял кувшин к его лицу. — Я сказал тебе: пей!

Теперь кожа Тефиба стала серой, а губы задрожали. Он смотрел то на командующего, то на узкое горлышко кувшина, и в его глазах всё яснее проявлялся животный страх.

— Нет... — тихо сказал он и всем телом он подался назад, но Гектор свободной рукой взял его за плечо и дёрнул к себе. Египтянин вскрикнул от боли.

— Пей, собака! — крикнул троянец, едва удерживаясь, чтобы не ударить наотмашь по этому перекошенному, посеревшему лицу. — Ты сам отравил воду в колодце или это сделал кто-то другой? Ну?! Говори, или я тебя раздавлю, как таракана!

До этого мгновения только Анхафф, Харемхеб, Пентесилея и Ишни слышали разговор командующего и Тефиба, но теперь вокруг них стали собираться воины: грозный возглас Гектора услыхали почти все. Ещё несколько мгновений — и вокруг возникло плотное кольцо людей. Даже вздумай предатель обратиться в бегство, он не сделал бы прочь ни шагу.

— Всё... Мне конец! — прошептал Тефиб, закрывая лицо руками.

Потом поднял голову.

— Убей меня сразу! — хрипло сказал он. — Да, это я отравил воду. Убей меня, прошу тебя...

— Ах, как просто! — подала голос Пентесилея, до сих пор молча стоявшая рядом. — Пятьсот воинов пошли на корм грифам но его милости и нам всем угрожает гибель, к которой он стремился нас привести, а он рассчитывает так сразу умереть! Ишь ты!

— Паук проклятый! — выдохнул Харемхеб. — Да тебя мало зарыть в землю живьём!

Стоявшие вокруг воины-египтяне постепенно начали понимать, что происходит, и среди них возник ропот. Послышались угрожающие возгласы и проклятия.

— Всем молчать! — крикнул Гектор, покрывая своим могучим голосом общий шум. — Страже нести караул. Враги близко, и они вовсе не там, где говорил нам этот человек. Шерданы мертвы, и нас теперь тысяча против трёх тысяч. Если их только не больше... Ну, урод, говори теперь: кто приказал тебе это сделать?

Тефиб молчал, опустив голову. Внезапно отчаянным движением он рванул к себе кувшин и, наклонив горлышко, глотнул. Гектор расхохотался.

— Ты что, решил, что я идиот?! Для чего мои люди тащили бы сюда отравленную воду? Она совсем из другого колодца. Да и от той воды ты подыхал бы час, не меньше, судя по тому, как умерли воины-шерданы. Я жду ответа на свой вопрос, и не выводи меня из себя!

— Я... Мне приказал это сделать Мерикара!

Гектор ожидал услышать известное ему имя, но то, которое назвал предатель, было совершенно незнакомо.

— Это ещё кто? — спросил он, обращаясь не к Тефибу, а к своим военачальникам.

Анхафф усмехнулся.

— Второй хранитель казны фараона. К армии он прямого отношения не имеет. Вероятно, он лишь чей-то язык и тень чьей-то воли...

— И тот, чью волю он передал, весьма крупная фигура, коль скоро отбросил такую немаленькую тень! — сказал Гектор.

— А я что говорил! — воскликнул Харемхеб, с торжеством глянув на начальника колесничих.

— И давно Мерикара приказывает тебе служить врагам Египта? — спросил Гектор Тефиба. — Что вообще заставило тебя? Ты же египтянин! Или ты раб?

— Я — должник! — воскликнул Тефиб. — Я должен Мерикаре столько, что не расплачусь, даже если всю жизнь буду отдавать всё, что заработаю! Если бы я отказался помогать ливийцам и исполнять приказы Мерикары, он забрал бы моих сыновей в медные рудники! Что мне было делать?

— Донести фараону о замыслах казначея! — сказала Пентесилея. — И тогда в рудниках оказался бы он.

— Разве Великий Дом услышит такого, как я? — голос предателя вновь сорвался на хрип. — Разве мне, ничтожному, возможно было бы дойти до фараона?

— Всегда легче назвать себя ничтожным... — Гектор перевёл дыхание, вдруг сразу успокоившись: он понимал, что только его хладнокровие может сейчас спасти положение, или канкан захлопнется, и войско погибнет. — Ну, ладно! А теперь говори: раз ты, как я понимаю, исполняешь уже не первое поручение этого Мерикары, которому я желаю полететь в Тартар вверх ногами, то, значит, знаешь, и все планы врагов. Итак, ты хотел вести нас к крепости. Да?

— Да, — ответил Тефиб.

— Значит, в крепости уже не египетский отряд? Там ливийцы? Ну, что ты молчишь? Я прав?