Эх, не успевали они прокатиться с ветерком - немцы приближались.

То, что дальше сделал Глеб заставило разведчиков оторопеть - он передернул затвор немецкого карабина, выстрелил в воздух потом ещё раз, зашипел обращаясь к товарищам:

- Стреляйте в воздух, быстро в воздух, каждые несколько очередей и лезьте обратно в кузов. Будьте готовы ко всему. Давайте, не спрашивайте ни о чем. Герасимов, падай - ты убит!

Суматошная пальба порвала воздух - она продолжалась несколько секунд и вдруг прекратилась. Разведчики легли в кузов, приготовили гранаты. Герасимов свернулся под капотом, предусмотрительно сунув под себя автомат.

Немцы высыпали на поляну секунд через пятнадцать - их было много, они бежали с карабинами наперевес. Офицеров, слава богу, не оказалось, только мелких командный состав.

Взору вояк предстала занятная картина: грузовик с распахнутыми дверцами, под капотом тело, на поляне ещё несколько трупов в серых мундирах, нож из груди блондина предусмотрительно вынули. Попытался приподняться гауптштурмфюрер СС в порванном мундире, лицо его было искажено, слева на груди темнело пятно - офицер задыхался, судорожно вздрагивал.

- Они ушли туда, - голос его срывался, дрожащая рука указывала на восток. - Это русские диверсанты, их человек семь или восемь, одеты в защитные комбинезоны - они напали внезапно, ударили нам в спину. Догоните их!.. Все за ними!.. Это те диверсанты, которых мы ищем. Скорее!.. Мы можем их упустить.

- Все за мной!.. - крикнул унтер. - Рассыпаться цепью!.. Догнать!.. Вагнер, передайте по рации, чтобы перекрыли дорогу. Штанге, помогите раненому офицеру. - Ей богу, последнее было лишним - раненый офицер и сам бы справился.

Немцы вломились в кустарник. Продолжал покрикивать возбужденный унтер. Поляна опустела за несколько секунд. Шубин опустился на землю, его продолжало трясти конвульсии, подбежал не высокий солдат с заброшенной за спину санитарной сумкой, сел на колени, пристроил рядом автомат.

- Не шевелитесь, господин гауптштурмфюрер, сейчас я расстегну вам китель - нужно посмотреть рану, - он склонился достаточно низко, вытянул шею…

В неё лейтенант и ударил суставами сжатых фаланг резко, на выдохе со всеми вытекающими последствиями. Немец выпучил глаза, перекрылся доступ кислорода в легкие. Шубин оттолкнуло - некогда разбираться, схватил автомат.

Вокруг было уже тихо, крики убежавших фашистов замерли вдалеке. Приподнялся Герасимов, обвел глазами поляну - в целом одобрительно. Зашевелились остальные, стали робко выглядывать из кузова.

- Товарищ лейтенант, если не секрет: куда вы их послали? - спросил Друбич.

- А куда обычно посылают? - хохотнул Брянцев.

– Серёга, ты отремонтировал, наконец, машину? - перебил их Глеб. - Мы можем ехать?

- Можем! - тянул боец. - Только не уверен, что далеко.

Грузовик прорывался сквозь чащу, шёл зигзагами, дорога непонятно заплеталась. Прямого выхода к линии фронта здесь не было. Неоднократно возникала мысль: «Хватит искушать судьбу, лучше уж пешком».

Но не известно, что было лучше.

Дорога вырвалась из леса, прогремели мостки через маловодную речушку, приближался хвойный массив. Герасимов прибавил скорость.

На обочине прохлаждался бронетранспортёр с распахнутым люком - из двигателя, через вентиляционные отдушины, струился дым, видимо, мотор перегрелся - солдаты ведрами таскали воду из речки. С брони сполз лейтенант в комбинезоне, лениво отправился на перерез, махая рукой.

- Что ему надо, товарищ лейтенант? - заволновался Герасимов.

- Помощи хочет - перебьётся…

- Ну да, мы к нему не нанимались. Так я не торможу?

- Не тормози…

Офицер стоял у обочины с поднятой рукой.

Глеб высунулся из окна, придерживая фуражку, начал выразительно тыкать в циферблат наручных часов, дескать некогда, спешим - дело государственной важности.

Офицер насупился, исподлобья посмотрел им вслед, потом побрел к своему заглохшему бронетранспортёру.

Показалось развилка, Герасимов повернул налево - вдруг повезет! Снова замелькали надоевшие уже пейзажи: заросшие бурьяном балки; кривые сосны на краю обрыва. Неприятельских подразделений в этой местности не было - слабое, на всё же основание для оптимизма.

Через пять минут машина выехала из леса, встала на краю низины. Дорога убегала вниз, теряясь за покатыми сопками. Среди холмов раскинулась небольшая деревня - насколько можно было судить - дорога прорезала её насквозь. Сомневались недолго - пешая ходьба по открытым участкам была чистым самоубийством.

Группа давно сбилась с дороги - Шубин не имел понятия, где они сейчас находятся, но явно не на участке, где готовилось массированное наступление.

- Вы уверены, что надо ехать через деревню? - засомневался Герасимов, плавно начиная движение. - А если там немцы?

- Не вижу никаких немцев! - отрезал Глеб. - На этой околице их точно нет. Будут докучать - попробуем развернуться, - он машинально покосился через плечо – товарищи в кузове помалкивали - инструкция они получили, хотелось надеяться, мысленно их отработали. - Если повезёт - прорвёмся за деревней, бросим машину. На транспорте у нас хоть какие-то шансы… Все, Серёга, рули с достоинством! Смотри по сторонам…

Замшелая деревня не была центром мироздания - проплывали избушки, просевшие в землю; скособоченные изгороди. Населённый пункт казался вымершим, возможно так оно и было.

Население из прифронтовых полос в лучшем случае изгоняли, в худшем уничтожали или отправляли в концлагеря. Многие калитки были распахнуты, не лаяли собаки, не кричали петухи.

Эх, не спугнуть бы удачу!

- Дьявол!.. Здесь они, товарищ лейтенант! - выдохнул Серёга. - Вот же не везуха…

От здания сельсовета в центральной части посёлка остались одни головешки, уцелели клумбы с цветами - на фоне пепелища они смотрелись жутковато. Та же участь постигла и соседние избы - их сжигали огнемётами.

У дощатой постройки с надписью «Почта» стояли грузовики с затянутыми брезентом кузовами. Показались солдаты в мышиной форме, в переулке зачехлённые орудия, пара самоходных артиллерийских установок. Справа и того хуже - два средних танка панцер-3, раскрашенные в зловещие, камуфляжные цвета. У обочины прикорнул мотоцикл - в люльке курил пулемётчик, равнодушно смотря на проезжающий грузовик.

- Оплошка вышла, товарищ лейтенант! - прошептал Герасимов. - Вот тебе бабушка и Юрьев день. Будем разворачиваться.

В зеркало было видно, как отдаляется мотоцикл, здоровяк в люльке продолжал смотреть вслед, хмурил лоб, словно пытался что-то вспомнить - стоит развернуться, пойти обратно и он сразу вспомнит.

- Никуда не сворачивай, Серёга, будем прорываться, глядишь обойдётся.