Но это будет потом.

А в тот ненастный день Ганнибал полностью осознал всю грозную силу римских легионов: их было не так-то легко уничтожить. Даже разбитые, они собирались под свои знамена и сражались до конца, прорубившись сквозь центр позиции Ганнибала. Вожак пунов «сделает работу над ошибками» и в своих последующих шедевральных сражениях, навсегда вошедших в учебники по военной тактике – Тразименское озеро и Канны, – постарается не упустить своего шанса максимально обескровить врага! Атаковать прорвавших римлян в Плаценции он не решился, поскольку всегда старался не рисковать понапрасну.

И все же Ганнибал мог быть доволен! Победы при Ломелло и Треббии отдали ему Цисальпинскую Галлию, все племена, населявшие эту страну, перешли на сторону пунийцев. Его армия пополнилась примерно 10 тысячами галльских наемников. Такое положение дел на севере Италии грозило для Рима большими неприятностями, тем более что после первых побед карфагенского полководца путь в Центральную Италию (через Этрурию) был ему открыт.

Но идти на Рим и угрожать ему осадой пуниец был явно не готов. Большинство историков склонны считать, что для этого Ганнибалу нужна была большая, хорошо подготовленная и, тем более, оснащенная осадными машинами армия, способная контролировать все вокруг для снабжения солдат всем необходимым для длительной осады. Так ли это?

Как покажет время, такой идеальной ситуации у Ганнибала не будет никогда. Он сам – как это ни парадоксально звучит – не будет стремиться к ее созданию, поскольку первостепенной целью пунийского полководца, скорее всего, являлся не захват Рима, а его капитуляция и заключение выгодного для Карфагена мирного договора.

По крайней мере, весь ход последующих военных действий в Италии со стороны Ганнибала не исключает этого предположения.

…Кстати, Ганнибал снова продемонстрировал всем свои недюжинные дипломатические способности. Солдат, захваченных в плен при Ломелло и особенно при Треббии, по его приказу разделили на две группы. С римскими гражданами в карфагенском лагере обращались крайне грубо, даже жестоко, а вот с союзными Риму народностями обходились намного мягче. Дело дошло до того, что сам Ганнибал выступил перед этими пленниками с речью, где постарался объяснить, что он пришел в Италию с одной целью – освободить италийцев от римского господства и вернуть им земли, захваченные у них римлянами. Свои проникновенные слова он тут же подтвердил делом: без всякого выкупа отпустил всех римских союзников на свободу! Так завоевывались сердца, так привлекались в ряды пунийской армии все новые и новые солдаты из числа местного населения…

В Риме победы Ганнибала вызвали двоякое чувство. Если кавалерийское «дело» при Ломелло не вызвало больших волнений (как-никак наездниками римляне всегда были посредственными), то печальный исход битвы под снегом, где сражалась гордость римского оружия (их превосходная пехота), заставил граждан Рима всерьез обеспокоиться. Поскольку в Плаценции смогло собраться не менее 17 с лишним тысяч римских легионеров и их союзников, то отнюдь не исключено, что на берегах Треббии Рим потерял около 23 тысяч человек. Отдельные паникеры склонны были преувеличивать размеры бедствия, пророча приход войск Ганнибала к воротам Рима со дня на день. Дабы предотвратить опасную вспышку всеобщего страха перед вражеским нашествием, римские предсказатели – авгуры – сообщили народу, что просто-напросто были прогневаны боги и им требуются дорогие жертвоприношения. Когда все ритуалы были совершены, торопясь поскорее перевернуть позорную страницу своей истории, в Риме избрали новых консулов.

В острейшей политической борьбе ими стали представитель аристократии Гней Сервилий Гемин (таким образом, клан Эмилиев-Корнелиев, несмотря на поражение их ставленника Публия Корнелия Сципиона-Старшего, остался у власти) и безусловный лидер плебейских масс Гай Фламиний Непот (не путать со знаменитым освободителем Греции от македонского владычества Титом Квинкцием Фламинином – его время наступит много позже описываемых событий!). Посчитали, что их тандем окажется способным остановить обрушившуюся на Италию с севера грозную армию пунов во главе с воинственным Ганнибалом, от которого никто не знал чего ожидать.

Но на самом деле все оказалось совсем не так, как рассчитывали в Риме.

…Между прочим, долгое время в отечественной литературе бытовало твердое мнение, что до роковой для Ганнибала битвы при Заме-Наррагаре в 202 г. до н. э. он не потерпел ни одного поражения! Скорее всего, это не так! Если, конечно, верить некоторым античным историкам, то уже вскоре после битвы при Треббии в двух небольших стычках, вызванных разведывательными рейдами пунийской кавалерии – под Плаценцией и Виктумвией – успех по разу сопутствовал противникам. Если в первом случае из-за ранения самого Ганнибала пуны предпочли отступить и поле боя осталось за всадниками Семпрония (или П.К. Сципиона?), то во втором случае – они поквитались с неприятелем за предыдущую неудачу. В дальнейшем предусмотрительный Ганнибал приказал своим людям не ввязываться в стычки, по сути дела мало чего дававшие, но так или иначе приводившие к людским потерям с его стороны. Отрезанный от родины, карфагенский полководец вынужден был дорожить своими солдатами, равноценную замену которым в чужой стране найти было очень трудно. Таковы проблемы любого полководца, автономно воюющего вдали от отечества. В целом почти за 15 лет войны на территории Италии Ганнибал не единожды терпел неудачи. Хотя они никогда не превращались в катастрофу, но в какой-то момент все же приобрели хронический характер. Впрочем, это случилось не сразу и не скоро…

К весне следующего года Рим смог поставить «под ружье» 11 полноценных легионов. Четыре консульских легиона, зимовавшие в долине По, были доукомплектованы и остались сторожить пунов. Два легиона отправили на Сицилию и один – на Сардинию для отражения возможных диверсий со стороны Карфагена из Африки. Два новонабранных легиона оставили для прикрытия Рима. Еще два легиона воевали в Испании под началом братьев Сципионов. Кроме того, на путях возможного прорыва Ганнибала в Центральную Италию в Аримине и Этрурии были серьезно укреплены гарнизоны и увеличены запасы продовольствия.

Рим приготовился вести войну по-настоящему – до победы над свалившимся на него с Альп Ганнибалом.

…Одним из противников Ганнибала стал любимец римского плебса (простонародья) Гай Фламиний Непот (? – 217 гг. до н. э.). Безусловно, он не был бесталанным человеком, как это очень часто утверждалось в исторической литературе, опиравшейся на сведения римских авторов, презрительно относившихся к политикам-демократам, но близких к аристократическим кланам, в первую очередь к активно участвовавшему в войне с Ганнибалом семейству патрициев Корнелиев Сципионов, сыгравшему ключевую роль в этой войне. Этот решительный и энергичный, умело и последовательно отстаивавший свои позиции, но весьма импульсивный и в то же время невероятно удачливый в войнах с варварами политик не в первый раз достиг высшей власти. Рассказывали, что еще в 232 г. до н. э., будучи народным трибуном, он, заигрывая с простонародьем, добился раздела только-только завоеванных Римом земель кельтского племени сенонов на побережье Адриатики (так называемое Галльское поле) между патрициями (аристократией) и плебсом. Тем самым удовлетворялись земельные запросы простых земледельцев. Его аграрный закон на время устранил земельный «голод» в стране, но с той самой поры Фламиний превратился в настоящее бельмо на глазу римского сената, состоявшего из нобилей (аристократов) и не привыкшего делиться с простонародьем завоеванными землями. Вскоре он же «протащил» в сенате решение («закон Клавдия»), запрещавшее сенаторам заниматься крупнотоннажной морской торговлей (т. е. владеть кораблями вместимостью свыше 300 амфор), чем также защитил интересы римского крестьянства и сословия всадников (второго по своему положению в римском обществе той поры). Тем самым открылись новые горизонты для купеческой части плебса. В 223 г. до н. э. сенат попытался «отомстить» народному любимцу и отменить результаты выборов Фламиния в консулы под крайне благовидным предлогом… неблагоприятных знамений! Но не получилось: ненависть знати компенсировалась любовью плебса – простой народ встал горой за своего благодетеля. Сразу скажем, что плебс играл значительную роль в политической жизниРима. В противовес аристократии он неоднократно избирал на высшие государственные должности (в том числе и консулов) своих представителей, неугодных нобилям. (Чуть позже одним из них окажется сын мясника – печально знаменитый Гай Терренций Варрон. Впрочем, был ли он так виноват в той катастрофе, что случилась много позже с руководимой им громадной римской армией?! Но об этом – чуть позже. Всему – свое время.) Но и аристократы (особенно активничали влиятельные в ту пору кланы Фабиев и Эмилиев-Корнелиев) не унимались и чуть позже снова предприняли попытку свалить неугодного им «народного консула». На этот раз его постарались лишить заслуженного за победу над инсубрами у реки Клузий триумфа. Тогда, хотя римлян было меньше, чем варваров, но Фламиний не только отказался от помощи своих кельтских союзников, которым не без оснований не доверял, но и ради укрепления воинского духа своих легионеров приказал уничтожить единственный путь к отступлению – мост через Клузий. В жестокой битве не за жизнь, а на смерть сказалась лучшая выучка и вооружение римлян. Причиной же отказа сената Фламинию в заслуженном триумфе послужило то, что он проигнорировал отправленное сенаторами письмо, в котором ему предписывалось воздержаться от битвы с варварами все из-за тех же… дурных предзнаменований. Но не привыкший церемониться с сенатом Фламиний все-таки справил триумф по решению Народного Собрания и вопреки воле сената. В историю Рима этот, несомненно, крайне деятельный человек – будучи в 220 г. до н. э. цензором – вошел и двумя большими стройками (сегодня их назвали бы «стройками века»)! Во-первых, на Марсовом поле он воздвиг большой «цирк» для народных собраний. Во-вторых, проложил не менее знаменитую и важную, чем Аппиева дорога на юг, названную его именем Фламиниеву дорогу (ее остатки видны и сегодня), связавшую Рим с северной частью Адриатического побережья Италии – с Аримином. Вот и на этот раз он, не без оснований опасаясь, что озлобленный на него сенат всячески постарается задержать его выезд к войскам под разными весомыми и не очень весомыми причинами, покинул Рим тайно без проведения соответствующих мероприятий и церемоний (гаданий и прочих ритуально-процессуальных «наворотов»). Сенаторы попытались было приструнить плебейского вожака, даже выслали ему вдогонку гонцов, но все было безрезультатно: Гай Фламиний уже вступил на тропу войны, навстречу своему «черному гению» в лице Белого Полководца Черного Континента – Ганнибала. Вот такая отнюдь неоднозначная, но, безусловно, незаурядная личность оказалась очередным противником Ганнибала. Его роковыми недостатками принято считать крайнюю самонадеянность и невероятное тщеславие. Именно на них умело «сыграет» хитроумный пуниец. Скорее всего, Фламиний просто был полководцем не того калибра или, как сейчас говорят, «формата», чтобы на равных тягаться с самим Ганнибалом…