Я постарался раздеться как можно быстрее, но чем больше я старался, тем более неуклюжим становился. Я сбросил вещи с кровати на пол и чуть не свалился сам, пытаясь снять джинсы, потому что одна нога застряла в штанине. Каждый изданный мною звук казался оглушительным. Я стал чрезвычайно восприимчив к звукам, которые могли мне помешать, когда я приступлю к выполнению задачи по засыпанию.

Все начиналось неплохо, потому что я довольно быстро удобно устроился. Но вскоре стало очевидно, что я совершаю ту же ошибку, что и пытаясь заснуть в самолете. Я слишком много думаю об этом процессе. Принимая новую скрученную позу в кресле самолета с непонятными пропорциями, я начинал думать: «Вот, это должно помочь… теперь удобно… пять минут — и я точно буду спать».

Естественно, уже через несколько секунд где-то что-то начинает болеть, и вы понимаете, что поза не самая удачная для безмятежного сна, о котором вы так мечтали.

Сплю я не так уж чутко, и обычно у меня нет с этим проблем. Я бы сказал, я мастер спать. Я хорошо сплю. Практически без ошибок. Если бы существовали олимпийские соревнования по какому-нибудь виду спорта с названием вроде «сон», у меня были бы неплохие шансы попасть в британскую сборную. На самом деле, я считаю, необходимо ввести соревнования по «сну» в программу Олимпийских игр. Это был бы отличный легкоатлетический вид спорта, в котором «атлеты» (за неимением более подходящего слова) лежали бы в кроватях, прямо за полем для метания копья, и первый, кто заснет и проспит три часа подряд, получал золото. Мне, например, было бы интересно увидеть, какие нервы нужно иметь, чтобы спать в условиях конкуренции. А какие перспективы — комментатор оживляется, когда спортсмен «почти клюет носом», или выражает разочарование, когда молодой британец трагически просыпается под стартовый выстрел, а ведь еще пять минут клевания носом — и бронза была бы его. (И кто захочет пропустить замедленный повтор происшедшего?)

Я посмотрел на часы. 1:30. Не то чтобы мне совсем не хотелось спать. Два раза я почти заснул. И каждый раз мое приближение к этому умиротворенному состоянию нарушалось маленьким взрывом. Это было центральное отопление хостела, которое злобно спроектировали так, чтобы оно каждые сорок минут взрывалось. Интервалы между взрывами давали возможность заснуть, но все же недостаточно крепко, чтобы не проснуться от следующего резкого хлопка в бойлерах.

В 2 часа большинство тех, кому посчастливилось впасть в забытье, снова пришли в себя из-за шумного возвращения моего соседа с нижнего яруса. Такие приметы, как отрыжка и пение, позволили предположить, что этот человек, столкнувшись с трудным выбором занятия на вечер, выбрал вовсе не то, что полезнее. Я не мог не отметить, что теперь этот парень сделал правильный выбор: едва он покончил с неловким и шумным процессом раздевания, его голова упала на подушку — и он захрапел. Ну, не то чтобы захрапел. Он почти захрапел. Глубокое дыхание сопровождалось чем-то вроде похрапывания, только негромкого. Было очевидно, что этот человек способен храпеть гораздо громче, а пока он только разогревался. Мне требовалось заснуть до того, как он захрапит на полную громкость.

Здесь я проиграл, и через час его храп достиг такого уровня, что он получил бы медаль на чемпионате Европы. Все свидетельствовало о том, что через четверть часа он может достигнуть пика и издаст храп, который побьет какой-нибудь мировой рекорд. В своих опасениях я был одинок, поскольку мог судить по отчетливо слышимому дыханию остальных в комнате, что всем, кроме меня, удалось заснуть.

Мне было не впервой прислушиваться к храпу, но никогда раньше этот звук не исходил прямо из-под меня. Каким-то образом это приводило в еще большее замешательство и создавало иллюзию неминуемого землетрясения. Глубокой ночью перестаешь рационально соображать, и, хотя Ирландия не славится вулканами и землетрясениями, после, по меньшей мере, двух громовых раскатов под моей кроватью я в ужасе вскакивал на постели.

Я против смертной казни. Я считаю неправильным убивать людей, чтобы показать, что убивать людей — плохо. Однако я не возражаю, чтобы время от времени казнили тех, кто храпит. Да, признаю, это грубо, варварски и против всех истинных человеческих ценностей, но дело в том, что больше никакого средства от храпа нет. Люди перепробовали миллиарды средств, и ни одно не помогло. Да, можно разбудить, но только они начнут засыпать, как все начинается сначала. Единственный эффективный способ излечить человека от храпа — убить его.

Я лежал на кровати, перебирая варианты. Удушение показалось наиболее подходящим способом, но повешение тоже ничего. Мне казалось, что любой суд войдет в мое положение, учитывая смягчающие обстоятельства. Но затем, довольно неожиданно, он перестал храпеть, будто его известили о политической договоренности по прекращению огня. Тишина меня не успокоила. Я знал, что это лишь временное прекращение военных действий и что он скоро опять начнет храпеть, поэтому нужно спешно засыпать. Я должен действовать немедленно. Я перевернулся на другой бок, закрыл глаза и попытался потерять сознание.

Желающих найти мое сознание не нашлось. Очевидно, такая личность, как моя, не подходила для сна под давлением. Не попаду я в британскую олимпийскую сборную по сну. Одно дело засыпать на тренировке и другое — по часам.

Ночь тянулась бесконечно.

Краткий обзор основных ночных событий:

3:30. Пьяница снова захрапел.

3:45. Еще один храпун в другом конце комнаты решил составить ему компанию. (Эффект стереозвучания.)

4:30. Я встал и пошел в туалет. Ударился пальцем об угол кровати.

4:33. Я вернулся из туалета и ударился тем же самым пальцем о другой угол кровати.

4:55. Серьезно подумал о том, чтобы завопить: «Вы все! Убирайтесь из моей комнаты!»

5:05. Рассмотрел возможность самоубийства как выхода из ситуации.

5:07. Отказался от самоубийства как выхода из ситуации на основании того, что подниму шум, и все проснутся.

5:15. Решил, что эта ночь — наказание за то, что я поймал машину перед Тиной. Сдался и смирился с тем, что спать сегодня мне не суждено.

5:16. Заснул.

6:30. Проснулся от будильника китайца.

6:31. Решил, что убийство — слишком мягкая мера наказания для китайца. Закажу всю его семью.

8:00. Решил вставать.

8:01. Обнаружил, что у меня совершенно неуместная и абсолютно бесполезная эрекция.

8:01–8:30. Ждал, пока все уйдут.

8:32. Спальня почти пуста. Рискнул встать. Необъятная голландка заметила необычную выпуклость в моих трусах. Улыбнулась.

8:40–9:10. Завтрак. Все время избегал встречаться взглядом с голландкой.

9:30. Выехал, поклявшись, что, пока я жив, никогда больше не остановлюсь в хостеле.

Самая долгая ночь позади.

Страна жаждала последних новостей о моих приключениях. В эфире Джерри Райан проницательно отметил общее их свойство.