не могут причинять вред людям, а вот людям этого никто не запрещает. Пистолет бы не помешал.

— Думаешь, всё выйдет из-под контроля?

— Всё уже вышло из-под контроля. Неужели ты не видишь?

Только сейчас я понимаю, что там, в пригороде не будет сил сдерживания «ЭйчЭс». Это даже не Гудрон-таун, где могут иногда проходить патрули. Там мы окажемся один на один с людьми. С людьми! Но именно там находится моя цель. Поэтому, я готова. Почти.

— Ничего...

— Ничего, — ворчит Марк, приглаживая жёсткие волосы рукой. — Нам главное, не попасться местным.

Я отворачиваюсь к окну. За стеклом проносятся высотки, неба почти не видно. Бетон и металл. Стекло. Заваленная мусором улица, снова бетон. Бегущие куда-то люди. Неинтересно. Поворачиваюсь снова к своему собеседнику.

— Почему ты со мной поехал?

— Ты не понимаешь, куда мы направляемся, — Марк устраивается удобнее на скамье. Нам далеко ехать. Около двух часов придётся провести вместе в этом вагоне.

— Остов, на карте написано город Остов. Там рядом металлургический завод и линия по производству арматуры.

— Это ты из описания карты прочитала? — усмехается Марк.

— Да.

— Там живут те, кому даже в Гудрон-тауне места не нашлось. Этого в картах не написано?

— Там есть уточнение, что криминогенная обстановка в этом районе находится в оранжевой зоне.

— Этого достаточно, чтобы не показывать туда носа.

— Мне очень жаль, что ты подвергаешь свою жизнь опасности из-за меня, — я не понимаю, зачем он отправился со мной, если уверен, что этого делать не стоило.

— Не из-за тебя, — Марк дёргает головой, — хочу закончить это дело.

Мне нечего добавить и я снова отворачиваюсь к окну. Поезд взлетел над городом на эстакаде, под нами раскинулись кварталы Гудрон-Тауна. Здесь остановок больше не будет. Чем дальше от центра мегаполиса, тем ниже становятся дома, открывая взгляду небо и далёкий, затянутый смогом горизонт. За спиной остался мегаполис ВК, с возвышающимися до самого неба зданиями. С этой точки зрения я ещё ни разу не смотрела на место где родилась и жила всю свою жизнь. Если подумать, я впервые выезжаю куда-либо. От этого тянет тревогой где-то внутри. Если подумать, мы оба оказались здесь по странному стечению обстоятельств.

— Ты бывал в Остове? — я поворачиваю к нему голову. Напротив нас сидит Адам, просто фиксируя разговор. Уверена, он записывает всё, что мы произносим и даже больше.

— Не там, в другом месте. Но они все похожи, — Марк кладёт голову на спинку скамьи. — По одному делу. Пришлось выехать к свидетелю. Там средства связи иногда не работают.

— Это по тому, из-за которого тебя понизили в звании? — он не удивлён, что я в курсе, впрочем, я тоже. Ни к чему играть в игры. Мы достаточно знаем друг о друге, потому что о нас всё знает система.

— Да, по нему, — коротко отвечает он и замолкает.

Имеет ли смысл задавать вопросы дальше? Думаю, нет. Ему неприятно вспоминать, это видно.

— Нам далеко ехать, — зачем-то уточняю я.

— Именно поэтому я планирую поспать, — Марк устраивается на скамье. — Разбуди, как приедем.

Я снова смотрю в окно. Эстакада всё летит над городом, даже не опускаясь, чтобы высадить пассажиров. На этой ветке не предусмотрены остановки, мы спустимся только когда выедем в пригород. За окном проносятся грязно-серые поля сожжённой растительности. Похоже, кто-то уничтожил целые поля продуктовой пшеницы. Из неё можно было бы сделать настоящую муку, чтобы испечь настоящий хлеб. Не имитацию. Я пробовала однажды свежий хлеб в детстве. Это было вкусно.

Я поднимаю глаза к небу. Оно расчерчено белыми росчерками облаков на сером фоне. В книгах небо рисуют голубым, но оно серое. Всё ложь.

Наши идентификационные номера проверили лишь раз за всё время пути. Странно, если учесть что в городе чрезвычайное положение. С другой стороны, скорее всего выехать проще, чем попасть назад. Мой сосед, заснув, сполз головой мне на плечо. Пришлось поправлять несколько раз, в конце концов, я сдалась. К нужной станции мы прибыли к вечеру, когда солнце уже скрылось за домами.

— Приехали, — я встаю, и голова Марка с гулким стуком падает на сидение. Он сразу просыпается и оглядывается.

— Приехали, — зачем-то повторяет он. Адам уже у выхода.

— Нужен респиратор, Марк, — говорит сим.

— Без тебя знаю, — огрызается тот, хлопая себя по карманам. Он-то знал, куда мы едем. Мне надо было позаботиться об этом. Я была увлечена своей целью и совсем не подумала, что ей может помешать такая мелочь, как туман в городе.

— Держи, Колючка, — Марк протягивает мне сложенный вдвое респиратор, — здесь лучше не дышать без маски.

Он надевает себе на лицо такой же. Я следую его примеру и мы выходим на платформу вокзала. В воздухе видно тонкие нити дыма или чего-то ещё. Всё словно затянуто туманом: и пустующий вокзал, и прилегающая к нему улица.

— Здесь завод рядом, — глухо поясняет Марк через респиратор, — поэтому так. Куда нам?

Я проверила координаты, но нам надо ещё идти вглубь Остова. К ночи — это затея плохая, тем более, что города мы не знаем.

— Нам нужна комната на ночь, — говорит Адам. — Темнеет.

Марк глухо ругается в свою маску.

— Надо было выехать с рассветом, тогда бы успели засветло, — ворчит он.

— Я видела здесь гостиницу у вокзала, — возражаю я. Что плохого в том, что мы проведём здесь ночь? Не вижу препятствий. Остов пугающе темнеет с закатом. В мегаполисе всегда светло: горят рекламные баннеры, осветительные элементы на улицах, окна ресторанов. Но здесь — всё словно вымерло. Никого на улицах и даже вывеска вокзала темнее мрачной кляксой на здании, не подавая признаков жизни.

— Холодно, — Марк ёжится. — Давай, Колючка, веди в гостиницу.

Я растеряна. Я видела маркер на карте, но вот так на местности, как я могу понять, где она?

— Я знаю, где, я отведу — Адам берёт дело в свои руки и ведёт нас вперёд. Наконец-то. Мы бредём за симом по неровному тротуару. Мой порыв уже не кажется хорошей идеей. Ты всё знал, да, Марк? Знал, что будет именно так? Мы подходим к невысокому трёхэтажному зданию. Такое бывает? Чтобы из-за крыши было видно небо?

Внутри, в холле, горит пара светильников.