Линда нравилась Дженюари. Но, несмотря на объединявшее их восторженное и преданное отношение к журналу, они принадлежали к разным мирам. В редакции Линда олицетворяла власть. Когда она шла по коридору, все вытягивались перед ней в струнку. Линда, которая вела еженедельное совещание, была сдержанной и красивой. Ей подчинялись беспрекословно. Все старшие и младшие редакторы восхищались почти классической элегантностью одежды и безупречным внешним видом их шефа. Однако вне стен офиса, в общении с мужчинами — любыми мужчинами — она теряла свой апломб и уверенность. Дженюари не могла принять ее потребности в «чьем-то лежащем рядом теле». Как можно получать удовольствие, занимаясь сексом с нелюбимым человеком? Прошлая ночь была ужасной… даже до боли. Дженюари не испытывала физического влечения к Дэвиду. Может быть, с ней не все в порядке?

Она должна обсудить это с кем-то. Только не с Линдой! Линда тотчас порекомендует обратиться к психоаналитику или начать принимать витамины.

Внезапно Дженюари почувствовала, что ей необходимо увидеть Майка. Может быть, они встретятся завтра за ленчем. Она не могла рассказать ему, что произошло. Но беседа с ним поможет ей. Сейчас еще только половина десятого. Его, наверное, еще нет дома, но она оставит сообщение.

Дженюари удивилась, когда он снял трубку. (О боже, может быть, она помешала им с Ди…) Она попыталась придать своему голосу легкомысленное звучание:

— Я перезвоню позже, если вы с Ди играете в триктрак.

— Нет. На самом деле ты меня разбудила.

— О… прости. Извинись перед Ди.

— Нет, погоди. Который сейчас час?

— Половина десятого.

— Я уже окончательно проснулся и хочу есть, — сказал Майк. — Как ты смотришь, если я поймаю такси и заеду за тобой? Съедим по гамбургеру?

— Где Ди?

— Я застрелил ее. Она повесилась в шкафу.

— Майк! Он засмеялся:

— Через пятнадцать минут спускайся и жди меня у подъезда. Я расскажу тебе все в деталях.

Они отправились в ближайший бар. Дженюари преднамеренно обошла стороной столик, за которым они сидели вчера вечером с Дэвидом.

— Твой отец стареет, — сказал Майк. — Я прошел восемнадцать лунок, вернулся с поля для гольфа в пять часов и заснул, как убитый. Ди хотела пойти в ресторан и кино, но я не мог пошевелиться. Наверно, она пыталась меня разбудить… но безуспешно. Она оставила записку: «Ушла к подруге играть в триктрак». Она, очевидно, решила, что я не проснусь до утра.

— Я разбудила тебя. Извини.

— Нет, я рад.

Официант принес гамбургеры. Майк с жадностью откусил кусок.

— Я зверски проголодался… теперь ты видишь. Мой желудок разбудил бы меня в полночь, и я не встретился бы с тобой.

Внезапно его глаза сузились:

— Почему ты сидела дома вечером?

— О… вчера у меня было свидание с Дэвидом. Сегодня у него какая-то деловая встреча. Майк кивнул.

— Перевожу: у вас есть проблемы.

— Он подарил мне цепочку от Картье, — внезапно сообщила Дженюари.

Майк отодвинул от себя бокал с пивом. Закурил сигарету и небрежно произнес:

— Рановато для рождества, верно?

— Он хочет жениться на мне.

Лицо Майка расслабилось. Внезапно он улыбнулся:

— Это совсем другое дело. Почему ты не сказала мне сразу самое главное?

— Я не люблю его.

— Ты в этом уверена? Вы ведь познакомились совсем недавно. Ты твердо знаешь, что у вас ничего не получится?

— Да.

Она протянула руку и взяла сигарету из его пачки. Брови Майка удивленно взлетели вверх.

— С каких это пор?

— Я научилась курить, готовясь к съемкам рекламного ролика.

Помолчав, она добавила:

— Мне жаль насчет Дэвида. Майк засмеялся:

— Скажи это ему… не мне. Черт возьми, еще не произошло ничего непоправимого. Значит, ты встречалась с ним и он сделал тебе предложение. Верни ему подарок и поставь на этом точку.

Она посмотрела на недоеденный гамбургер. Внезапно поняла — он отказывается поверить в то, что она была близка с Дэвидом. Предпочитает видеть в цепочке обычный презент, преподнесенный во время ухаживания. Многоопытный, искушенный Майк оказался совсем наивным в отношении своей дочери.

— Майк… я сексапильна?

— Что за странный вопрос?

— И все же?

— Откуда мне знать? Я могу сказать, что ты красива… у тебя великолепная фигура… но сексапильность всегда избирательна, индивидуальна. Она связана с сугубо личным восприятием. Девушка, которая кажется сексапильной мне, может не быть таковой для другого мужчины.

— Я нахожу тебя очень привлекательным, — заявила Дженюари.

Он посмотрел на нее и покачал головой:

— А Дэвида — нет?

— Да, Дэвида — нет.

— О, господи… Майк тихо свистнул.

— Этот парень способен понравиться любой нью-йоркской красотке, включая знаменитую кинозвезду. А тебе он не кажется привлекательным… зато я — кажусь.

Она постаралась заговорить легкомысленным тоном:

— Что ж, возможно, мне следует найти мужчину, похожего на тебя.

— Не говори так, — резко произнес он. — Ты вела себя так, будто Дэвид тебе нравится.

— Он мне нравился, — сказала Дженюари. — И сейчас нравится. Но что касается романтических отношений… меня не тянет к нему.

Она засмеялась:

— Может быть, все дело в том, что у него светлые волосы.

Он снова отодвинул от себя пиво.

— Чудесно! Любой парень в последний момент получит отказ из-за меня… да?

— Послушай, почему тебя волнует то, что я изменила свое отношение к Дэвиду?

— Если мы не разберемся с этим, ты всегда будешь менять свое отношение подобным образом. Даже подойдя к алтарю. Это может случиться… уже случилось. А кончится все несчастьем.

Он понизил тон:

— Не придумывай меня. Не создавай образ, которому не могут соответствовать другие мужчины. Я не представляю из себя ничего особенного. Ты знаешь меня как своего отца… видишь перед собой воображаемый идеальный образ. Пора тебе узнать, что папа Майк далек от Майка — мужчины.

— Я вижу в тебе мужчину и люблю его.

— Ты видишь только то, что я позволяю тебе видеть. Но теперь откроюсь тебе полностью. Я был плохим отцом и еще худшим мужем. Ни одну женщину не сделал счастливой. Я любил секс… но не женщин. И сейчас никого не люблю.

— Ты любил меня… всегда.

— Верно. Но я не сидел дома по вечерам и не качал твою колыбель. Я жил своей жизнью. И сейчас — тоже.