– А что? Полная команда нежити!

– Оди!

– Выдохни…

– Да я понимаю – еще тише забормотала Йорка – Понимаю… мне самой жалко. Так что берем его. Но следующий пусть будет при полном комплекте!

– Ты не поняла, гоблин – рассмеялся я – Думаешь я хочу позвать его из жалости?

– А что нет?

– Нет. Взгляни на него. Он лишен зрения. При этом не опустился. При этом работает лучше нас. Так что я сейчас думаю только об одном – как преподнести предложение так, чтобы он нас сразу не послал, а хотя бы призадумался над этим.

– Хм… не подумала…

– Давай работать. А то он уже двенадцатый блок тащит. А я только пять сумел перетаскать.

– Погнали – вздохнула Йорка, пружинисто вставая – Постараемся не отстать!…

Постарались. Даже подналегли под конец. Но, как не грустно это признать, от искалеченного парня мы безнадежно отстали. Йорке оставалось еще шесть блоков, мне десять, а он задание уже завершил. Но, к моему облегчению, торопиться уходить не стал. Решил передохнуть. Усевшись рядом со стальным горбом, опустил подбородок на грудь и застыл. Трудно понять, задремал он или просто расслабляется. Скорее последнее – глупо доверять незнакомцам. Хотя мы под постоянным присмотром полусферы, так что бояться особо нечего. Но я все равно не рискну тут спать. Стальная спальная капсула – вот мой выбор!

Чуть поднажав, завершили задание и мы. Впихнули сообща последний куб. Я проверил интерфейс и облегченно вздохнул. В разделе «Задания» – пусто. Радостно и грустно.

Вот так.

Еще столько же – и можно не бояться потерять руку или ногу. Хватит денег, чтобы пришить новую. Не сдохнуть бы от кровопотери или болевого шока, пока тащат в медицинский блок. Кто тащит? Так верные друзья.

Вот суть – не в одиночку, но в составе пати есть все шансы процветать на Окраине. Совместный труд, дополнительные групповые задания, дружеская поддержка. Нет ни малейших сомнений, что все так и задумано изначально. Сделано все, чтобы гоблины создавали группы, звенья, бригады. Это выгодно системе – мотивированная группа может выполнить в разы больше работы, причем сделает это качественно и в срок. Система кнута и пряника в действии. Одиночек же тут особо не жалуют, как я погляжу. Им по большой части уготовано жить в шкуре орков и медленно копить солы на черный день, изредка покупая новую одежду и какие-нибудь вкусности.

Стоя на верхней лестничной площадке, крепко держась за стальные поручни, переводил дыхание, борясь с желанием посидеть на ступеньке. Ноги дрожали, поясницу снова ломило, плечо и руку сводило от перенапряжение. Особенно руку – стоило чуть согнуть ее в локте и бицепс начинал дрожать от подступающей судороги.

– Переждем – сказал напарнице, оценив состояние руки.

Неприемлемое состояние. Это моя рабочая и боевая конечность. Она всегда должна быть в состоянии действовать и без сбоев. Поэтому я все же уселся, отхлебнул воды. Йорка уселась рядом с нескрываемым облегчением. Умотались. Хотя не скажу, что работа запредельная – вполне по силам хорошо питающемуся и отдыхающему в меру здоровому человеку.

Что это вообще за задание такое? Подача металлических кубиков в отверстия на соседней стене… звучит бредом. Бессмысленным бредом, придуманным только ради того, чтобы хоть чем-то занять гоблинов и придать зыбкий смысл их существованию. Но это не так.

Отсюда, с верхней площадки, открывался отличный вид на зал внизу. Хватило нескольких придирчивых ищущих взглядов, чтобы отыскать на полу следы некогда стоявшего здесь громоздкого оборудования. Все было демонтировано.

Почему? Да очевидно почему – оборудование пришло в негодное для починки состояния и попросту остановилось. В технологической цепочке произошел обрыв, который требовалось немедленно устранить.

Как?

Ответ очевиден – работу сломавшихся машин возьмут на себя гоблины. Сломанную технику демонтировали, корпуса срезали подчистую, у стен поставили крутые металлические лестницы, вырастили посреди зала уродливый горб с заслонкой и лотком. Все готово. И система выдала первые задания на «подачу блоков в отверстия А, Б, В и так далее»…

Подобный подход к делу говорил о многом. Но сейчас мое внимание было обращено к слепому парню. Я понял, чем он занимается. Он не дремал. Разве что отдыхал, но это «побочка» основного занятия – судя по его редким жестам, по тому, как он неосознанно сгибал пальцы в подсчетах, он был занят освежением своей внутренней системы координат. Слепец перебирал в памяти схему коридоров и подсчитывал повороты. Вот его ладонь двинулась вперед, пальцы другой руки принялись считать – раз, два, три… – на четвертом повороте ладонь свернула влево, пальцы снова принялись сгибаться – раз, два, три, четыре… – еще поворот… еще сгибы пальцев… и ладонь сжалась в кулак. Стоп. Прибыли. Короткая пауза… и начато освежение в памяти нового маршрута. Ошибаться нельзя. Один раз, всего один раз пропустишь нужный поворот – и вся система координат полетит к чертям, причем он поймет об этом далеко не сразу, продолжит шагать – но уже совершено в ином неправильном направлении.

Потянувшись, несколько раз согнул и разогнул руку. Рука послушно повиновалась. Отлично. Мышцы немного пришли в себя. Проверив колени, удовлетворенно кивнул. Ткнул задремавшую Йорку в плечо – когда успела-то? Хотя мы уже минут двадцать так сидим.

– Пару минут – сонно пробормотала девушка, привалившись плечом к стене.

Ну да. Время то – середина ночи. Ладно… Посижу немного еще. Заодно проверю интерфейс.

Интересно…

Отмывка надписей от грязи?

Восемь коридоров и каждый длинный. Побегать туда-обратно придется немало. Но двадцать солов… это двадцать солов…

Глянул на слепого. Тот продолжал сидеть, но подался вперед, оторвав спину от опоры. Почти завершил «обновление карты» и готовится подняться. Без сомнения весьма целеустремленный парень. Мое решение заполучить его в группу только окрепло.

Окинув коротким взглядом зал, хотел уже толкнуть продолжающую спать Йорку, но по глазам резануло ярким цветом. Я увидел что-то… морковное? Где… быстрее…

Вернуть взгляд на центр зала. Ничего. Пройтись глазами по полу под нами и вокруг центрального горба. Тоже ничего. Поднять глаза и осмотреть видимые отсюда выходы-входы. Их шесть всего. Со своей позиции вижу четыре. Стоп… я вспомнил момент, когда скользящий взгляд уловил что-то яркое. Тот вход, через который мы сюда вошли. Вход, откуда выползали невысокие, но густые облачка пара, стелющиеся понизу, припадающие к полу как побитые собачонки, постепенно тающие и растекающиеся каплями конденсата. Там, в темноте и паре, я и заметил оранжевый… сгусток? Оранжевый силуэт?