1. Он ненормальный.

2. Он поганец до мозга костей.

3. Ни за что в жизни нельзя пойти на то, чтобы, нацепив на себя пышные розовые платья, как полные дуры стоять в церкви на всеобщем обозрении.

Позвоню-ка Магде и все ей расскажу.

– И что ты об этом думаешь? – спросила я ее.

– Хм-м-м. Сомневаюсь, что это правильное решение. Но знаешь, человеческие отношения – всегда тайна за семью печатями, – загадочно проговорила она. – Со стороны никогда не понять, что ими движет.

Потом разговор перешел на деторожденческое предложение Тома.

– Знаешь что, Бридж, мне кажется, тебе нужно сначала провести пробный сеанс.

– Ты это о чем?

– Давай я оставлю тебе на полдня Констанцию и Гарри, и ты посмотришь, понравится ли тебе? Я всегда думала, что сидеть с детьми по очереди – самое правильное для современных женщин.

Вот те на. Пообещала в следующую субботу посидеть с Констанцией, Гарри и младенцем, пока Магда красит волосы в парикмахерской. А еще через полтора месяца они с Джереми устраивают праздник в честь дня рождения Констанции, и Магда спросила, хочу ли я, чтобы она пригласила Марка. Я ответила «да». Он же с февраля меня не видел, и неплохо будет ему показать, как сильно я переменилась, сколько во мне теперь спокойствия, внутренней силы и уверенности.

Пришла на работу, а там Ричард Финч в состоянии гиперактивности: скачет по комнате, жует жвачку и на всех орет. (Душка Мэт, выглядевший сегодня так, точно с подиума сошел, высказал предположение, что Финч нанюхался кокаина.)

В общем, оказалось, что начальство отклонило предложение Ричарда вместо новостей с утра показывать наши планерки в прямом эфире. Учитывая, что наша последняя утренняя планерка была целиком посвящена решению вопроса о том, кто будет заниматься главным репортажем выпуска, а главный репортаж выпуска был посвящен вопросу о том, какие ведущие сегодня читают новости на Би-би-си и Ай-ти-ви, нельзя ожидать, что такая программа получилась бы интересной. Но Ричард был просто вне себя.

– Знаете, в чем главная проблема нынешних новостей? – обратился к нам Ричард, вынув жвачку изо рта и, едва прицелившись, бросил ее в сторону мусорной корзины. – Они скучные. Скучные, мать их, ужасно скучные.

– Скучные? – переспросила я. – Но у нас же только начинает работать новое правительство – первое лейбористское правительство за… за несколько лет!

– О боже, – скривился он, сдергивая с носа очки. – Да неужели? У нас новое правительство? Что ты говоришь? Эй, все, послушайте, у Бриджит сенсация!

– И еще боснийские сербы!

– Ой, скажешь тоже, – протянула Пачули. – Ну стреляют друг в друга из-за кустов, подумаешь. Тоже мне новость.

– Вот именно, вот именно, – с еще большим воодушевлением проговорил Ричард. – Зрителям надоели мертвые албанцы в чалмах. Им нужны человеческие истории. Берем уток-скейтбордисток[16].

В общем, теперь мы все должны думать, какие сюжеты могут быть зрителю по-человечески интересны: например, про то, как улитки напиваются пьяными, или про то, как старички прыгают с тарзанкой. И как же нам устроить старческие попрыгушки, если… О, телефон! Наверное, беспокоят из Ассоциации моллюсков и мелких земноводных.

– Привет, доченька, у меня новости!

– Мама, – с угрозой зашептала я, – я же тебе говорила…

– Конечно-конечно, доченька. Но я хочу сообщить тебе весьма печальные новости.

– Что такое? – насторожилась я.

– Веллингтон уезжает. Его речь в «Ротари» была принята потрясающе. Просто потрясающе. Знаешь, когда он заговорил о том, в каких условиях живут дети в его племени, Мерл Робертшоу в голос заплакала! В голос!

– Ты же говорила, он хочет получить деньги на водный мотоцикл.

– Так и есть, доченька. Но у него родился замечательный план, который как нельзя лучше соответствует интересам «Ротари». Он сказал, что, если клуб даст ему деньги, он будет отдавать кеттерингскому филиалу десять процентов прибыли, а если половину они выделят школе в его деревне, он добавит еще пять. Соединить благотворительность и бизнес – какая умная мысль! В общем, он получил четыреста фунтов и теперь едет назад в Кению! Собирается построить новую школу. Только подумай! И все благодаря нам! Он показал много фотографий, под музыку Ната Кинга Коула, очень мило получилось. А в конце воскликнул «акуна матата», и мы решили сделать эти слова нашим девизом!

– Отлично! – произнесла я, заметив, что Финч сурово смотрит в мою сторону.

– Так вот, доченька, я хотела спросить, не будешь ли ты…

– Мам, – прервала ее я, – ты знаешь кого-нибудь из пожилых людей, кто занимается чем-нибудь интересным?

– Право слово, доченька, что за глупый вопрос. Все пожилые люди занимаются чем-нибудь интересным. Ну хотя бы Арчи Гарсайд – ты ведь помнишь Арчи. Он прыгает с парашютом. Если не ошибаюсь, завтра это и произойдет, при спонсорской поддержке «Ротари». Ему девяносто два года. В девяносто два с парашютом прыгает! Только подумай!

Получасом позже я, с довольной улыбкой на устах, подошла к столу Ричарда Финча.

18.00. Ура! Все чудесно! Мой рейтинг у Финча повысился, и я еду в Кеттеринг снимать прыжок с парашютом. И не просто снимать! Сюжет будет полностью на мне и станет главным в выпуске!

Все, больше не хочу работать на телевидении. Жестокая профессия. Я и забыла, какой это кошмар, когда съемочная группа вступает в контакт с обычными гражданами, ведать не ведающими, что такое массмедиа. Меня не допустили к руководству съемкой: решили, что это для меня слишком сложно. Я осталась на земле, а в самолет полез Грег – сдвинутый на карьере тип с командирскими замашками. Арчи не захотел прыгать, потому что не видел подходящего места для приземления. А Грег все давил и давил на него: «Давай, друг, а то освещение потеряем», – и в итоге заставил его прыгнуть на вспаханное поле. К несчастью, оказалось, что это вовсе не вспаханное поле, а открытые канализационные резервуары.

58,5 кг, алкоголь: 1 порц., сигареты: 0, мечтания о младенце: 1 сессия, мечтания о Марке Дарси, в которых он обнаруживает меня изменившейся, полной внутренней силы (= худой, красиво одетой) и снова в меня влюбляется: 472.

В полном изнеможении после рабочей недели. Сил нет встать с кровати. Вот бы кто сходил для меня вниз за газетой, а заодно принес капучино и шоколадный круассан. Наверное, останусь лежать, почитаю «Мари Клер», сделаю маникюр, а потом позвоню Джуд и Шерон и спрошу, не хотят ли они по магазинам пройтись. Очень бы хотелось прикупить что-нибудь новенькое к встрече с Марком, чтобы подчеркнуть, как я изменилась… А-а-а! Звонок в дверь. Кто в здравом уме станет звонить людям в дверь в десять утра в субботу? Совсем, что ли, спятили?