Встречаемся взглядами и замираем. Ненадолго, потому что воздух вокруг нас продолжает взрываться. Даже бездействие не помогает успокоиться.

Его половой орган ощущается иначе, чем я могла бы представить, даже уже имея зрительное представление. Он больше, толще, жарче и… нежнее… У меня нигде нет такой бархатной кожи. Это просто невероятно. Шокирующе.

– Пожалуйста, не бойся, Дикарка… Не бойся, тебе понравится… – выдает Артем приглушенно. – Сначала только мне, а потом – и тебе.

Происходящее окончательно теряет реальность. Тогда что это? Бред? Наша параллельная Вселенная? Ни в одном сне мне такого бы не приснилось. Но сейчас я будто в мороке. Вязком и горячем. У меня кружится голова и двоится сознание. В груди продолжает что-то взрываться и разлетаться. Сердце без каких-либо ограничений по всему телу гуляет. А иногда кажется, что и вне его вырывается.

– Делать, как ты? – мой голос едва-едва качает воздух. Слабо уловим на слух. – Помоги мне… – прошу и чувствую, как глаза наполняются слезами. – Все нормально… Я не расстроена… – шепчу, когда они проливаются. – Просто взволнована…

Чарушин шумно вздыхает и кивает. Качнувшись ко мне, собирает влагу языком. Меня пробивает током. Заметно и ощутимо. Я словно распадаюсь физически. Поражаюсь налетевшему на мой организм шквалу, но препятствовать ему не пытаюсь. Наслаждаюсь.

Благо новых слез не следует. Я о них забываю. Дрожу от удовольствия, потому что Артем не останавливается. Скользит языком к моему уху, под него, по шее – чувственно и жарко.

Одновременно с этим двигает своей ладонью, задавая определенный ритм моей руке. Я судорожно вдыхаю и тихонько стону.

Боже… Я не верю, что это происходит… Не верю…

Чарушин стонет. Я стону.

Он заставляет меня трогать головку. Задерживаясь, сжимать ее. Достаточно быстро соскальзывать вниз по всей длине ствола. Стискивать там и снова подниматься.

Его ресницы опускаются, хотя он силится держать глаза открытыми. Я же все чаще смотрю вниз – на то, что вытворяют наши руки. Неосознанно ерзаю, когда понимаю, что между ног у меня все горит и буквально истекает теми самыми порочными соками, которые Артем во мне открыл. Пытаюсь его целовать, он же подтягивает меня ближе. Протяжно стону, когда припечатываюсь промежностью к напряженному бедру Чарушина. Меня простреливает таким удовольствием, что в глазах темнеет. Огненная стрела, что влетела в мое тело, раскидывает по всему организму молнии и искры. Локально сводит мышцы спазмами. Я горю, задыхаюсь и вибрирую. От всего этого задыхаюсь – такие громкие звуки удовольствия выдаю, что в какой-то момент глохну.

Хорошо, что Артем контролирует движение моей руки. Ведь я сама перестаю понимать, что происходит. Осознаю лишь, что он в какой-то момент ускоряется. Твердость в моей руке идет пульсацией, я слышу хриплый и сдавленный стон Чарушина, а потом чувствую, как наши пальцы заливает горячей и густой жидкостью.

Я ошарашено цепенею. Встречаясь с Артемом взглядами, жутко краснею и как-то неожиданно выхожу из ступора.

– Это все? – не знаю, зачем спрашиваю.

Он же… Разжимает свою ладонь, небрежно вытирает ее о покрывало и под моим удивленным взглядом вдруг опрокидывает меня на спину. Я даже не успеваю отпустить твердость, как Чарушин нависает сверху и… Он врывается мне в трусы. Надрывно тяну воздух и замираю, как раз тогда, когда его пальцы раздвигают мои половые губы. Там… хлюпает. Но переживать об этом у меня не получается. Не сводя с меня взгляда, Артем скользит средним пальцем выше и надавливает на какую-то сверхчувствительную точку, что заставляет меня закричать. Позже я пойму, что это был клитор, однако в то мгновение думать не способна. Только чувствовать. Все мои мышцы сжимаются, тело сотрясается в томительной дрожи. От этой точки и до самой головы прошивает таким удовольствием, что я попросту улетаю. Не замечаю ничего вокруг. Только эти спазмы ощущаю, одуряющие запахи вдыхаю – мой, его, нашего общего возбуждения.

Он меня трогает… Господи… Он меня трогает…

Артем целует шею и грудь. Не перестает массировать ту воспаленную точку. Я бьюсь и бьюсь в чувственных спазмах. Беспорядочно стону и инстинктивно сжимаю ладонью его твердость.

Мир застывает. На одно затяжное мгновение мне в нем становится тесно. А потом, я как будто поднимаюсь в воздух и с громким криком распадаюсь на искры, которые не спешат опадать. Продолжают взлетать фейерверками и множиться, множиться… А опадая, вынуждают меня долго-долго пульсировать. Последней неутихающей искрой остается та самая точка. Она горит и сжимается, даже когда Чарушин убирает пальцы.

– Я люблю тебя, – хрипит он мне в губы и мягко целует.

Не придавая значения всем тем вязким интимным сокам, которые остаются на наших ладонях, поднимает мои руки и тянет себе за шею. Я колеблюсь просто с непривычки. Но, быстро понимаю, что никакой брезгливости не испытываю. Напротив, меня это по каким-то причинам пьянит. Обнимаю Артема и, крепко-крепко прижимая, отвечаю на поцелуй.

Вряд ли я еще рискну…

© Лиза Богданова

Мы опаздываем совсем немного… Приезжаем к моему дому в 4:45. И, честно признаться, попрощавшись с Чарушиным, я продолжаю думать о нем. Сердце никак не хочет утихать. Усиленно стучит, выбивая головокружительные ритмы. Меня реально ведет, пока иду к своему окну. Я все еще будто пьяная. От любви, конечно.

Артем мне столько раз сказал о своих чувствах. Только сегодня раз десять.

Боже… Я такая счастливая!

Невозможно уместить внутри. Потому и штормит так сильно. Эмоциональная и гормональная передозировка – не справляюсь никак. Ведь я тоже очень люблю своего Чару Чарушина. Чувствую, что готова сказать об этом вслух. Возможно, даже сейчас… Оборачиваясь, сходу ловлю взгляд Артема. Ждет, пока благополучно заберусь в окно своей спальни. Выкрикнуть «люблю», я, конечно же, не осмеливаюсь. Но, решаю, что напишу ему, как только окажусь в постели. Ежусь от бегущих по коже мурашек, улыбаюсь и отправляю Чарушину воздушный поцелуй.

Он смеется. Он всегда смеется, когда счастлив. Открыто выражает свои эмоции.

Боже… Это я делаю его счастливым… Я!

Как же упоительно это осознавать! Никогда раньше даже не представляла, что взаимная любовь ­творит такое волшебство. Артем каждый день открывает во мне что-то новое, заставляет испытывать попросту невообразимые чувства. И сегодня случился по-настоящему ошеломляющий прорыв.

С трудом разрываю контакт и пробираюсь в окно. Сразу же его закрываю и плотно зашториваю, чтобы утром у мамы не возникло никаких лишних мыслей. Только вот, едва оборачиваюсь и совершаю несколько шагов к своей кровати, зажигается свет. Моргаю, пытаясь как можно быстрее привыкнуть к ослепляющей вспышке. И едва мне это удается, потрясено застываю – у двери стоит мама.

Оценив мой внешний вид, хватается за сердце. На ее лице столько эмоций высыпает… Ужас, горечь, стыд, боль… И во мне все этот с удвоенной силой отражается. Накрывает, сметая все хорошее, что буйно цвело лишь минуту назад. Я будто со стороны на себя смотрю. Это развратное платье, горящее лицо, оскверненное тело, виноватый взгляд. Мне вдруг в ту же секунду хочется умереть.