Мертвец покоился в большом кожаном кресле, откинув на подголовник лысую голову. Капитанская фуражка с большим разлапистым гербом спереди висела слева от покойника на небольшом полированном роге какого-то африканского козлика. Сейчас для капитана это не имело никакого значения – для путешествия в мир теней фуражка не нужна.

Раздвижная полированная стенка из того же мореного дуба, перекрывавшая половину каюты, была приоткрыта, и Клим на всякий случай заглянул за нее. На широкой кровати привольно разлеглась пышнотелая натуральная блондинка без всяких признаков жизни. Если, конечно, не считать крови, капавшей из перерезанного горла… Блондинка была молодой, не старше двадцати лет.

– Девушке помочь все равно уже нельзя, а вот мне одеться не мешает! – вслух сказал Клим.

В шкафу на правой переборке каюты лежала приличная стопка трусов и простых хлопчатобумажных маек, которые Вороху очень нравились. Он выдернул из середины синие спортивные трусы с карманом на правой штанине. Следом выпала стопка кредитных карточек, к которым были аккуратно пришпилены скрепками квадратики бумаги.

«Элементарно, Ватсон! Капитан не надеялся на свою память и держал к каждой карточке бирку с пин-кодом!» – обрадовался Клим, убирая карточки в так кстати подвернувшийся карман трусов. Одевшись, он почувствовал себя намного уверенней. Все-таки цивилизованному человеку, даже если он и «морской дьявол» российского розлива, привычнее ходить, хотя бы немного прикрыв наготу.

В коридоре раздались уверенные шаги. Дверь широко распахнулась, и в каюту ворвался лысый.

– Почему вы не постучали? – спокойно спросил Клим, выходя из капитанской спальни.

– Почему мертв механик и тяжело ранен кок? – с места в карьер взял лысый, врываясь в капитанскую каюту.

– Чиф, я понимаю, что ты у нас главный, но постарайся больше на меня не кричать. Я – человек нервный, битый в различных жизненных обстоятельствах, и могу неадекватно ответить на шумовой раздражитель.

Нож, мгновенно вылетевший из руки Клима, повернулся вокруг своей оси и вонзился в переборку в сантиметре от правого уха миллионера. Хэнк рванул влево, ударился о переборку головой и медленно осел на пол. При этом он невольно взглянул на зарезанную блондинку и, тряся головой, недоуменно спросил Клима:

– Зачем вы убили Флору?

В голосе толстяка послышалась нешуточная боль.

– Не трогал я вашу Флору. Когда я попал на яхту, в живых из команды застал только кока, который пытался на меня напасть. Пришлось прострелить ему колено. Это ужасно больно, но не смертельно, – Клим попытался объяснить, что случилось на яхте, но Хэнк, обхватив голову руками, заплакал:

– Я так любил Флору! Я купил ей квартиру в Сан-Арно! Осыпал ее бриллиантами, вытащил брата из тюрьмы, а она все время мне изменяла с капитаном… Как Флора могла так со мной поступить? – воздел руки к небу Хэнк. Похоже, его совсем не опечалила гибель экипажа яхты, капитана, причиненный материальный ущерб, а вот вероломство любовницы потрясло до глубины души.

– Вы лучше подумайте, как нам выйти из создавшегося положения, – предложил Клим и попытался обойти хозяина яхты.

– Скажу, что приплыл на яхту и обнаружил на ней…

Что обнаружил хозяин яхты на своей посудине, Клим так и не узнал. Лысый зашелся в страшном кашле. Его лицо посинело, глаза вылезли из орбит. Хэнк схватился за горло, пытаясь его расцарапать, чтобы глотнуть хоть немного воздуха.

В каюту влетела Изабель и, только взглянув на отца, моментально вылетела обратно. Миллионер упал на колени. Лицо его посерело, пошло красными пятнами.

– Эти уроды все разломали и унесли с собой аптечку! А там папин ингалятор! – закричала буквально через секунду влетевшая в каюту девушка, облаченная в одно полотенце, обернутое вокруг талии. Она обняла отца за голову и прижала к своей обнаженной груди. Крупные слезы потекли по ее щекам, образовав две светло-коричневые дорожки.

«Пора принимать меры», – решил Клим, схватил девушку за волосы и отбросил в сторону. Изабель всхлипнула, подняв на Вороха полные боли глаза.

«До чего красивая девка!» – в который раз восхитился каперанг, нанося тремя сложенными пальцами удар по диафрагме миллионера.

– Как вы… – выкрикнула девушка и захлебнулась на втором слове.

Хэнк выпучил глаза от дикой боли, коротко вздохнул и начал дышать. От резкого удара в диафрагму спазм бронхов прошел. Лысый упал на бок и, схватившись за грудь руками, стал толчками сжимать грудь, постепенно приходя в себя.

– Вашему отцу необходима срочная госпитализация. Черт с ними, с деньгами, которые он мог заработать, предвидя грядущие события. Если нас поймают на этой яхте, то никто не будет разбираться, кто убил команду и почему. Схватят нас, как первых попавшихся под руку, и посадят до выяснения обстоятельств дела. Пока будет идти следствие, пройдет много времени, за которое вполне возможно убить меня, вас и вашего отца. Тем более что заключение в сырой тюремной камере без свежего воздуха Хэнк выдержит ровно до первого приступа астмы. Кто-то на острове кровно заинтересован, чтобы отправить вашего отца в мир иной или нейтрализовать на длительное время.

– Давайте сейчас улетим в Латинскую Америку! – предложила девушка, по примеру Клима заскакивая в капитанскую спальню. Через пару минут одетая в спортивные мужские трусы и синюю трикотажную майку, она вернулась в капитанскую каюту. – Давай уложим отца, пусть он немного отдохнет. И надо обязательно освободить яхту от всех этих мертвецов! – трезво сказала девушка, на всякий случай бросив взгляд на свернувшегося калачиком Хэнка.

– Как прикажете, хозяйка, – смиренно сказал Клим, прикидывая, как половчее спрятать лодку, которая наверняка была пришвартована снаружи яхты.

– Я быстро обыщу яхту, а вы принимайтесь за утилизацию покойников. На всю работу у нас максимум три часа, – приказала Изабель, первой выскакивая из каюты.

Клим не успел спросить, как поступить с раненым коком, но был рад хоть немного отдохнуть от руководящей работы по спасению неблагодарных людей. «Хотя почему неблагодарных? Ты снял с Хэнка четыреста тысяч долларов, плюс еще какие-то две тонкие пачки денег, не считая последней разведывательной операции, за которую тебе обещан почти лимон баксов… Люди про такие деньги в газетах читают, а ты их практически в руках держишь! Кстати, не забудь про кредитные карточки», – гневно напомнил внутренний голос, решив провести с хозяином воспитательную работу.

Завернув труп капитана в шерстяной плед, Ворох принялся за блондинку. Девушку пришлось завернуть в широкую клеенку, невесть зачем хранившуюся в нижнем ящике шкафа.

– Один труп в крайней каюте и один в радиорубке! – крикнула Изабель, засунув голову в капитанскую каюту, и умчалась.

Клим заметил, что наряд девушки дополнился широким кожаным ремнем с потертой кобурой, из которой выглядывала рифленая рукоятка револьвера.

Вытащив ее родителя из каюты, каперанг наткнулся на тяжелую тисовую дверь, за которой, по его мнению, только и могла располагаться каюта владельца яхты. Следующая дверь находилась на расстоянии пяти метров от тисовой и явно показывала, что каюта хозяина состоит из двух помещений.