– Детектив Грин действительно приходил с расспросами. А чуть раньше и Донна заглядывала. Сказала, что неофициально. Просто проведать. Я ее уже несколько лет не видела. Меня очень удивило, что она работает в полиции. Думала, что станет врачом или еще кем-то. Девочка всегда была умненькая, но… В общем, немного без царя в голове. Как заведется, так и не остановишь.

– Не такое уж плохое качество для копа, тем более для детектива в убойном отделе, – заметил Декер.

– Конечно, и я очень за нее горда. Ей пришлось пройти длинный путь и преодолеть множество препятствий.

– Это вы о чем?

– Ну, наверное, вы слышали про ее отца?

– Нет, не слышал.

– Тогда, пожалуй, мне не стоит говорить.

– Ну почему же не стоит? Это тоже может оказаться полезным.

– В общем, это как раз то, из-за чего я удивилась, что Донна пошла в полицию.

– И почему же вы удивились?

– Потому что ее отец совершил преступление.

– Какое преступление? – насторожился Декер.

– Убил кое-кого.

– И кого же?

– Одного банкира здесь, в городе.

Декер постарался сохранить спокойное выражение лица.

– Когда это было?

– О, лет тридцать назад, если не больше. Донна была еще совсем маленькой.

– И за что же он убил этого банкира?

– Потому что банк отобрал у него дом. Отец Донны работал на ткацкой фабрике, уже последней в городе. В конце концов ее тоже закрыли, и Рич Лесситер вместе с сотнями других работяг оказался на мели. Потерял дом… все потерял. Судя по всему, как-то вечером он напился, отправился к дому того человека и поджег его. Тот банкир, не помню его фамилии, жил один. В общем, сгорел вместе с домом. Рич, насколько я могу предположить, пришел в ужас от содеянного. Признался в поджоге. Попал в тюрьму. И буквально через два года там умер. Может, из-за чувства вины, не знаю…

– Так что, Лесситер тогда была еще совсем маленькой?

– Совсем маленькой и совсем несчастной после того, что случилось с ее отцом. По-моему, она обратилась за помощью к религии, чтобы преодолеть тяжелые времена. Сразу после того как Донна вернулась домой из колледжа, ее мать покончила с собой – ввела себе огромную дозу наркотика.

– Одни трагедии в жизни… – Декер покачал головой. – Но давайте вернемся в настоящее время: что вы рассказали детективу Грину про тот вечер, когда обнаружили убитых?

– Что ничего не видела. У меня разболелась голова, и я легла спать пораньше.

– В какое это было время?

– Да только что закончилась «Своя игра»[30] по телевизору. Я еще немножко повозилась по дому, но всяко после восьми.

– Может, вы что-нибудь видели или слышали перед тем, как лечь спать? Даже безотносительно к тому дому.

Миссис Мартин поразмыслила:

– Помню, что уже надвигалась гроза.

– Так что прямо перед тем, как начался ливень, вы могли слышать какие-то звуки?

– Какого рода звуки?

Декер призадумался, вызывая в памяти кадры того вечера.

«Хороший вопрос – какого рода звуки?»

– Ну не знаю… Какие-нибудь необычные. Я вот, к примеру, когда стоял на террасе соседнего дома, видел, как в небе пролетел самолет.

Мартин покачала головой:

– Я самолета не видела и не слышала. Спала как убитая до шести утра.

– И даже полицейские сирены вас не разбудили?

– Я приняла снотворное, так что нет, не разбудили.

– А вы не видели, чтобы кто-то входил в тот дом или выходил из него?

Миссис Мартин отпила еще чаю, придвинула блюдо с печеньем Декеру, который взял одно и надкусил.

– Было, правда, кое-что, – вдруг сказала она.

– Что именно?

– Ну это не про тот дом, в котором нашли убитых людей. Про соседний.

– Вы что-то заметили?

– Да, пару недель назад. Я не стала рассказывать про это детективу Грину, потому что он расспрашивал меня только про тот вечер, когда нашли мертвых. Короче говоря, я видела, как в тот соседний дом зашел какой-то мужчина, дай бог памяти… около одиннадцати вечера. А я знаю Шафферсов, которым этот дом когда-то принадлежал. Сами они умерли, а их дети давно уже безуспешно пытаются его продать. Так с тех пор он и стоит пустой.

– Продолжайте, – заинтересовался Декер.

– Ну, тот мужчина просто шел по улице. Машины я не видела. Заметила его только потому, что Мисси запросилась на улицу, и я открыла дверь. А тут и он идет. Луна была полная, было действительно довольно светло, так что я достаточно хорошо его рассмотрела. В общем, шел он себе и шел, а потом вошел в бывший дом Шафферсов.

– Можете его описать?

– Высокий, побольше шести футов, по-моему.

– Белый, черный?

– Совершенно определенно, белый. И худой.

– А лица не разглядели?

Она покачала головой.

– А потом, через два дня, опять та же история.

– Тот же самый человек?

– Нет, на сей раз другой. Пониже, меньше шести футов, и покрепче на вид. Тоже белый. И тоже вошел в дом. Я еще какое-то время смотрела, но он так оттуда и не вышел.

– И тоже без машины?

– Без, он просто шел по улице и свернул к дому. Примерно в то же время, вечером. Я была на ногах, потому что днем вздремнула и проснулась около девяти. В старости такое постоянно – то в сон клонит, то бессонницей маешься, – добавила она.

– А вы не сообщили об этом в полицию?

Миссис Мартин покачала головой.

– Нет. Даже в голову не пришло. В смысле те люди вполне могли снять этот дом и иметь полное право там находиться. А если и не имели… Ну что ж, я уже видала, как народ использует пустые дома. Тут кругом полно бездомных. И если им некуда приткнуться…

Декер с любопытством глянул на нее, поскольку миссис Мартин вдруг неожиданно занервничала.

– И только поэтому вы не стали ничего сообщать?

Она опустила взгляд:

– В тяжелые времена и люди… тяжелые. Ну позвонила бы я в полицию, они бы приехали, что-то им сделали… А вдруг потом те двое узнали бы, что это я звонила? Я уже старая, живу одна… Не нужно мне никаких неприятностей, ни себе, ни кому-нибудь еще.

– Выходит, один худой и высокий, а второй пониже и покрепче?

– Совершенно верно.