Восклицание относилось к худощавой серебристо-черной кошке, которая только что выскользнула из-за дивана в гостиной и немедленно прильнула к Декеру, принявшись тереться о его ногу.

– Симпатичная киска, – нерешительно проговорил Амос, который никогда не знал, как вести себя в присутствии котов и кошек.

– Да, только вот ножка у нее сейчас побаливает… Одни мы с ней и остались.

Декер поглядел на стену, из которой торчала голова оленя.

– Отменный трофей, – похвалил он.

– О, это мой последний супруг. Это он приделал, дай бог памяти… почти сорок лет назад. Но в отличие от некоторых охотников он всегда ел то, что убьет. Мяса с этого оленя было столько, что ели, ели, да никак доесть не могли.

Она развернулась и тут же ухватилась за стену, чтобы удержаться на ногах.

Декер заметил стоящую в углу тросточку-ходунок – из тех, у которых внизу площадка на четырех ножках, обеспечивающая твердую опору.

– Дать вам палочку? – предложил он.

Миссис Мартин покачала головой.

– Эту штуку еще починить надо, – сказала она. – Резинка отвалилась. Не могу использовать в доме. Полы царапает.

Она провела Декера в кухню, по-прежнему придерживаясь за стены.

Дом, по прикидкам Амоса, был построен годах в пятидесятых, так что кухня оказалась маленькой, но удобной. Окно над раковиной окаймляли занавески с рюшечками, к деревянному столу были придвинуты два стула с решетчатыми спинками. На стене – обычный городской телефон со свисающим длинным витым шнуром. Рядом с ним прямо на стене карандашом было нацарапано несколько телефонных номеров, некоторые с именами.

Мартин проследила направление его взгляда и улыбнулась:

– Никаких новомодных смартфонов не держу, а память на номера у меня слабая, вот и записала там самые важные. Я называю это «моя телефонная стенка».

– Отличная система.

– А вы хорошо запоминаете цифры?

– Судя по всему, не так хорошо, как когда-то.

Миссис Мартин поставила на плиту чайник, длинной спичкой зажгла газ. Потом вытащила чашки из соснового шкафчика, поблескивающего политурой. Открыв пластиковый контейнер, предложила:

– Как вы насчет печенья? Овсяное, с изюмом. Сама пекла.

– Звучит заманчиво, спасибо.

– Выходит, вы из ФБР. Просто обалдеть… Но разве агенты ФБР не носят костюмы? В телевизоре они всегда в костюмах. – Прикрыв ладонью рот, она оглядела помятый и отнюдь не парадный наряд Декера. – Или вы под прикрытием? Да, вы больше похожи как раз на тайного агента!

Амос оглядел свои изгвазданные брюки:

– Раньше приходилось. А здесь я помогаю местной полиции разобраться с тем, что произошло в том доме дальше по улице.

– Да, это было ужасно, – опять поежилась Мартин. – В смысле город сейчас переживает трудные времена, но на нашей улице еще никого не убивали.

Поставила перед ним печенье, положила бумажные салфетки.

– Пить будете с молоком и сахаром, как англичане? Впрочем, какой из вас англичанин! Или все-таки англичанин? Выговор у вас не английский, но я все равно люблю обо всем спрашивать.

– Я из Огайо. И нет, просто чай, спасибо.

– Он мятный. Для горла и носа очень полезно.

– Надо думать.

– У меня есть подруга в Огайо. В Толедо. Не бывали там?

– Бывал.

– Мне там понравилось. Но это было, дай бог памяти… в тысяча девятьсот шестьдесят пятом. Наверное, с тех пор многое поменялось.

– Думаю, что да.

– Все сейчас меняется, правда?

– Бэронвилл тоже? – спросил Декер.

Миссис Мартин пристально посмотрела на него, уже куда менее напоминая прежнюю рассеянную старушку.

– Я тут всю жизнь прожила, – сказала она. – Бывали времена, когда город действительно процветал, хотя и тогда кое-что было не столь… радужно.

– Нельзя ли немного поподробней?

Хозяйка посмотрела на него поверх чашки.

– Ладно, что было, то сплыло. Так чем я могу помочь в вашем деле?

– Мы ищем кого-нибудь, кто мог видеть что-нибудь странное в окрестностях того дома, про который идет речь.

– Вы уже с кем-нибудь говорили на нашей улице?

– Только с одним человеком. Фредом Россом.

При упоминании этого имени лицо миссис Мартин скривилось.

– А-а, с этим-то, – саркастически протянула она.

– Вы с ним… не очень?

– Мой муж до самой смерти его терпеть не мог. С Фредом очень трудно найти общий язык. Злобный, предвзятый, вдобавок ловкий манипулятор.

– С первыми двумя характеристиками соглашусь, с ним пообщавшись, но вот насчет манипулятора не совсем понял.

Миссис Мартин не отвечала до тех пор, пока не закипела вода и она не разлила чай. Вручила ему чашку, села напротив:

– Жена Фреда умерла, дай бог памяти… лет двадцать назад, если не больше, – примерно тогда же, когда и мой Гарри. Очень милая была женщина, но он не давал ей и минутки покоя. Всегда находил к чему прицепиться: то обед не готов, то что-нибудь пережарено, то слишком много на продукты потрачено, то дом не сияет, как стеклышко… Постоянно ее третировал, так жестоко обращался, что просто ужас какой-то!

– И она ни разу не обратилась в полицию?

Перед тем как ответить, миссис Мартин отхлебнула из чашки и поставила ее на стол:

– Вот тут-то мы и подходим к манипуляциям. Дело в том, что он никогда и руку на нее не поднял. Не угрожал, даже голос ни разу не повысил.

– Что же он тогда делал?

– Просто клевал ее мало-помалу. Как она выглядит, как одевается… Как ей должно быть стыдно, что она не такая хорошая жена и мать, как прочие дамы на улице. Постоянно давил бедняжке на психику, исподволь вдалбливал в голову, что это она во всем виновата. И, надо сказать, ловко у него это получалось, у поганца. Фред и сына своего постоянно шпынял. Думаю, как раз по этой причине у них до сих пор такие натянутые отношения.

Декер отхлебнул из чашки, кивнул:

– Сам видел, каков Росс в этом деле. Ты ему слово – он тебе в ответ двадцать. И все тут же наизнанку вывернет. Он и со мной такое проделывал.

Мартин нацелила на него палец:

– Вот именно. Святая правда. Все наизнанку вывернет – даже твои же собственные слова против тебя же и направит.

На несколько секунд они погрузились в молчание.

Наконец миссис Мартин напомнила:

– Вы вроде собирались расспросить меня про тот вечер?

– А детективы Лесситер и Грин у вас уже были?