подыграть, хоть и знала, что минувшего не вернуть, и доверия не восстановить. Её всё равно устраивало хоть и такое шаткое общение.

Зато новость о том, что Оленя встретила загадочного незнакомца, по описанию идеально подходящего под образ Хозяина Зимы, взбудоражила. Севара и без того несколько дней мучилась бессонницей, к которой добавились слёзы, но после того ко всему прибавились и кошмары. Теперь новые. В них беловолосый мужчина забирал у неё всё и всех, а Севара оставалась в одиночестве и тьме.

Будни стали разнообразнее, когда от Вера Мориславовича, представителя горнодобывающей компании, с которым они пересеклись лишь однажды, пришло предложение. Близился очередной праздник, который север спешил отметить до приходов заморозков, — Лошадиный день. Недалеко сохранился приличный ипподром, где ежегодно проводили благотворительные скачки. Участие в них принимали местные любители, а сыгравшие ставки шли в поддержку малоимущих.

Вер Мориславович же любезно поинтересовался, не желает ли их новая компаньонка помочь с организацией. Ею обычно занимались представители компании, приглашая кого-то из местных дворян. Севара быстро согласилась. Ей требовалось любое отвлечение, к тому же такая ответственность ведёт к изматывающей работе, а это лучшее снотворное.

Труд действительно помогал засыпать, но не мог удержать тёплые наваждения. То и дело Севара пробуждалась от ночных кошмаров, и брела в кабинет, чтобы заснуть вновь уже за столом под стук счётов.

Каждый раз хотелось спуститься вниз. Но нельзя. Отвергнутой, пристыженной и несчастной незачем встречаться снова с предметом своей влюблённости. «Просто интерес, — успокаивалась Севара, — который пройдёт. Это не любовь». Но покой всё не приходил. Сердце металось, обида тлела.

За день до скачек, уже вечером, в поместье заглянул Вер Мориславович. С Севарой они успели встретится ещё трижды, во время её приезда на ипподром. Она занималась лишь украшениями и подсказывала что-то по фуршету, потому чем ближе был праздник, тем чаще она приезжала на место, чтобы, например, проконтролировать, как развешиваются фонарики, или где будут располагаться цветочные композиции.

— Прекрасную работу проделали, — как всегда без приветствия начал Вер, пожав руку. — Решил воспользоваться вашим приглашением.

— Благодарю и добро пожаловать, — улыбнулась Севара.

Когда они встретились на ипподроме, она действительно пригласила его на ужин из вежливости, ну и ещё потому, что в «Снежном» она так и не принимала никого ни разу. А неприхотливый представитель компании мог бы помочь всем домашним отточить навык гостеприимства.

— Вы что же, — уже за столом завёл беседу Вер, активно пережёвывая утку, — свою кобылу не поставите на скачки? Я бы устроил.

— Не думаю, что ей пойдёт на пользу метаться по пыли, — усмехнулась Севара. — Да и лошадей у меня больше нет. Если вдруг что случится, я останусь без транспорта.

— Купите новую. Резов у вас, я верю, хватит. Но если нет, уговаривать не буду.

На какое-то время установилось молчание, прерываемое лишь стуком столовых предметов. Однако стоило лишь Олене к чаю принести пирог, как Вер, откинувшись на стуле снова заговорил:

— Как вы в Пэхарпе, обжились? Как находите севера?

— Нахожу весьма холодными, — призналась Севара, — но от того не менее уютными. Возможно, даже более. Очень интересно, как много праздников здесь отмечают, которых не замечали в моём родном Логе.

— Да. Праздники тут любят. Особенно те, у которых истории. Вы ещё Нового года не застали, о! Какие гуляния! Очень рекомендую не упустить возможность выйти в народ. С дворянством ещё успеется, а вот колорит обычного люда — что-то особенное, я вам доложу! И историй нарассказывают. Сказки тут любят не меньше празднеств.

— Верно подмечено, — пробормотала Севара, прикрываясь чашкой смородинового чая. — Вместо слухов — сказки.

— Ну не настолько, — добродушно хмыкнул Вер. — Слухи тоже жалуют. О вас знаете, что за сплетни бродят?

— Не знаю, но полагаю, вы поделитесь, — хитро сощурилась она.

— За такой ужин грех не разболтать! Что ж, ваш образ жестокой и нелюдимой помещицы, дополнен вторжением беглого мага, который погиб под вашей крышей, и выбит ненавистью к мужчинам из-за предательства жениха.

Севара вздрогнула, почему-то решив, что под женихом подразумевается Неждан. Однако пришёл и новый образ — Хозяин Зимы. Не сразу она вспомнила давнее событие с продажей серёжек и собственную выдумку о нерадивом женихе.

— И как вы не боитесь к такой на ужин идти?

— Полноте, это же самое интересное! — рассмеялся Вер. — К тому же, на Радмила вы произвели очень хорошее впечатление.

— Вы с ним общаетесь?

— Иногда. Вот днём заезжал из-за наших слухов-сказок… Хм.

— Что же случилось? — Севара заметила, как её гость поджал губы и нахмурился, напрягся. Что же тут скрывается? Стало интереснее, чем предыдущая беседа ни о чём.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да так… Странности на шахте… Не уверен, что стоит таким делиться…

— Вер Мориславович, — ласково пропела Севара, — у нас всего лишь приятный ужин и немного сплетен. Ничего такого, ведь, а?

— Пожалуй. — Он приободрился и хлебнул чаю. — Недавно щегарь об обальчике доложил. Бывает. Пустая порода, ничего не поделать. Всё бы ничего, но шахтёры видели какого-то незнакомца. Говорят, волос у него бел, лицом он бледен.

«Хозяин Зимы», — запульсировала мысль.

— Взял кайло, да ушёл в забой, и раз — засияло что-то. И в глядельце уже видны кристаллы, которых не было. Вот и думай. Щегарь ли ошибся, сказка ли явь. Работник-то хороший, давно трудится, но чтоб уж обальчиком окрестить богатства те… Грешили сначала на газ, что заставил шахтёров увидеть такое, но мы не обнаружили ничего. Решили, бражнячали. На том и закончили.

Севара с сомнением покачала головой. Могли ли рабочие увидеть Хозяина Зимы? Да. Но зачем ему помогать людям? Зачем наполнять кристаллами пустую породу? Либо всё это действительно выдумка, либо правда, и тогда мотивы не ясны.

Ужин с гостем закончился, и довольный Вер откланялся, вместо прощания, кинув:

— А о скачках со своей кобылкой подумайте, интересно же. Ещё завтра время будет.

Насчёт такого Севара была уверена, что не передумает, но на следующее утро пришлось пересмотреть свои убеждения.

Оленя помогла собраться. Она тоже вызвалась ехать на скачки, которые начинались днём. Время на подготовку ещё было. После завтрака Севара натолкнулась на деда Ежу, за которым неуверенно мялся Неждан.

— Что такое?

— Сударыня, я тут чего… — промямлил дед Ежа, косясь на своего помощника, — подумал, а, может, и нашу Корюшку на скачках опробовать? А что! Она молодая, боевая!

— Нет. Не для таких она целей. И не тренирована.

— Но обогнать тех кляч на ней — плёвое дело, — возразил Неждан. Он всё ещё держался поодаль. — Выиграть легче лёгкого!

— Ну выиграй, — зло бросила Севара, — при чём здесь моя лошадь?

— Не при чём, — пожал плечами Неждан. — Лошадь можете себе оставить