Вернувшись в отдел, вижу, что на моем столе стоит огромный букет роз. Не выдержав, оглядываюсь по сторонам и спрашиваю:

– Кто это принес?

Вначале в воздухе висит полная тишина, поскольку все сразу же перестают печатать и шептаться. Набравшись смелости, ко мне подходит Алиса:

– Курьер…

Окинув взглядом цветы, причем очень красивые, я вижу среди них записку. Разворачиваю ее и обнаруживаю всего несколько слов: «В 18:00 жду у входа. М.»

– Блядство! – ругаюсь я сквозь зубы.

Букет от Майкла, в этом не остается сомнений. И эта ситуация ни капельки не веселит меня. Напротив, я готова прямо сейчас швырнуть этот веник ему в лицо и добавить подзатыльников за такое хамство. Мне непонятно, на что вообще рассчитан этот жест. «Неужели у него проснулась совесть и он хочет таким образом извиниться? Или тут скрыт какой-то очередной подвох? Черт!»

Вдохнув полной грудью, надеваю пальто, решив, что хоть раз уйду с работы пораньше. Пока иду к лифту, собираю на себе взгляды сотрудников, которые пялятся то на меня, то на букет в моих руках. «Я за всю жизнь столько взглядов не собирала, сколько собрала сейчас за какие-то десять минут», – посещает меня мысль, а лифт, как назло, поднимается очень медленно, будто испытывает терпение. Когда рядом собирается стайка сотрудниц, я понимаю, что если это никакая не шутка и Ким действительно ждет меня внизу, шоу вряд ли получится скрыть от окружающих. Пытаясь успокоиться, захожу в кабинку со всеми собравшимися коллегами. Как и в прошлый раз, лифт едет предательски неторопливо, отчего я нервничаю все больше и больше. Наконец, звенит звонок, оповещая о прибытии на нужный этаж, и двери открываются. Сотрудники лениво выходят, а с ними и я.

К великому сожалению, я почти сразу вижу машину Майкла и его самого, стоящего рядом с ней и разговаривающего по телефону. Пока собиралась, я перебирала в голове все имеющиеся слова, выбирая, что выскажу ему, но теперь забываю все напрочь. «Кажется, удача, которая помогала мне с утра, сейчас, когда она так нужна, безвозвратно ушла», – определяю я про себя, испытывая сильное волнение.

Лезу в сумочку, чтобы найти пропуск, и замедляю шаг, пропуская вперед лишних зрителей, чтобы не дать им ни малейшего шанса услышать предстоящую беседу. Майкл замечает меня и пристально наблюдает за тем, как я неуклюже роюсь в собственных вещах. Поджав губы, я наконец-то вытаскиваю пропуск, прохожу через пост охраны и замечаю, что пропущенные вперед коллеги стоят неподалеку от входа, как бы что-то воодушевленно обсуждая. «Суки, все-таки надеются что-нибудь подслушать! Падальщики чертовы! Только не делай глупостей, Ви…»

Майкл стремительным шагом направляется ко мне. Он уже успел переодеться в повседневную одежду: зеленые кроссы, голубые джинсы, клетчатая рубашка в тон обуви и кожаная куртка. Я замираю как вкопанная, а мои ноги заметно тяжелеют. Изрядно потрепав за день нервы, ощущаю, что едва ли могу устоять на месте. Ким приближается ко мне, подходит впритык и крепко обнимает, отчего я вздрагиваю.

– Подыгрывай, – тихо говорит он.

От его дыхания, обжигающего кожу, сразу становится противно. Впрочем, я не успеваю дернуться назад – мужчина сильно прижимает меня к себе.

– Обними меня, – еле слышно добавляет он, дотрагиваясь губами до мочки моего уха.

«Ей-богу, врезать бы ему сейчас со всей дури!» – размышляю я, но почему-то обнимаю Майкла, пусть и скрипя зубами.

– Папарацци по правую сторону от тебя, – шепчет он. – Улыбайся и делай вид, что рада меня видеть.

Натянув на себя лживую улыбку, Ким слегка отпускает меня, но в ту же секунду припадает к моим губам, слегка чмокая их в притворном поцелуе. Мне хочется поскорее забыть аромат его парфюма, как страшный сон, и больше никогда не участвовать в подобном. Меня воротит от всего происходящего. «И какой же я была дурой, когда думала о том, что Майкл не такой?!» – ругаюсь про себя, продолжая выполнять прихоти Майкла.

Он берет меня за руку, и мы направляемся к его машине. У меня много вопросов, на которые я желаю знать ответы. Дойдя до авто, он элегантно подает мне руку, помогая забраться в салон, закрывает дверцу и направляется на место водителя. Я же, положив букет роз на заднее сиденье, принимаюсь ждать объяснений.

Глава 24 Майкл

Сажусь в машину и замечаю странный взгляд Оливии, но не подаю вида, просто пристегиваюсь и завожу мотор.

– Пристегнись, – говорю я ей.

– Ты что творишь? – Голос девушки звучит весьма требовательно.

– Пристегнись, я сказал!

Она слушается, пусть и со второго раза, щелкает замком ремня безопасности и, сложив руки на груди, буравит меня взглядом.

Как только мы отъезжаем от офиса, Ви выдает настойчивым тоном:

– Нужно поговорить.

– Говори.

– Останови машину.

– Мы можем побеседовать и так, – отзываюсь я, вопросительно смотря на нее.

– Останови машину, пожалуйста.

– Зачем? – интересуюсь я, не понимая, чего она хочет. – Я спокойно могу говорить и за рулем.

– Останови машину, мать твою! Я хочу видеть твои наглые глаза!

«А вот это уже интересно!» Я съезжаю на обочину и включаю «аварийку». Оливия моментально срывается с тормозов и влепляет мне звонкую пощечину, практически крича на меня:

– Ты что творишь?!

Опешив от такого всплеска эмоций, я поворачиваюсь к ней и уточняю:

– Зачем это сейчас было?

– Зачем?! – Злость девушки хорошо видна по ее глазам. – Ты еще спрашиваешь, зачем?!

– Да объясни нормально! – тоже повысив голос, требую я, поскольку не вижу причин для столь неадекватного поведения, и, конечно же, не обращаю никакого внимания на то, что щека горит от удара.

Она бушует, молотя меня кулаками во все места, куда только может достать.

– Какое ты имеешь право управлять моей жизнью?!

– Оливия, это для нашего же блага! – отвечаю я и, еле уворачиваясь от ударов, пытаюсь поймать ее руки.

Когда Ви понимает, что ее маленьких кулачков недостаточно, в ход идет сумка. Сказать по правде, девушка прекрасно умеет ею орудовать – целится даже не в тело, а сразу в лицо. Она бьет со всей дури, и я медленно, но верно теряю самоконтроль.

– У нас нет ничего общего! – визжит она. – И никогда не будет!

Пропустив пару ударов и получив тяжелой сумкой по лицу, я чувствую, что мое терпение лопается, словно пузырек на кофейной гуще.

– Прекрати, психопатка! – рычу ей в ответ.

– Как ты мог так поступить?

– Да как «так»-то?!

Я не могу понять, что именно Оливии не нравится. «Что я сделал такого, что в ней вдруг проснулась такая нездоровая злость?» – задаюсь я вопросом, не видя никаких причин для