Антонио Вердагер опоздал на десять минут. Он приехал за рулем белого «Мерседеса» и был одет, как и обещал, в цветастую темную рубаху, цвет на которой преобладал все же синий, и черные джинсы. На его физиономии, с которой запросто можно было писать дружеский шарж, красовались солнцезащитные очки. На соседнем пассажирском сиденье расположился переводчик Джорди Клавер, тоже в очках, но в светлой рубашке и в светлых же брюках. Едва «Мерседес» остановился в условленном месте у отеля «Европа» и переводчик, приглашая меня, махнул рукой, я тут же скользнул на заднее сиденье, и автомобиль тронулся с места.

– Куда мы едем, сеньор Гладышев? – поинтересовался Клавер.

– В монастырь Барбера, – ответил я, бросая быстрый взгляд по сторонам, – не заметил ли кто, как я сажусь в машину к полицейскому.

Пока ехали, я, не вдаваясь в подробности, весьма туманно рассказал, что мне случайно стало известно о том, кто украл из Санта-Лучины реликвию и драгоценности и где они сейчас предположительно находятся. Рассказывать всю подноготную о совершенном преступлении, тем более об участии в нем меня и моих друзей, я не стал, пока еще рановато, я и сам был не уверен в своих предположениях на все сто процентов и расскажу обо всем по порядку только в том случае, когда у меня будут изобличающие истинного преступника доказательства, за которыми я, собственно говоря, сейчас и ехал в компании полицейского и переводчика. Так что напрасно Антонио Вердагер пытался добиться от меня правды – я отмалчивался или же обещал ответить на все интересующие сеньора полицейского вопросы позже.

Около пяти вечера мы прибыли в монастырь Барбера. Машину оставили внизу на автостоянке, втроем поднялись к площади и двинулись дальше в гору. Тучный полицейский, страдающий одышкой, частенько останавливался, чтобы перевести дух и оттереть градом струящийся по лицу пот. Мы с Джорди тоже были вынуждены останавливаться и терпеливо дожидаться, когда сеньор Антонио Вердагер передохнет и сможет идти дальше. Наконец добрались до скита.

– Ну и где крест и драгоценности? – останавливаясь и с недоуменным видом оглядываясь, спросил Джорди Клавер.

– К сожалению, сеньоры, я этого пока не знаю, – развел я руками.

Крылья носа переводчика хищно раздулись, а глаза недобро сверкнули.

– Вы хотите сказать, сеньор Гладышев, – проговорил он зло, – что привезли нас сюда полюбоваться на монастырь, горы и небо?

– Нет, еще и для того, чтобы подышать свежим воздухом, – пошутил я, но сейчас, по-видимому, было не самое подходящее время для приколов – переводчик скрипнул зубами, и я поспешно добавил: – На самом деле, сеньор Клавер, я пока не знаю, где спрятаны украденные из Санта-Лучины драгоценности, но уверен, что они находятся где-то здесь. В поисках их мы, конечно, можем сейчас облазить весь склон, но я предпочитаю устроить засаду и дождаться, когда преступник сам придет за драгоценностями и покажет место, где они спрятаны.

Джорди перевел мои слова полицейскому, который к этому времени уже отдышался и в отличие от Клавера воспринял мое предложение устроить засаду совершенно спокойно. Надо сказать, что Антонио вообще отличался спокойным нравом, более того, он мне казался рассудительным, неглупым, потому-то я и пошел с ним на сотрудничество. И Вердагер, кажется, верил мне, потому без лишних слов согласился устроить засаду.

Мы отыскали подходящее место среди деревьев в нескольких метрах от скита и залегли. Засада дело непростое, нужно терпение, терпение и еще раз терпение, которого, в общем-то, Вердагеру не занимать по складу его спокойного характера, я же, наоборот, в силу своего темперамента, маялся. Точно так же маялся и лежавший неподалеку от меня в ямке переводчик, терпение которого с каждым часом все больше и больше таяло. Наконец, когда уже совсем стемнело, Джорди нетерпеливо спросил:

– Долго еще, Игорь?

«Ого! Уже по имени стал звать, а не только сеньором Гладышевым! – подумал я с усмешкой. – Глядишь, после окончания операции еще и на брудершафт выпьем!»

Вслух же проговорил:

– Я думаю, нет, Джорди. Воришка обязательно скоро появится.

Прошел еще час, потом другой, наступила полночь, а мы все лежали, не шевелясь, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Однако зря. Человек, которого я ждал, не появлялся. За это время Клавер, лежавший за деревом, несколько раз обращался ко мне с вопросом: «Сколько нам еще торчать на этой горе?», и я столько же раз его успокаивал, просил потерпеть еще чуть-чуть. Полицейский же стоически переносил тяготы и лишения своей нелегкой полицейской службы, помалкивал, а может быть, просто спал, удобно устроившись в выемке, выстланной толстым слоем прошлогодних листьев.

Преступник появился в первом часу. Где-то вдалеке хрустнула ветка, потом наступила тишина, затем по склону покатился камешек, выскочивший из-под обуви идущего по тропинке человека, и в темноте возник силуэт, по которому сложно было определить, мужчина поднимается в гору или женщина. Человек стал приближаться, достиг уже пересечения тропинки, поднимающейся вверх к скиту, но туда не пошел, а двинулся дальше, очень осторожно, чтобы не поднимать лишнего шума. Его силуэт то появлялся из-за деревьев, то исчезал за ними, и все приближался, приближался и приближался. Когда до меня осталось метра три, я, честно говоря, испугался: еще немного, преступник наткнется на меня, и тогда конец всем моим планам – узнать, где он спрятал похищенные из Санта-Лучины вещи, можно будет у него только под пыткой. К счастью, в двух метрах от меня человек остановился, присел и стал шарить по склону руками. Очевидно, отыскать место, где были спрятаны драгоценности, в темноте было трудно, и он, достав из кармана мобильный телефон, включил на нем фонарик, который опустил почти вплотную к земле, чтобы кто-нибудь ненароком не увидел со стороны монастыря свет. По-прежнему, что это за человек, понять было невозможно – фонарик освещал лишь часть кроссовок и нижний край джинсов. Наконец преступник отыскал нужное ему место, разгреб листья и, достав из ямки пакет, выключил фонарик.

В этот момент раздался голос Антонио Вердагера.

– No es mouen! La policia de Catalunya!

И тут же его продублировал громким голосом Джорди Клавер:

– Стоять, не двигаться! Полиция Каталонии!

Несмотря на грозный окрик, преступник неожиданно бросился вниз по склону горы. Я был готов к такому варианту развития событий, приподнялся на руках и из положения «низкого старта» рванул ему наперерез.

– Стой, стрелять буду! – кричал вдогонку полицейский уже без дубляжа, потому что и так было понятно, что в таких случаях кричат стражи порядка на любом языке мира.

«Пальнет еще сдуру! – думал я, несясь вперед, как снаряд, и ловко огибая встречающиеся на пути деревья. – И неизвестно, в кого попадет». Преступник бежал впереди в двух шагах от меня, тоже легко увертываясь от ветвей и стволов деревьев. Мы выскочили на более-менее открытую местность, и я, прыгнув вперед, упал руками на склон и с разворота ногой ударил по ногам бегущего впереди меня человека. Тот споткнулся, свалился на землю лицом вперед, и я заметил, как из его рук вылетел, звякнув содержимым, пакет. Преступник же кубарем покатился по склону дальше вниз, и я ринулся вслед за ним сквозь кусты, царапая лицо и руки, но не обращая в пылу погони внимания на боль.