Мимо меня проносятся миры, время и пространство, изумление и любовь.

Мне уже приходилось переживать моменты высшего осознания, ощущения единства со всей вселенной, но никогда так остро, как в этот раз. Сейчас все вокруг становится мелким. Я начинаю громко смеяться, все мои печали улетучиваются.

Когда миг счастья проходит и я снова поворачиваюсь к Томи, по выражению ее прекрасного, идеально симметричного лица я вижу, что, несмотря на ее замечательную скорость реакции, она не заметила, что со мной что-то происходило. Она не видела, что я летал вместе со змеями. Но это совсем не важно. У меня было религиозное прозрение или я просто сошел с ума, возможно, то и другое вместе. Что бы это ни было, я еще никогда не чувствовал столько жизни внутри себя. Я понимаю: что бы со мной ни случилось в дальнейшем, ничто не сможет отобрать у меня этот чистейший экстаз, который расцвел у меня в душе.

Файл 312: Принцесса и нежданное богатство – открыть.

Что-то здесь не так. У меня теперь все деньги мира, я могу купить все, что угодно. Да, на самом деле. Мой банковский счет уверяет, что у меня девять триллионов девятьсот девяносто девять миллиардов девятьсот девяносто девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять крупных. И девяносто девять маленьких. Я должна бы радоваться, но почему-то не радуюсь. И я знаю, в чем дело.

Случилось что-то очень серьезное.

Закрыть.

Файл 312: Принцесса и нежданное богатство – заблокировано.

Мы провели диагностику.

Во-первых, Мутазз. Я молила Бога, чтобы это оказалось каким-нибудь острым кишечным заболеванием, но Исаак подозревает Черную напасть. Мы изолировали их обоих в задней части коптера. Мутазза по-прежнему жутко рвет. Я просто в ужасе. Я могу только догадываться, что сейчас чувствует Исаак. Неужели нам снова предстоит пройти через все это? О Господи, даже думать об этом не хочется.

Во-вторых, у нас оказалась не одна обезьянка, поскольку это беременная самка. Целая колония карликовых обезьян пережила Черную напасть естественным образом; значит, возможно, это сможем и мы, если только выясним, что именно защитило их – притом что все остальные приматы полностью исчезли с лица земли. Потенциальные возможности исследования этого явления переполняют меня радостью, но радость эту омрачает болезнь Мутазза.

В-третьих, исчез Маласи. Я пыталась достать его, но его нигде нет. И поверить в это трудно, потому что когда он мне нужен, он всегда был тут как тут, словно трое из ларца. Я запускаю систему дальней диагностики, но узнаю только, что он тоже проводит диагностику. Это никак не объясняет, почему от него нет ответа. Возможно, его проглотили глюки, тогда мне придется восстанавливать его по сохраненке.

Я собираюсь все рассказать Вашти, но она звонит сама и обрушивается на меня с ругательствами, не дожидаясь ответа. В отчаянии я ору в трубку: «Питбуль!» Обычно Вашти не идет дальше «ротвейлера» и «добермана», так что довольно редкая порода «питбуль» – собаки достойные.

В потоке ругани мне удается услышать только «охламоны» и «серьезная брешь в системе безопасности».

– Давай помедленнее, – прошу я.

– Твой приятель поимел меня! – вопит она. У меня перед глазами сама собой возникает эта картина, но усилием воли я выкидываю ее из головы.

– Что у вас происходит?

– Хэллоуин своими грязными ножищами растоптал всю систему безопасности. Все системы скомпрометированы. Теперь все файлы абсолютно доступны.

– А откуда ты знаешь, что это Хэл?

– А кто еще это может быть? У тебя есть другие предположения? У кого может быть столько злобы и столько знаний в этой области? Даже если система выдает другой адрес, все равно можешь не сомневаться, что атакованы мы из Америки. Ведь он обещал, этот сукин сын давал слово, что не будет вмешиваться! Но именно это он сейчас и делает!

– Ну что ж, – говорю я, заставляя себя сохранять спокойствие, – сначала самое важное – выведи детей из ГВР.

– Ты что, дура? Шампань все сделала, но ущерб уже нанесен. Сделанный звонок не отыграешь обратно.

– Ладно, они узнали несколько новых бранных слов и увидели насилие и порно, что еще можно там найти?

Я хочу сказать ей, что у нас одна хорошая новость (мы поймали обезьянку) и одна плохая (заболел Мутазз), но она еще не успокоилась.

– Пандора, – шипит она, – все личное теперь вывешено в ВР. Мои записи, лабораторные отчеты, личные контакты. Абсолютно все находится сейчас в общем доступе. Он их нашел, назначил цену и шантажирует.

– Да, это серьезная проблема, – признаю я.

Вполне может быть, что это Хэл, я так и представляю, как он заходится смехом. Она, конечно, права: атака выполнена профессионально. А он, пожалуй, единственный человек, обладающий нужными навыками, чтобы все это совершить. Коды и шифры, программирование против раскодирования и перепрограммирования – я потратила многие месяцы и даже годы, чтобы создать эту стену, которую он разрушил одним ударом. Интересно, сколько времени он готовился? Мне следует оскорбиться или восхититься?

– Некоторые девочки будут расстроены, – предупреждаю я Вашти.

У нее начинает дергаться глаз. Она задыхается от бессильной злобы.

– Он должен за это ответить, – говорит она. – Вся вина на нем.

Файл 313: Принцесса и цена – открыть.

Чего же я заслуживаю?

Откровенный вопрос, верно? Так чего же я заслуживаю? И заслуживаю ли чего-нибудь?

Во всяком случае, не вашего уважения. Вы мне не доверяете, а с чего бы вам доверять? Зачем доверять самому низкому из низших? Лучше уж лишить меня всякой личной жизни, как вы и делаете, потому что вы читали мой журнал.

Теперь я знаю, вы делали это годами.

И вы читаете его сейчас.

Но ведь это пространство личное. Личное и персональное. Самые сокровенные мысли Пенни. Мне говорили, что я могу писать что угодно и написанное останется в тайне, а я вам верила. Как это глупо, ведь вы-то в это не верили, вы взламывали мои коды и читали, словно я недостойна уважения. Словно я – пустое место.

Я пустое место для вас? Вы видите во мне пустое место?

А сами-то вы кто? Теперь вам стоит об этом подумать, теперь, когда мы поменялись местами. Я прочла ваши записи. Я знаю, что вы сделали, о чем вы думаете, знаю, как вы меня постоянно обманывали. И как чувствуешь себя, если кто-то узнал все ваши лживые тайны?

Вы когда-нибудь думали, как я себя чувствую? Получается, что каждый раз, когда вы говорили, что я умна, что прекрасно учусь, усердно тружусь, у меня за спиной вы говорили, что я «не оправдываю надежд», что «я занимаюсь хуже своих возможностей»? Что я проявляю «признаки незрелости»? Что мои оперы «отвратительны и банальны»? И спасибо тебе, Шампань, за лишние деньги. Ты позволила мне считать себя богатой, в то время как на самом деле я успевала ненамного лучше Катрины, которой всего девять лет!