«Я всегда знала, что он самый лучший, — пронеслось у нее в голове. И потянувшись к Диме с поцелуем, она краем глаза заметила на кровати что-то лишнее. И вскрикнула, осмотрев постель внимательным взглядом. Темно-синее платье с золотыми кольцами понравилось ей сразу.

— Дима-а! — восхищенно прошептала она, пытаясь вырваться из его рук. — Дима-а! Где ты его раздобыл?

— Нравится? — напряженно уточнил Крепс, не отпуская. — Угодил?

— Оно шикарное, — восхищенно пропела Юлька, брыкаясь и норовя соскочить с рук прямо на кровать. — Только мне в нем пойти некуда.

— Как это некуда? — фыркнул Блинников, усаживая ее на край постели. — А детская днюха? Уже на следующей неделе праздник. Или я что-то путаю? Потом Новый год. В офис можно заявиться красавицей. Пусть все мужики шеи посворачивают…

— Какое оно красивое, — прошептала Юлька и неожиданно разревелась. — А если я не смогу ходить? Если твоя Алена ничем не сможет помочь? Что тогда, Дима?

— Если б у бабушки были яйца, это был бы дедушка, — огрызнулся он. — Придется мне тебя на руках носить, Юль. Но ты эти мысли засунь — знаешь куда, — прорычал недовольно. — Такие думки никому еще пользу не принесли. Верь в хорошее и довольствуйся самым лучшим результатом.

— Кто это сказал? — подняла она на него заплаканные глаза.

— Я, — отмахнулся Крепс. — Мне пришлось пройти через полную неподвижность. Ни рукой пошевельнуть не мог, ни ногой. Но я твердо знал, что должен выкарабкаться. А тут один маленький нервик, Юль. Найдем его, снимем зажим, и ты поправишься…

— Обещаешь? — сквозь слезы улыбнулась она и добавила с болью в голосе. — Я должна выздороветь. Ради тебя и Димульки.

— Платье потом померишь? — хитро улыбнулся Блинников, прекрасно зная, что ей захочется надеть наряд сразу. — Может, в шкаф повесить, чтоб не валялось?

— Конечно, сейчас! — азартно кивнула она. И Дима заметил, как в глазах любимой появился огонек. — Достань из шкафа белье. На голое тело не комильфо мерить… — попросила она, прикладывая к себе платье и восхищенно глядя на Крепса.

— А по-моему, в самый раз, Юль, — улыбнулся он. — Платье в обтяжку. Как раз все формы облепит. На люди так выходить, конечно, нельзя, но передо мной покрасоваться можно. Я, правда, дурак, забыл тебе новый комплект белья купить. Совсем из головы вылетело. И еще синнабоны в машине оставил. Теще передала. Говорит, Настя специально за ними ходила.

— Странно, — пожала плечами Юлька и еще раз погладила платье. — Помоги мне, — скомандовала бодро и внезапно замерла на месте.

— Ты чего? Где-то болит? Юль! Я сейчас Виленскому позвоню…

— Димочка, — прошептала Юлька и глянула на него широко распахнутыми глазищами. — А если за нападением на меня стоят мама и Настя? Или кто-то из них? Они же мои наследники… понимаешь? Мама вообще первой очереди. Ей часть бизнеса и так полагается, как Валериной вдове. Плюс моя часть. Даже если она поделит ее с Сашкой и Димулькой, в накладе явно не останется.

— Родная мать, Юль? — с сомнением бросил Крепс. — Люся, конечно, стервозная дамочка. Но вот так заказать родную дочку…

— Деньги, Дима. Большие деньги. От них, бывает, и крышу сносит. Лично я не удивлюсь, если выяснится мамина причастность, — пробормотала Юлька и с наигранным весельем попросила. — Господин полковник, не поможете ли даме одеться?

— Сам одену и любоваться буду, — хрипло бросил он, аккуратно стаскивая с ее плеч простыню. И одев на Юльку платье, бережно провел обеими ладонями по груди, обтянутой тонким трикотажем, а потом и по бедрам. — Какая же ты красивая, Юльчона, — прошептал он, засовывая палец в одно из золотых широких колец. Погладил кусочек обнаженного тела и даже умудрился туда чмокнуть. — Я знаю, для чего такие дырки наделаны, — расхохотался весело. — Места для поцелуев, Юлька! Только в таком наряде от меня ни на шаг, — велел он нарочито строго. — А то тут шнурочек поддеть одним пальцем, и вся конструкция рассыплется.

— Зато очень красиво, — прошептала она. — Отнеси меня к зеркалу, я посмотрю, — попросила довольно.

Крепс кивнул.

Они долго стояли около большого зеркала. Крепкий высокий мужчина и маленькая хрупкая женщина. Он прижимал ее к себе, чуть сминая трикотаж от дорогущего бренда. А она, взгромоздившись ногами на его босые ступни, снова обрела дополнительную опору. И разглядывая собственное отражение, видела счастливую и красивую женщину. И самой с трудом верилось, как же ей повезло. С мужем, сыном и друзьями.

— Теперь я до утра глаз не сомкну, — усмехнулась Юлька.

— Уснешь, — строго пробурчал Крепс, — я тебе спою колыбельную.

А уложив жену в постель, позвонил Филимонову.

— Завтра с утра отвези Люсины булки в судмедэкспертизу. Я позвоню туда, договорюсь. Пусть проверят, съедобные они, или их кто по доброте душевной ядом присыпал? — велел он и в глубине души взмолился, чтобы теща оказалась непричастной к покушению на Юльку.

«Знать, что мать хотела тебя убить, и жить с этим, — в сердцах подумал он, устраиваясь рядом с Юлькой и обнимая ее. — Даже врагу не пожелаю!»

Сашка Яныч мучился от безысходности, голода и стояка. Он метался по своей московской квартире, проклиная отца, Юльку, всех соратников и конкурентов.

— Даже баб не привести, — раздраженно кудахтал Сашка, хлопая себя руками по ляжкам. — Домашний арест! Вот придумали, суки! — ругнулся он, ударив по стене кулаком. Конечно, сейчас, когда избирательная кампания провалилась с громким свистом, появилось время задуматься о смысле жизни и кое-что уяснить для себя.

«Во-первых, нужно в ближайшее время развестись с Юлькой, — скривился Яныч, почесывая через майку пузо. — А то как со своим полковником заделают еще спиногрызов, а мне алименты плати. Во-вторых, при разводе нужно забрать весь папин бизнес. Теперь лучше вернуться в офис и там грести деньги совковой лопатой, коли экскаватором не вышло. Главное, решить вопрос с Юлькой. Может, оставить ее исполнительным директором, или погнать вон. Время покажет, — печально вздохнул Сашка. — Тут главное — снять с себя подозрения в покушении на нее и повесить их на кого попало. Хоть на ее гребаря», — кисло усмехнулся Яныч, в глубине души ругаясь почем зря, что перевести стрелки на Блинникова вряд ли удастся. Немного подумав, он позвонил Коле Будкину.

— Слышь, братан, — требовательно пробурчал в трубку. — Привези что-нибудь пожрать и какую-нибудь шалаву. А то меня тут голод замучил, — заржал в трубку.

— Да не вопрос, — хмыкнул Коля. — Сейчас приеду, бро. Жди.

Найти еду, выпивку и женщину в столь поздний час Будкину труда не составило.

— Я сейчас сигарет куплю, — бросил он, тормозя близ станции метро. Глянул в сторону захудалого ларька, примыкавшего к круглосуточной аптеке. Работает или нет? И неожиданно напрягся, заметив возле крыльца знакомую фигуру.

— Марат! — гаркнул Коля, все еще помня, что Лесовой ходил под его началом. — А ну, иди сюда.