– Я еще раз повторяю: жертва графа Дракулы должна испытывать ужас и страсть одновременно. Душевный трепет и зов плоти! Покажите мне, пожалуйста, ужас и страсть, Конни!

– Это как? – озадаченно подала голос главная героиня.

– Я раз пятьдесят объяснял уже, как, – страдальчески воскликнул помреж, всплеснув руками. – А вы, мисс Конни, выглядите так, будто вот-вот заснете! Вас обнимает мужчина, и не просто мужчина – демон, а вы только что не зеваете!

«Вампир» хихикнул. Мистер Ч. так зыркнул на него, что тот смущенно закашлялся.

– А вы, Джонни! Как вы играете? По-вашему, вы хорошо играете? Нет, вы скажите, скажите мне!

– Ну… ничего так, по-моему. – Актёр самодовольно повёл большими округлыми плечами.

Невысокая, но ладно скроенная фигура мистера Ч. в этот момент была прямо-таки воплощением трагизма.

– Вот именно – ничего! – рявкнул он. Покраснели даже уши на коротко остриженной голове. – А мне надо, чтобы было не «ничего», а настоящий вампир! Демон-соблазнитель, черт побери!

Задник, изображающий окно с глуповато-жёлтой, как цыплёнок, картонной луной и черными угловатыми силуэтами деревьев, весьма подходил к сцене, которую вполне можно было бы назвать «мучитель и жертвы», а то и «избиение младенцев».

– Из Джонни демон, как из меня негритянская принцесса, – хмыкнула Конни, расправляя белокурые локоны. – И вообще, у него воротник в самые уши упирается. Щёки висят. И брови все время отклеиваются. Я так не могу настроиться.

– Э, Конни, ты что, брови у меня приклеены как надо, не ври! – обиженно возразил Джон, ощупывая мохнатые, сходящиеся у переносицы брови (именно такие, по мнению гримёра, полагались вампиру из Трансильвании).

– Значит, так, – сурово отрезал мистер Ч. – Если вы оба сей же момент не возьметесь за ум, я подхожу к мистеру Ирвингу и прошу вас заменить. Полагаю, он найдет кем. Имейте в виду: он сейчас смотрит на вас и наверняка думает о том же!

– Ну ладно тебе, не злись, – надула губки Конни. – Прямо уж, какие мы суровые! – Девушка знала, что имела некоторое право фамильярничать; впрочем, таким правом могла похвастаться по меньшей мере половина женской части труппы. Мистер Ч. имел репутацию весьма темпераментного мужчины, несмотря на то, что отнюдь не напоминал лорда Байрона, и к тому же обладал несколько вспыльчивым характером.

Генри и Стокер наблюдали за сценой. В том, как кривил губы Ирвинг, читалась профессиональная оценка происходящего. Стокер же то и дело вцеплялся в свои потные, стоящие дыбом волосы так, словно намеревался выполоть их с корнями.

– Н-да… может, нам заменить вампира? – спросил Стокер с надеждой.

– Не ду-умаю, – протянул Генри.

– А может, ты бы взялся сам за эту роль? Ты же идеально подходишь, поверь.

– Я? О, нет, мой друг, я сейчас должен заниматься еще и «Королем Артуром».

– Но это невозможно! – Стокер перешёл на взволнованный шёпот, поглядывая в сторону исполнителя главной роли. – Мой Дракула – и этот раскрашенный индюк?

– Полно, Брем, не преувеличивай. Через пару репетиций все будет замечательно. Ч. – настоящий профессионал: он сделает из сапожника лорда. А пока – не пойти ли тебе отдохнуть? Не нервируй актёров: они и без того взволнованы.

Стокер в очередной раз вцепился себе в волосы и побрёл из зала. Наткнулся на кресло. Обрушил прислонённый к стене реквизит. Несмотря на грохот, вслед ему никто не обернулся.

Возле двери его заловил пожилой блондин с голубыми глазами, в немарком коричневом костюме, плоховато сидевшем на его по-крестьянски кряжистой фигуре. Стокер видел его на репетициях и раньше – и принимал за работника сцены или осветителя. Но сейчас этот человек вдруг заслонил ему путь и, доверительно взяв его за пуговицу, сказал с акцентом:

– Мистер Стокер, я – доктор Ван Хельсинг из Голландии. Джонни – о, ja, сей Джонни, что играет вашего Дракулу – он совершил такую любезность привести меня сюда. Позвольте спросить: где вы брали материал о вампирах для вашей гениальной пьесы?

От слова «гениальный» Стокера перекосило. Он споткнулся ещё раз, на ровном месте, отнял свою пуговицу у доктора и ринулся прочь из театра. Ван Хельсинг остался стоять, недоумённо разводя руками.

Солнце уже готово было зайти. Ренфильд решил не мешкать и направился по данному ему Дракулой адресу.

Искомый особняк нашелся на удивление быстро. Серый и строгий, даже мрачноватый, он, казалось, придирчиво и презрительно взирал на всех и вся. Ренфильд уселся у решетчатых ворот, разложил прихваченный у ирландца инвентарь и придал лицу выражение, которое, по его мнению, должен иметь честный чистильщик обуви. Дело в том, что у него созрел план, который должен был, по мнению хитрого зоофага, помочь выполнению шпионской миссии, то есть выяснению всей подноготной о таинственном собрании в особняке посредством тщательного наблюдения. Ради этого бывший адвокат наступил на горло собственным сословным предрассудкам и прикинулся простым работником щетки и ваксы.

Тем временем почтенный агент Фрикс (если вы его помните), подъезжал к вышеупомянутому особняку в кэбе. В путешествии в качестве невидимки есть, безусловно, своя прелесть – в частности, можно не платить за кэб. Однако имеется и куча неудобств. Фрикс старательно вжимался в уголок, ибо его соседом был некий полный рыжий джентльмен, пребывающий в уверенности, что в кэбе он едет один. Нельзя было допустить, чтобы он ненароком сел на мистера Фрикса или наступил ему на ногу; поэтому агент изо всех пытался быть не только невидимым, но и бестелесным. Получалось не очень хорошо, из-за габаритов самого агента и его соседа. В списке неудобств также числился и сильный запах лука, исходящий от рыжего джентльмена. В общем, путешествие агента Фрикса назвать приятным было нельзя. Но он старался не обращать внимания на мелочи – самое главное, что кэб остановился в аккурат напротив мрачноватого особняка, к которому вел магический след. Таинственный обидчик Фрикса скрылся за дверями это особняка. Рыжий любитель лука, а за ним и Фрикс вышли из кэба. Рыжий направился к тем же самым дверям, ну, а Фрикс, прочитав табличку с названием улицы, старательно телепатировал адрес мистеру Мазерсу.

Сэмюэль Мазерс ликовал. Его переполняли радость и предвкушение – правда, несколько нехорошего характера, ибо Мазерс решил устроить магическую взбучку незнакомцам с улицы Риджентс, посмевшим вмешиваться в его дела. Следовало дать им понять, кто тут главный, и отбить охоту даже думать про Эстерхази. Если с первого раза запугать не удастся, по крайней мере, уж точно удастся прощупать, на что они способны. В любом случае Мазерс считал родной Орден самой могущественной оккультной организацией современности и не сомневался, что никто не сможет взять верх над Золотой Зарей.

Пообещав Фриксу повышение, он занялся созывом экстренного собрания членов Золотой Зари. В ход были пущены как телепатия, так и обычные посыльные.