2) объектом коллективного управления являются имущественные авторские и смежные права, а в число объектов доверительного управления входит большинство объектов гражданских прав, перечисленных в ст. 128 ГК РФ, включая исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности.

Таким образом, есть все основания утверждать, что коллективное управление имущественными правами и доверительное управление исключительными правами на объекты интеллектуальной собственности – различные правовые категории.

К сожалению, на сегодняшний день нормативная база Роспатента, касающаяся лицензионных договоров, пока не предусматривает заключение данного типа договора. Но в силу принципа диспозитивности гражданского права это не может являться основанием, ограничивающим стороны в подписании подобных соглашений.

В этой связи возникает еще один вопрос: требуется ли обязательная регистрация договоров доверительного управления исключительными правами на изобретение или товарный знак?

Принимая во внимание то, что доверительное управление не влечет перехода права собственности на имущество к доверительному управляющему (п. 1 ст. 1012), можно сделать вывод, что договор доверительного управления исключительными правами не влечет передачу этих прав. Таким образом, доверительный управляющий осуществляет действия по договору доверительного управления за счет доходов от реализации переданных правомочий. А лицензиат производит действия по использованию объектов исключительной собственности за свой счет, выплачивая лицензиару соответствующее вознаграждение[138].

Таким образом, несмотря на отсутствие однозначного ответа на поставленный вопрос, исходя из ст. 1012 ГК РФ и отсутствия специальной нормативной базы, устанавливающей обязательность регистрации договоров доверительного управления исключительными правами, следует исходить из отсутствия необходимости такой регистрации.

Следует заметить, что единично применяемые в настоящее время процедуры управления интеллектуальной собственностью не всегда отличаются совершенством и зачастую неэффективны. Трудности в этой сфере связаны прежде всего с отсутствием:

1) научно обоснованной методологии управления в рассматриваемой области деятельности, т.е. в сфере профессионального управления интеллектуальной собственностью;

2) необходимой правовой регламентации;

3) системы подготовки кадров для работы в сфере комплексного управления интеллектуальной собственностью.

В сущности, отсутствует и само понятие «управление интеллектуальной собственностью». Между тем определение данного понятия имеет важное методологическое значение. При этом следует исходить из проблем, которые встречаются у физических и юридических лиц в связи с определением, подтверждением, осуществлением исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, их коммерциализацией и страхованием. Таким образом, под деятельностью по управлению интеллектуальной собственностью следует понимать предпринимательскую деятельность по выполнению всей совокупности работ, связанных с исполнением любых допускаемых гражданским законодательством Российской Федерации правомочий собственника интеллектуальной собственности.

Однако доверительное управление интеллектуальной собственностью может послужить основой комплексных механизмов по противодействию контрафакту на различных отраслевых рынках, а также и в качестве средства эффективной конкурентной борьбы. Например, в сфере кинематографии создание «портфелей» с исключительными правами на сценарии и архивные фильмы может повлечь за собой дополнительную гарантию для продюсерских центров по таким актуальным вопросам, как:

• защита от возможных споров с авторами;

• гарантия перед правоохранительными органами и деловыми партнерами об отсутствии контрафакта;

• консолидация интеллектуального капитала;

• минимизация затрат по передаче прав и т.д.

Проблема эффективного управления интеллектуальной собственностью в России стоит весьма остро. Парадоксально, но в стране, обладающей одним из самых внушительных интеллектуальных потенциалов в мире, многие компании, осуществляющие научно-техническую деятельность, не придают должного внимания вопросам идентификации исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности.

В качестве иллюстрации приведем пример одного судебного разбирательства. Несколько организаций (имеющих по предположению автора определенную корпоративную общность), разработавших лекарственное средство и получивших на него патент, обратились в Роспатент с требованием аннулировать товарный знак (индивидуализирующий наименование соответствующего лекарственного средства), зарегистрированный другой организацией позднее регистрации патента. Последовавший отказ Роспатента был обжалован в суд. Разумеется, и в судебном разбирательстве доводы заявителей о том, что соответствующий товарный знак вводит потребителя в заблуждение относительно производителя товара и является описательным, были опровергнуты. Опровергнуты были и доводы наличия недобросовестной конкуренции.

Причем в судебном решении было специально отмечено, что описания к патенту не могут являться объектами авторского права, что соответственно означает, что нарушений при регистрации спорного товарного знака допущено не было. Вероятно, производители посчитали, что поскольку в описании к патенту указано наименование лекарственного средства, то правовая защита распространяется и на это наименование.

Учитывая, что данный пример вовсе не единичный, можно констатировать проблему осведомленности управленческих кадров организаций и граждан в вопросах охраны интеллектуальной собственности. Так называемый «бренд-менеджмент» и правовая охрана интеллектуальной собственности существуют обособленно. Фактически существует жесткое разграничение труда юриста (зачастую ограниченного исключительно вопросами, связанными с регистрацией объекта исключительных прав) и бренд-менеджера, осуществляющего непосредственное управление активом.

Между тем есть все основания для более активного развития отношений в сфере доверительного управления интеллектуальной собственностью. В частности, именно такая форма взаимоотношений поможет идентифицировать и эффективно использовать интеллектуальный потенциал, принадлежащий государству и субъектам Федерации. В частности, весьма прогрессивным представляется предложение Г.Н. Черничкиной о сохранении права на изобретения за Российской Федерацией, передавая исключительные права на изобретения в доверительное управление организациям, которые будут получать прибыль от их использования. При этом неэффективность использования исключительных прав на изобретения повлечет за собой прекращение доверительного управления, а отчуждение прав такой организацией будет исключено. При этом государство будет вправе получать доход от управления правами на изобретение и, следовательно, компенсировать затраты на финансирование деятельности по созданию результатов интеллектуальной деятельности[139]. Аналогичные мероприятия можно проводить с ноу-хау и авторскими правами (особенно на произведения науки).