– Тогда слушай анекдот про бурят, – со смехом отозвался Потап. - Разбился самолет, и выжили только блондинка и бурят, но попали на разные острова. Проходит месяц, блондинка уже не может без секса и кричит: «Бадма, плыви сюда, у меня кое-что для тебя есть!» Бадма все бросает и кричит: «О, неужели позы[41]приготовила?»

– Анекдот с бородой, – заметил Егор. – И зачем бурят сюда приплели? Точно такой я слышал про молдаван. Вот только не пойму – в каком месте надо смеяться?

– Дамирхан, расскажи анекдот про бурятку! – капризно протянул Виктор. – Эротичный!

– Зря туда летите – плохое то место. – Немногословный Дамирхан сохранял невозмутимое выражение лица, несмотря на галдеж и веселье.

– Нам рассказывали, что охота там просто класс! – возразил Потап.

– Охота хорошая, а место плохое. – Дамирхан был серьезен и, на удивление, трезв. - Очень плохое!

– Как место может быть плохим, если охота там хорошая?! – рассмеялся Потап.

– Черный заян там хозяйничает – сильно голодный он. Кабы беды не было.

– Что это за зверь такой? – Потап рассмеялся и похвастался: – Может, твоя пуля его не берет, а моя любого возьмет!

– Погоди, Потап. – Несмотря на большое количество выпитого, Егор заметил, что егерь по-настоящему боится и не скрывает этого. Это Егору понравилось еще меньше, чем путешествие на вертолете. – Толком расскажи: почему то место плохое?

– Шаман там жил – черный. И душа у него была черная. Он умер и стал черным заяном. С тех пор там люди пропадают. Худое место!

– Заян – это что, призрак?

– Нет! – замотал головой Дамирхан. – Заян – это дух! Страшный дух!

– Не вижу особой разницы между призраком и духом! – снова рассмеялся Потап. – Ну, попугает немного ночью, а утречком рассеется, как туман.

– Черный заян не такой! Он ест человеческое мясо как еду, и пьет человеческую кровь как питье.

Егору показалось, что, сказав это, бурят побледнел, хотя это было почти невозможно заметить на бронзовом от загара лице.

– Страшно, аж жуть! – пуще прежнего развеселился Потап. - Сказки все это!

– Нас может расстроить лишь неудачная охота, но будем надеяться, что этого не произойдет. Чего бы мы тогда перлись в такую глушь? – Кизима скривился.

– По этому поводу есть тост. За заяна пить не будем, а выпьем за удачную охоту! – выкрикнул Потап.

– Тост оригинальный – произнесен в триста тридцать третий раз, – с пьяной ухмылкой прокомментировал Кизима.

– Это дух тайги Баай Байанай решает, быть удачной охоте или нет, – заметил егерь.

– Нас там ожидают сплошные духи – просто жуть берет, – продолжал веселиться Потап. – И как он выглядит, этот дух, – наверное, старикашка с клюкой?

– Разве дух может как-то выглядеть? Какой же тогда он дух? – заплетающимся голосом возразил Кизима.

– Не надо гневить Баай Байаная. Вид он принимает прекрасной девушки, своей красотой затмевающей солнце.

– Он – мужского рода, а принимает вид девушки?! Гермафродит, что ли? – язвительно поинтересовался Кизима.

– Баай Хангай Байанай имеет много лиц и любит тишину. Принимая обличье прекрасной девушки, он тем самым сообщает, что охота будет удачной, но он может принять и другое обличье… - Бурят многозначительно замолчал.

В грузовой отсек вышел борт-радист, обвел застолье недовольным взглядом и, перекрывая гул мотора, выкрикнул:

– Через полчаса будем на месте! Собирайтесь! Мы отстаем от графика, так что на высадку – не более десяти минут!

Потап, налив полстакана водки, протянул его бортмеханику. Тот недовольно поморщился, словно собирался сказать что-то резкое, но стакан взял и одним махом его осушил, будто утолял жажду в жаркий день. При этом выражение лица у него не изменилось. Отмахнувшись от предложенной закуски, он вновь скрылся в кабине пилотов.

Из спальника вылез бородатый геолог. Сладко потягиваясь, он заглянул в иллюминатор.

– Отоспался, как младенец, вот такая хрень. – Тут он заметил бутылку водки в руках Потапа, разливающего в стаканы по новой.

– Ого – разливайка! Принимайте нового бойца!

Геолог вытащил из спальника большую металлическую кружку и бесцеремонно поставил ее рядом со стаканами. Потап плеснул ему изрядную порцию водки.

– Меня звать Гоша, – торжественно сообщил геолог, словно произнес тост, и, опрокинув содержимое кружки внутрь, довольно крякнул. – Пошла, как мама в школу. Заряжай! – И он протянул кружку за новой порцией.

Потап не заставил себя ждать, вылил тому остатки водки и тут же достал новую бутылку.

– Уважаю! - радостно воскликнул геолог. – Проспал я свое счастье! Надо было раньше проснуться, а теперь уже нормально ни выпить, ни поговорить. Вам ведь надо на Шаманскую заимку, а до нее лететь всего ничего. Охота там хорошая – я разок там был, но место и в самом деле паршивое. В прошлом году все люди из тамошнего поселка исчезли бесследно.

Вертолет постепенно снижал скорость и наконец завис, а потом мягко сел на большую поляну, окруженную со всех сторон деревьями.

– Команда «газы»! – выкрикнул Потап, намазал лицо кремом «Тайга» и надел накомарник.

Остальные, за исключением геолога, последовали его примеру. Выпрыгнув на землю вслед за Потапом, Егор осознал, что эта предосторожность была далеко не лишней, так как сразу подвергся атаке изголодавшихся кровососущих тварей. Таких огромных комаров он еще не видел и сразу понял, что в одной рубашке здесь не походишь, – для них тонкая ткань не была препятствием, прокалывали ее «на раз». Надев плотную штормовку, Егор огляделся и сообразил, что это не поляна, а поле с зерновыми. Геолог, изредка лениво отмахивавшийся от комаров, поймав удивленный взгляд Егора, пояснил:

– Овес-то мишка очень любит, вон охотничья вышка, там схоронитесь. – Он указал на строение из бревен с подобием шалаша наверху. – Если духа вашего не почует мишка, быть тогда вам с добычей. – Геолог сложил руки, словно целился из ружья в сторону поля, прикрыл левый глаз. – Пиф-паф, пиф-паф! – После каждого «выстрела» он дергался, как от отдачи ружья, а потом «перезаряжал» его.

– Это не охота, а убийство. Сидеть в безопасности наверху и расстреливать беззащитное зверье, утоляющее голод! – возмутился Егор.

Медведя он видел в кино и зоопарке, и тот не вызывал у него симпатии. Егор где-то читал, что у медведя и у человека много схожего. Он пожалел, что отправился на охоту, разгорячившись после разговора с Иванной.

– Может, лучше с рогатиной в одиночку, кто кого? – вкрадчиво произнес геолог. – Хочешь попробовать?