Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Ее спящий любовник по-хозяйски держал ее грудь. Скоро это замечательное ощущение стало еще более замечательным. Дыхание Невады участилось, когда длинные смуглые пальцы начали тихонько двигаться. Сперва это было только неуловимо-нежное, почти неощутимое пожатие. Нежная ласка, прикосновение теплой ладони к мягкому соску. Невада прикусила губу, когда его ладонь начала двигаться медленными возбуждающими кругами над мгновенно заболевшим и ставшим упругим от его касания соском. В тот момент, когда ладонь потирала чувствительный центр ее груди, Невада с замиранием сердца ощутила каменную твердость Джонни через тонкую ткань рубашки. Плотно закрыв глаза, она бессознательно прижалась крепче к его возбужденной плоти, извиваясь от возрастающего чувственного удовольствия.

Казалось, это движение ее тела стало безмолвным сигналом для Джонни — его стройные бедра начали медленно двигаться. Ленивое ритмичное трение его обнаженного пульсирующего копья о ее чуть прикрытые ягодицы. Невада упивалась полусонной и томной прелюдией к близости. Теплая ладонь Джонни покинула сосок, уже успевший затвердеть от его ласк. Но в следующий момент ее тело задрожало от восторга, когда пальцы снова начали нежно ласкать потемневший от желания бутон ее груди.

Невада лежала в теплой, сонной темноте, и сладострастная дрожь пробежала по телу от прикосновений единственного в ее жизни любовника. Радуясь объятию его сильных рук, прижавшись к его обнаженной силе, она чувствовала себя прекрасным инструментом в руках талантливого виртуоза. Его красивые смуглые с длинными пальцами руки пробуждали в ней божественную симфонию страсти.

Невада, охваченная сладкой истомой, которая исходила от его рук, готова была отдать ему всю душу. Как будто ее повелитель читал мысли, рука Джонни оставила ее грудь, и Невада почувствовала, как ее бережно переворачивают на спину. Глазами, полными восхищения, она мельком взглянула в смуглое лицо Джонни, склонившееся над ней. Даже не открыв сонных глаз, Джонни нашел ее губы и принялся неспешно описывать языком круги внутри ее рта.

Медленный горячий поцелуй не прерывался, а его рука захватила ткань ее ночной рубашки и начала собирать ее в кулак. Невада посасывала настойчивый язык Джонни и чувствовала, как мягкая рубашка постепенно открывает ее напряженные ноги. Медленно и неторопливо Джонни поднял ее одежду до бедер.

Не прерывая жаркого поцелуя, Джонни продвинул руку под рубашку и положил ее, на голый живот Невады. Так же, как он ласкал ее грудь, он ласкал и ее плоский живот кончиками пальцев и всей ладонью, медленно поглаживая, вызывая сладострастную дрожь на всем теле. Невада горела, как в огне, корчилась и извивалась от желания. Ее ноги нетерпеливо раздвинулись в страстном ожидании волшебных пальцев в том месте, где жар был самым неистовым. Ласкающая рука Джонни начала долгожданный спуск. Она накрыла плоть Невады, нежно обхватив ее на короткое время. Затем она шевельнулась, пальцы проникли сквозь густые черные кудри между ее бедер, губы Джонни оставили ее рот и перешли на горло. Не смея дышать от волнения, Невада прошептала его имя:

— Джонни.. Джонни…

— Невада?

От изумления глаза Джонни открылись, и он мгновенно проснулся:

— Невада!

Мастер Вращающегося Колеса поглядел на Неваду, когда крошечный белый шарик снова остановился на номере одиннадцать. Ее номере. И одетый в форму крупье объявил результат с четким оксфордским произношением.

— Повтор, повтор, леди и джентльмены. Номер одиннадцать выиграл еще раз. — Улыбаясь Неваде, он сказал более мягко:

— Прекрасная леди из колоний победила снова.

Дилер положил перед ней четыре стопки красных фишек, и Джонни, стоящий позади ее стула, произнес низким баритоном:

— Что я тебе говорил, Бен?

Затем Джонни коснулся ее обнаженного плеча и сказал:

— Дай чаевые мальчикам и будем выбираться отсюда, Невада.

— Вы удивительны, моя дорогая, — сказал Бен Робин, пока Джонни обменивал фишки на деньги. Бен рассматривал улыбающуюся молодую женщину, думая, что она лишь отдаленно напоминала ту ярко накрашенную и дешево одетую проститутку, которую Джонни забрал с «Подлунного игрока». Все же, размышлял он глубокомысленно, она — дочь пьяной речной крысы, а яблоко никогда не падает далеко от яблони. Маловероятно, что темноволосая красотка могла бы одурачить даже не самых умных представителей британской аристократии.

Бен Робин отвел Неваду в сторонку от покрытого зеленым сукном стола с рулеткой. Они пересекли большую застеленную серым ковром комнату, от пола до потолка украшенную фресками и светильниками из резного хрусталя с позолоченными листьями. У большого зеркала в фойе Бен накинул теплый мех на обнаженные плечи Невады.

— Вам удалось сделать мой визит в Лондон очень приятным, и я в самом деле очень благодарен вам. Я благодарю вас от всего сердца, мисс Гамильтон.

Невада собиралась ответить, когда Джонни присоединился к ним, накидывая черный плащ на плечи.

— Чего мы ждем? Давайте поедем к Крокфорду и пощупаем тамошних игроков в баккара.

Невада почти не говорила, пока они ехали по залитым дождем лондонским улицам, сидя между Джонни и Беном. Мужчины смеялись и болтали, заключали дурацкие пари на что попало. Они могли бы, праздно подумала Невада, заключить пари о том, который теперь час. С момента приезда Бена Робина эти игроки заключали пари на все: когда прекратится дождь, когда Король Кэссиди появится в номере «Клариджа», какого цвета платье выберет Невада вечером.

Невада удовлетворенно улыбалась и спокойно слушала, как они говорили о предстоящей игре в покер. Той самой игре, из-за которой они приехали в Лондон, как и многие другие игроки со всего мира. Игра должна была состояться в ночь после Дня Гая Фокса, пятого ноября.

Невада была просто обрадована, что Бен Робин, богатый владелец гостиницы из Мемфиса, друг и соперник Джонни, появился накануне этого события. Прибытие Робина в конце недели чудесным образом избавило ее от тюрьмы гораздо худшей, чем тюрьма с решетками на окнах.

Начиная с той ужасной ночи две недели назад, когда она заснула в кровати Джонни, он настолько отдалился от нее, что она разуверилась в его способности прощать.

Воспоминание о Джонни, вскочившем с постели при виде ее, о его голосе, таком же жестком, как и глаза, было еще настолько ярким, что заставляло съеживаться. Никогда еще ей не приходилось встречать такого разъяренного человека, каким был Джонни в то холодное утро.

Его лицо казалось вырезанным из камня, черные глаза метали молнии, когда он сорвал с нее простыню, выдернул из кровати и поставил на пол. Она стояла перед ним дрожащая и испуганная, не зная, что он может сделать в следующий момент. Он сгреб стягивающие ворот ее рубашки ленты в кулак и рывком заставил ее встать на цыпочки, приблизив к ней искаженное гневом смуглое лицо. Невада замигала от испуга и сжала его запястья, надеясь, что он не задушит ее. Его голос был таким же злым, как и лицо.