Каштанов и Одинцов одновременно увидели «Хонду», проследовавшую от леса до деревни. На связь вышел командир штурмовой группы капитан Власов:

– Каштан! Гарпун!

– Слушаю.

– Мимо нас прошла «Хонда», вышедшая из усадьбы.

– Мы видели. Будьте в готовности к действию.

– Готовы, – доложил капитан, – жду команды.

– До связи.

Не успел Каштанов отключиться, как на связь вышел Лесников:

– Я на Восточном шоссе. Прошу уточнить дальнейшие действия.

– Сориентируйся по карте, определи дорогу, что ведет шоссе к деревне Тураново. Далее выходи на эту дорогу, пройди по ней десять километров и встань до отдельной команды.

– Понял, выполняю!

Каштанов уложил радиостанцию в чехол.

– Пойду посмотрю, где встанет «Хонда» и что станет делать Шерхан, – сказал Одинцов.

– Давай, Паша, но осторожно. И оружие приведи к бою. Если Караханов вывезет заложника – действуй! Я подойду.

Павел кивнул и скрылся в кустарнике.

Спустя двадцать минут он вернулся, приложил палец к губам, указав рукой налево, и, подойдя ближе, прошептал:

– Шерхан метрах в двадцати от нас, также на окраине рощи.

– Где заложник?

– Не определил. Караханов вышел один, водитель и телохранитель Данаев остался в машине. Сын Гронского может находиться на заднем сиденье, а то и в багажнике. У Шерхана с собой бинокль и радиостанция. Я подберусь к нему, чтобы слышать переговоры, ты же, Леня, отойди правее и переключи станцию на режим вибровызова.

– Уверен, что парень еще жив, ведь деньги-то у людей Шерхана?!

– Вот именно что у людей, а не у самого главаря. Он не тронет пацана, пока «бабки» не окажутся в «Хонде».

– Не пойму, почему он приказал Ступаку и Кокиа ехать в усадьбу?

– Продолжает страховаться. Преследование «Тойоты» «Опелем» Лесникова все же встревожило его. А Шерхан – осторожная тварь. Это другие жизни он, не раздумывая, приносит в жертву, свою же бережет. Какое-то время он подержит подельников в усадьбе, а когда убедится, что все спокойно, вызовет их сюда. Место он занял правильное. Если объявится спецназ, то закольцовывать усадьбу он будет непосредственно вдоль периметра забора, Караханов это увидит. А увидев, тут же пустится в бега. И ищи его потом.

– Согласен. Работаем.

Одинцов начал сближение с Карахановым, который осматривал дорогу, деревню, лес, тыловой забор усадьбы. Павел сумел бесшумно подойти к нему на десять метров, залег в канаве под большим кустом. Отсюда он мог и видеть Шерхана, и слышать, о чем он будет говорить со своим подельником по радиостанции или сотовому телефону.

Вскоре он услышал трель телефона.

– Да?! – ответил главарь банды. – …Понял, Кокиа рядом?.. Хорошо, пройди до села Доброе. Если все спокойно, развернись и следуй в усадьбу.

Переговорив со Ступаком, Шерхан вызвал Кокиа:

– Арчил, я пустил Тихого в Доброе. Ты в село не въезжай, дождись его на въезде. Далее езжайте в усадьбу. Там Дикобраз с пацаном. Подождем немного, затем Дикобраз уберет сына Гронского, ну а ты решишь вопрос по Ступаку, но так, чтобы Дикобраз не видел этого… Что?.. Как объясним отсутствие Тихого?.. Кому?.. Я не собираюсь отчитываться перед Дикобразом… Нет, он не станет задавать лишние вопросы… Я определю, на чем отходить. Еще вопросы есть?.. Ну и прелестно. Работа продолжается.

Одинцов едва не выругался вслух, услышав, что заложник остался в усадьбе. Это кардинально меняло ситуацию. Если бы подтвердилось, что Эдуард Гронский в «Хонде», то спецназ перехватил бы Ступака и Кокиа, а затем отработал бы усадьбу, в которой оставался один Безродько. Одинцов же с Каштановым захватили бы Шерхана, его телохранителя и освободили бы парня. А затем Павел за все рассчитался бы с главарем банды. Сейчас же общий план рассыпался как карточный дом. Необходимо срочно менять порядок действий. Одинцов отполз на безопасное расстояние, поднялся, прошел к Каштанову:

– Плохие дела, Леня!

– Что случилось?

– Шерхан оставил сына Гронского в усадьбе.

– Что? – удивился Каштанов. – Почему?

– Это же Шерхан, не зря ему дали это прозвище. Хитер, сволочь, не захотел мараться. Парня должен убить Безродько, он же Дикобраз, когда в усадьбу вернутся Ступак и Кокиа. Кокиа должен решить вопрос и со Ступаком. Завалить его так, чтобы Безродько не видел.

– А Тихого-то зачем?

– На всякий случай. Он же засветился на площади Суворова. Когда начнется расследование по факту исчезновения Эдуарда Гронского, отец даст показания, что деньги передавал на площади. Ступак засветился, а от него ниточка потянется к Шерхану. Не факт, конечно, что камеры на площади срисуют Тихого, но Шерхан рисковать не станет. Проще завалить Ступака вместе с парнем. Когда еще менты выйдут на эту усадьбу? Так думает Шерхан, и, по-своему, он прав.

– Черт, а я только что отдал команду группе спецназа перехватить «Тойоту» и «Шевроле»!

– Отменяй задачу Власову. Машины надо пропустить.

– Но тогда парень обречен, мы не успеем спасти его. Следует изменить задачу спецназу, пусть быстро выдвигается к усадьбе и штурмует ее. Благо там один Безродько.

– А тот, по-твоему, сидит в холле и смотрит телевизор, дожидаясь подельников? Нет, Леня, он наверняка пасет подходы к усадьбе. И как только увидит ребят из группы, тут же пристрелит пацана, сам же попытается уйти через тыловую калитку. И это ему может удаться.

– Но что же тогда делать? – В голосе Каштанова звучали нотки отчаяния.

– Шерхан запустил Ступака и Кокиа через Доброе. Это как минимум полчаса. Вот за эти полчаса мы и должны решить главную задачу. В общем, так, Леня, ты бери под полный контроль Шерхана, а я балкой зайду к усадьбе с востока. На это уйдет минут пятнадцать. В дом проникну через сауну и бассейн. Ты только на момент преодоления забора как-нибудь отвлеки Караханова, но так, чтобы он не шуганулся. Спецназу же передай команду, как только пройдут «Тойота» и «Шевроле», спокойно, дабы не вспугнуть Караханова, который увидит перемещение будки, выйти к дороге, ведущей непосредственно к усадьбе, и там ждать моей команды. Сам же займись Шерханом и Данаевым. Но не сообщай Карасеву, что взял Шерхана. Пока спецназ будет зачищать усадьбу и заниматься парнем, я подскочу, поговорю с господином Карахановым. Все, не будем терять время. Меняй задачу спецназу. Сближайся с Шерханом, я пошел в усадьбу.

– Удачи тебе, Паша!

– Тебе, Леня, того же!

Выдохнув воздух, Одинцов прошел через кусты и, прыгнув в неглубокий овраг, быстро побежал, благо дно позволяло, к лесному массиву вне видимости Шерхана.

Каштанов же достал радиостанцию:

– Гарпун! Я – Каштан!