— Он ушел, потому что злится! — со всхлипами продолжала я объяснять, совершенно промочив на груди Олайоша белую сорочку. — И теперь вообще меня возненавидит.

— Ну что ты, — с улыбкой в голосе ответил Аллар и, взяв меня за плечи, немного отстранил.

— Он с трудом выносит мое присутствие, потому что предупреждал, а я не послушалась и опять оказалась в жуткой ситуации. Ему снова пришлось выручать. Эсташ видеть меня не захочет.

— Что ты такое выдумываешь, Маришка? С чего ему злиться?

— А вдруг он решил, что я специально?

— Что специально? Попадаешь в такие ситуации?

— Многие девушки в нашем классе считают, что если воздействовать на инстинкт защитника, то можно привлечь к себе внимание ариса Лорана, но я не стремилась к этому, честное слово.

— Маришка… — Олайош сжал мои пальцы и, понизив голос, пытаясь успокоить, продолжал неторопливо: — Поверь, невозможно нарочно вызвать к жизни инстинкт защитника. Это совершенные механизмы, неподвластные контролю. Обман будет раскрыт сразу же, потому Эсташ точно знает, что ты не специально. Он не злится на тебя, его беспокоит ситуация в целом, а вот я точно встревожен твоим, назовем его, невезением. Если в случае с купальнями мне все понятно, то как ты умудрилась оказаться сегодня здесь?

— Я воспользовалась иллюзией.

Аллар вытащил платок, чей отглаженный уголочек выглядывал из его нагрудного кармана, и протянул мне. Вытерев слезы, поняла, что могу говорить не всхлипывая.

— Очень хотела попасть на эту экскурсию, арис Аллар, и когда Эстель меня ее лишила, договорилась с подругой, надела кулон и прошла ворота.

Олайош покачал головой, но промолчал.

— А в комнате я совершенно случайно оказалась, даже сама не поняла сразу. Девчонки столпились у дверей, меня ненароком толкнули, и я спиной уперлась в зеркало, а потом вдруг провалилась в темноту. Из этой комнаты видела все, что происходило снаружи, но меня никто не видел и не слышал. А еще от зеркала отделилась другая я, под иллюзией, и пошла вместе со всеми.

— Эх, — качнул головой Аллар и ободряюще сжал мое плечо, — низший забавлялся, доводил тебя до отчаяния и провоцировал страх, позволив видеть, как остальные уходят. А вторая ты — это осязаемая иллюзия. Уверен, с уничтожением твари и она уже растаяла. Где этот кулон сейчас?

Я схватилась за шею, но не нашла цепочки.

— Когда это существо ранило меня, — при воспоминаниях снова пробирала дрожь и опять мечталось об объятиях защитника, — казалось, что его когти порвали горло, но здесь и царапины нет, а кулон, наверное, остался там, за зеркалами.

— Боль, что ты ощутила, причинил тебе осколок его когтя. Низшие в целях выживания всегда ранят жертву, однако увидеть раны постороннему почти невозможно. А кулон следует найти. Скорее всего, на аэростате сейчас переполох, мне нужно поскорее вернуть тебя преподавательницам.

Посмотрев на зеркальную стену, я с ужасом представила, что придется вернуться в ту темноту.

— Я схожу сам, — правильно понял мой безмолвный испуг Олайош, — хотя здесь уже все чисто. Если Эсташ ушел, значит, тварь уничтожена. Защитники их не оставляют в живых.

— Как он смог поселиться там и никто не заметил?

— Сложный вопрос. Когда эти существа не активны, находятся в спячке, их при обычной проверке очень тяжело отыскать. Ты его разбудила. Еще, похоже, он сильно оголодал, раз мучил тебя до последнего, пока не ощутил, что перестала бояться.

Заметив мою дрожь, Олайош замолчал, быстрым шагом дошел до зеркал и через открытый проем проник внутрь. Обратно он вернулся две минуты спустя, не заставив меня ждать дольше. И хотя я понимала, что комната точно пуста, однако все равно нервничала и боялась.

— Вот твой кулон, Маришка. Надевай поскорее и бежим к энгельферу. Объяснение мы придумаем. В конце концов, спишем на особенность зеркальной комнаты. Расскажем, что некоторых учеников здесь подменяют фальшивые иллюзии, которые быстро испаряются. Обратим все в шутку, и тебя не накажут.

Аллар крепко взял меня за руку и повел за собой к выходу.

Уже перед самыми воротами, когда мы миновали удивленного охранника, я повторила учителю ранее сказанные слова.

— Я правда не нарочно. Я совсем этого не хотела.

— Маришка, конечно, ты не нарочно. — Олайош остановился на тропинке, ведущей к зависшему над взлетным полем аэростату, и улыбнулся. — Да разве можно захотеть оказаться в ситуациях, которые не только обычного человека в ужас приведут, но и пробудят инстинкт защитника. Такого и врагу не пожелаешь.

От этих слов Олайоша екнуло в груди. Его фраза напомнила о чем-то, только мысль никак не могла оформиться и в конце концов упорхнула, спугнутая последующей фразой:

— Да и, умей ты исполнять желания, Маришка, даже такие бредовые, не то что Эсташ, я бы тебя подальше увез, под замок посадил и стерег день и ночь.

— Почему? — Я была очень удивлена этим заявлением.

— Потому что тогда ты оказалась бы одной из них.

— Одной из кого?

— Одной из тех, кто призвал в мир защитников. Их называли жрицами.

Сидя на подоконнике и болтая ногой, я разглядывала неприступные горы и мечтала увидеть Аллара. Мне ужасно хотелось расспросить его о жрицах. Виданное ли дело, о них не имела информации даже Доминика.

— Ника, — спросила я самую умную соседку, — ты знаешь о жрицах?

— А кто это? — в удивлении посмотрела на меня девушка.

— Их как-то связывают с защитниками.

— Первый раз слышу.

Зато Олайош точно слышал не впервой и информации имел гораздо больше. Очень обидно, что у меня не было времени заявиться к наставнику с пирожками и выудить из него все подробности. Когда мы уселись в энгельфер и полетели в гимназию, такой возможности не представилось, хотя сама поездка закончилась гораздо лучше, чем могла бы. Выговор в лице тэа Фарсей я получила лишь в той степени, в какой были напуганы внезапным исчезновением из аэростата одной из учениц обе преподавательницы. Хорошо, что Аллар заступился, изложил произошедшее в шутливой манере — мол, засмотрелась на украшения, а пока любовалась, фантом проскользнул в аэростат вместо ученицы и благополучно испарился. Только ведь их с арисом Лораном не проведешь, любые иллюзии вмиг раскусят. На вопросы, отчего мы не ждем Эсташа, Олайош отговорился возникшими у защитника делами в городе неподалеку от поместья. Поскольку положение тен Лорана в гимназии было особенным, а к его словам прислушивался сам директор, никто даже не подумал возразить, и мы улетели без защитника.

Вот теперь, сидя на подоконнике в ожидании приезда родителей, которые собирались быть ближе к вечеру, чтобы забрать меня к Орселям, я размышляла: как с истинными воинами связаны жрицы и чего стоит мой слабенький дар исполнять желания? На самом деле его и даром назвать было трудно. Порой пожелания вдруг исполнялись. Это происходило редко и весьма нестабильно. Казалось бы, мелочь, вроде счастливого стечения обстоятельств, но прослеживалась некая закономерность. Например, с экскурсией: пожелала поехать, и все сложилось. Пускай для этого были приложены определенные усилия, однако поездке ничто не помешало, только последствия оказались катастрофическими. То есть порой, когда я хотела чего-то и оно осуществлялось, итог не всегда соответствовал ожиданиям. Как с Селестой. Подруга просила пожелать ей внимания тен Лорана, и он действительно выделял ее, но не в том смысле, в каком Сеше мечталось. Ей доставались похвалы и хорошие оценки, а вот как девушку Эсташ ее не воспринимал. Впрочем, он никого в подобном качестве не рассматривал.