Посмотрев сверху вниз на играющуюся детвору, Митяй улыбнулся. Все дети отправлялась в экспедицию вместе с ними, поскольку кто его знает, сколько лет та продлится. Три четверти членов экспедиции, то есть без малого восемь тысяч молодых ведлов и ведл, которым предстояло основать новые города в других краях, ещё не вступили в брак. Это было главное условие — жениться и выходить замуж уже на новом месте и желательно сочетаться с местными красотками и красавцами. Почти две тысячи членов экспедиции были людьми чуть ли не вдвое, а иной раз и втрое старшего возраста, и потому с ними ехали их дети. Ну и что? В дорогу они брали целых шестьсот супершишиг с восьмьюдесятью двумя тоннами грузов каждая, так что путешествовать детвора будет с комфортом, а молодёжь и на крыше, в складных домиках прокатится. Тоже весьма комфортабельных, изготовленных из титана и потому очень прочных. Хотя сроки подготовки и были минимальными, поскольку эту экспедицию готовили всем миром, она была экипирована по высшему разряду, но что самое главное — в неё отправлялись самые опытные, хотя и молодые, и умелые ведлы, мастера на все руки и к тому же все прекрасные учёные-исследователи и ведары. На их подготовку ушло как раз довольно много времени, в среднем пять лет на каждого, и потому в них Митяй нисколько не сомневался. Эти ребята с нуля поднимут любое племя даже без перочинного ножа в кармане, верёвки и коробка спичек. Одними только своими говорящими камнями.

Подумав о них, Митяй сел за стол, открыл Тошибу и принялся составлять окончательный план экспедиции, который все от него ждали. С указанием даты старта.

Так же быстро, как была подготовлена большая трансконтинентальная прогрессорская экспедиция, в городе Дмитрограде произошла погрузка на борт трёх Митяев чуть больше восемнадцати тысяч тонн грузов. Ну, не удержались, взяли с собой малёха лишка, что же теперь, вешаться, что ли? Вместе с самым разнообразным, но очень полезным и ценным хабаром с девяти утра и до половины двенадцатого на борт Митяев поднимались молодые ведлы и их наставники. Всего в путь отправлялось четыре тысячи девятьсот сорок семь человек, из которых четыре тысячи триста двадцать, по сути, должны были уплыть навсегда. Опять Митяй дал слабину и лишка пустил, подумав: а ладно, авось не потонем, раз до красной линии предельно допустимой нагрузки ещё семьдесят сантиметров остаётся.

Как только закончилась, точно по графику, погрузка, народ три дня веселился и праздновал это великое событие — старт трансконтинентальной экспедиции, отчего их объявили выходными, праздничными, и вообще чёрт с ней, с этой работой. На следующий день, шестнадцатого мая десятого года эпохи народа Говорящих Камней, в путь отправятся Восточный и Западный отряды, но сначала из трёх городов — Дмитрограда, Денисограда и Данило-Штурманска — поплывут с разной скоростью, чтобы через пять дней встретиться возле Керченского пролива, двенадцать огромных, скоростных Митяев. Проходя по рекам и Азовскому морю, эти суда, имеющие осадку в четыре с половиной метра, поплывут с относительно небольшой скоростью в сорок пять километров в час, так ни разу не встав на крыло, словно обычные теплоходы, и лишь потом, выйдя на большие морские глубины, начнут разгон и быстро, в считанные минуты, встанут на крыло, чтобы плыть со скоростью в сто двадцать километров в час. Не более, хотя их экипажи на Каспии уже ходили со скоростью в сто семьдесят. На ста двадцати километрах расход топлива был минимальным, да и турбина не выла, как оглашенная.

Ровно в полдень, спустя пять минут после того, как через специальный турникет с трудом протиснулся широченный, громадного роста даргтан из числа тех самых могучих чёрных даргов, со здоровенным саквояжем на плече, и поднялся на борт флагманского Митяя, все три судна громко протрубили и медленно отчалили от каменной пристани. Их вышел провожать не просто весь город — в Дмитроград прибыло множество людей из соседних городов и небольших посёлков-кордонов.

Митяй плыли по Марии плавно и величаво, выстроившись гуськом, пока не добрались до Белой и уже на ней увеличили скорость.

Восемнадцать тысяч тонн грузов. Много это или мало, если учесть, что довольно внушительная его часть приходилась на супершишиги, и те хотя и были изготовлены из титановых и бериллиевых сплавов, тоже весили немало, по двенадцать с половиной тонн вместе с фурами и навесными понтонами, а их три Митяя взяли на борт сто восемьдесят штук, по шестьдесят машин на каждое судно, плюс два больших вертолёта, готовые взлететь в воздух в любую минуту, и гидросамолёт, установленный на специальной катапульте. Тогда лучше рассматривать один отдельно взятый экспедиционный автомобиль, супершишигу. О, это была уже совсем не та машина, которую когда-то увидел, вернувшись с Урала, Митяй. Она стала на метр уже — таковы были требования моряков, а тягач немного короче и имел теперь размеры четыре с половиной метра в ширину, десять в длину и шесть в высоту. Его восемь поворачивающихся колёс метровой ширины с независимой пневмопружинной подвеской и индивидуальным электроприводом по схеме «колесо-электродвигатель», имели в подвешенном виде диаметр в два метра, но под полной нагрузкой автопоезд делался немного ниже за счёт изменения формы нижней части колеса, но при этом клиренс всё равно составлял более полуметра.

Тягач был двухэтажным. На первом этаже располагались моторный отсек, как и на старушке Шишиге впереди, и кабина с двумя водительскими местами, с правым и левым штурвалами-джойстиками и двумя пассажирскими креслами. Компактный газотурбинный мотор-генератор занимал не так уж и много места. Позади водительской кабины находилась кухня с ванной и небольшой кладовой, а над ней — жилой отсек с крохотными каютками-пеналами для взрослых позади и куда более просторным и удобным кубриком для детей, в котором могли спокойно путешествовать четыре большие семьи. За Шишигой, либо в пристыкованном виде для движения по воде, либо на обычной жесткой сцепке, буксировалась двадцатиметровая фура объёмом триста восемьдесят кубических метров, на крыше которой устанавливались сразу два лёгких титановых домика шестиметровой ширины. В них с относительным комфортом могли разместиться двадцать четыре ведла.

Митяй только потому и махнул рукой на всё, что прекрасно знал, какой перестраховщик князь Данила Штурман. Если тот написал в паспортных данных на Митяя, что судно имеет грузоподъёмность в пять тысяч тонн, то к этому смело можно прибавлять ещё полторы-две тысячи, и оно с гарантией не потонет. Так что двенадцать парней и двенадцать девушек спокойно смогут доплыть и до Израиля, где состоится высадка первых машин на берег, а там они уже как-нибудь разберутся со всеми остальными трудностями. Хабаром в дорогу их снабдили, каждой группе вышло по девяносто тонн. Да, именно полезный груз такой массы Митяй разрешил взять в дорогу каждой группе, и молодые ведлы вовсе не брали с собой то, что им заблагорассудится прихватить со склада. Чуть ли не каждый грамм груза был оценен с точки зрения его полезности. Первым делом в каждую фуру загрузили передвижной металлургический комплекс, который назывался чудо-печкой. Он имел в длину четыре метра тридцать сантиметров, в ширину три и в высоту четыре, а его плавильный многофункциональный котел из ядовитого оксида бериллия, покрытого, для безопасности, рубашкой из тугоплавкого вольфрамового сплава, ёмкостью в десять кубических метров, был доверху заполнен различным инструментом и деталями станков. Затем в фуру загружали специальный контейнер с различным оборудованием и припасами, причём по большей части индивидуально подобранными. Митяй ведь точно знал, где и на что можно будет сесть, а потому и фуры снаряжались исходя из наличия на месте того или иного сырья.